Пиши и продавай!
как написать статью, книгу, рекламный текст на сайте копирайтеров

 ΛΛΛ     >>>   

>

Старовойтов В.В. Психоанализ и религия

В.В. Старовойтов
кандидат философских наук, научный сотрудник Института философии РАН

Философ, будучи ответственным мыслителем,
держится на расстоянии и от атеизма и от веры.
Поль Рикёр

Говоря об отличии традиционного общества от современного, французский социолог Эмиль Дюркгейм писал о том, что в традиционном обществе сплоченность между его членами поддерживалась с помощью очень сильного коллективного сознания, а в современном обществе - с помощью разделения труда, которое делает людей зависимыми друг от друга. Первый тип сплоченности он называл механической солидарностью, второй - органической солидарностью. Механическая солидарность, по мнению Э.Дюркгейма, характерна для конфессионального общества, члены которого разделяют общие ценности и культуру, тогда как органическая солидарность связана с профессиональным обществом. Последнее обусловлено победой капитализма и монетизацией экономики. Как отмечал К.Маркс: "Чем меньшей общественной силой обладает средство обмена, чем теснее оно еще связано с природой непосредственного продукта труда и с непосредственными потребностями обменивающихся, тем больше еще должна быть сила той общности, которая связывает индивидов друг с другом - патриархальное отношение, античное общество, феодализм и цеховой строй" 1). И, далее, характеризуя роль денежного обращения для древнего мира, Маркс пишет: "У римлян, греков и т.д. деньги выступают сначала непосредственно в своих двух первых определениях, как мера и средство общения, причем в обоих определениях не в очень развитом виде. Но как только у них развивается торговля и т.д. или же, как это было у римлян, как только завоевания доставляют им массы денег - словом, внезапно на известной ступени их экономического развития деньги неизбежно выступают в своем третьем определении (т.е. как меновые стоимости - В.С.) и чем больше они развиваются в этом определении, тем больше деньги выступают как гибель этого общества" 2).

Данный процесс, вместе с возрастанием политической, экономической и духовной свободы граждан, приводил к разрушению прежних религиозных традиций, патриархальной семьи, а также способствовал отчуждению индивидов друг от друга, так как деньги, преобразуя личный контакт в безличную связь, вели к ликвидации личных отношений, сотканных в течение тысячелетий. По мнению современного французского психолога Сержа Московичи, драма современности проистекает из того, что люди не могут иметь между собой связей, в которых не присутствовали бы деньги и которые они не воплощали бы в той или иной форме, и, более того, деньги возвышаются над социальными отношениями и гарантируют их, то есть играют ту роль, которую ранее играли власть и религия. "Не экономический материализм и не философский атеизм, - считает Серж Московичи - разрушили власть религий, как это бесконечно повторялось. Это одухотворение капитала и обычного существования изолировало человека в обществе, научив его полагаться только на технику и прогнозируемые действия" 3).

Квазирелигиозное поклонение науке, характерное для ХIХ века, приводило к интеллектуальной секуляризации, которая, по мнению английского философа У.Хадсона, "в своем наиболее простом виде означает то, что очень многие люди в современном мире не верят в бога" 4). У.Хадсон рассматривает секуляризацию как вызов христианской идеологии.

По мнению известного австрийского этолога К.Лоренца, "подавляющее большинство ныне живущих людей воспринимает как ценность лишь то, что лучше помогает им перегнать своих собратьев в безжалостной конкурентной борьбе" 5). Одна из лидеров неофрейдизма, Карен Хорни, также выделяет характерное для современной западной культуры противоречие между соперничеством и успехом, с одной стороны, и братской любовью и человечностью - с другой. Соперничество вместе с сопутствующей ей потенциальной враждебностью к другим людям, по мнению К.Хорни, в психологическом плане приводят к тому, что человек чувствует себя изолированным. К этому можно добавить огромную скученность населения в больших городах, которая усиливает агрессивность людей, а также быстрое изменение культурной среды, когда общества меняются в течение жизни одного поколения, что приводит к утрате традиций, порождая у человека ощущение этического вакуума - всё более распространенного ощущения отсутствия смысла.

Российский философ А.М.Руткевич считает, что условия большого города, порождающие обособившегося от всех прочих индивида, утратившего религию, традицию, почву, национальную идентичность, в повседневной коммуникации которого стало слишком много разрывов, потребовали создание особого вида психотехники, которой стал психоанализ. "Психоанализ возник в момент перехода к "мозаичной" культуре, он невозможен в традиционном обществе, где земная иерархия является отражением иерархии небесной, где знания о собственной душе заданы церковной организацией" 6). Таким образом, в материалистической культуре ХХ века врач-психоаналитик стал принимать на себя функции, которые раньше являлись прерогативой священнослужителей, а сам Фрейд стал рассматривать психоанализ в качестве научного (и конкурирующего) способа справляться с проблемами, для решения которых ранее использовалась религия.

Согласно известному французскому философу и культурологу Мишелю Фуко, психоанализ обрел свою популярность благодаря тому, что дал язык ранее табуированному. В частности, Фуко прослеживает зарождение и трансформацию феномена "признания", начиная с исповеди и покаяния в христианстве и кончая развитыми формами признания, которые сложились в рамках судебной, медицинской, психиатрической и других практик. Подобное "признание", по мнению французского философа, помимо прочего, призвано вызывать и подпитывать постоянное говорение о сексе. Место психоанализа, считает Фуко, в этом ряду7).

Рассмотрим несколько подробнее, каким образом психоанализ стал играть роль нового языка культуры. Как известно, взгляды Фрейда на природу и общество были сформированы ХIХ столетием - веком материализма, механистического естествознания и позитивизма. Фрейд боготворил науку, стремясь выразить свои идеи на языке передового научного знания, и считал, что научное мировоззрение должно сменить религиозное. В частности, когда основатель психоанализа занялся исследованием психики, то попытался выразить свои идеи на языке строгой науки, заимствовав у основателя психофизики Г.Т.Фехнера (1801-1887) понимание психики как гомеостатической системы и продолжив ее разработку в духе модели физической энергии.

В рамках выстраиваемой им системы психического аппарата, Фрейд вводит два тесно связанных между собой принципа его работы - принцип инерции и принцип постоянства. Согласно принципу инерции, психический аппарат стремится сохранить степень своего возбуждения на возможно более низком уровне, второй же принцип говорит о тенденции к сохранению степени возбуждения постоянным.

В основе учения Фрейда о работе психического аппарата лежало представление о взаимодействии двух противоположно направленных величин с противоположными знаками заряда и трех регуляторов. В частности, в топологической модели работы психического аппарата роль противоположно направленных переменных величин была отведена влечению Я к самосохранению и сексуальному влечению, а роль регуляторов - бессознательному, предсознанию и сознанию.

В классическом психоанализе вытесненными в бессознательное обычно считались неприемлемые сексуальные влечения, которые можно было интерпретировать энергетически, а также, в ценностном и культурном планах, как влечения, входящие в конфликт с нормами культуры.

Создав такую энергетическую модель работы психического аппарата, Фрейд стал причислять психоанализ к строгой науке. Фрейд всегда подчеркивал, что теория психоанализа была основана на объективном наблюдении. Для этого им была разработана концепция развивающегося между пациентом и аналитиком невроза переноса как чего-то совершенно независимого от проводящего анализ терапевта и создающегося исключительно пациентом. Всё это привело Фрейда к модели интрапсихического конфликта и стандартной технике психологии одной личности. Краеугольные камни психоанализа - перенос и сопротивление - были заложены в основание идеализированной научной беспристрастности. Это вело к "интерпретационному фанатизму", когда всё, происходящее в аналитической ситуации, рассматривалось, прежде всего, как проявление переноса, что вело к явному неравенству между вездесущим объектом - аналитиком, и неравным субъектом - пациентом. Данное неравенство разрасталось в результате генетических интерпретаций аналитика, которые вели к восприятию пациентом аналитика как человека, знающего всё о его прошлом, в том числе и о происхождении сопротивления. При этом суждение о том, что является истинным, а что - искажением "истины", отдавалось целиком на усмотрение аналитика. В то же время, в силу крайнего рационализма, Фрейд игнорировал трудноуловимую основу внушаемости аналитического пациента, ошибочно считая, что, отказавшись от гипноза, он исключил себя как соучастника в аналитической ситуации. При этом он не замечал, что приведение пациента в утвердительное настроение делало его крайне внушаемым.

Что касается "научности" психоанализа, то в нем гипотезы часто высказывались в таком обобщенном виде, что их нельзя было ни подтвердить, ни опровергнуть. Кроме того, если та или иная гипотеза не подтверждалась клиническими данными, то ее действие относили к столь раннему периоду жизни индивида, где ее невозможно было проверить8). Более того, многие последователи Фрейда, как и сам основатель психоанализа, считали, что он нашел "истину", а отходящие от его теорий отступники, создающие "новые теории", в результате сопротивления теориям Фрейда утрачивают правильное их понимание. А так как источник создаваемых ими теорий находится в их бессознательном, то полемика с ними "на чисто сознательном уровне заранее обречена на неудачу" 9). Поэтому подобных отступников надо просто отлучать от психоанализа. Как это и происходило с рядом наиболее талантливых последователей Фрейда - Альфредом Адлером, Карлом Юнгом, Карен Хорни, и другими. И лишь после утверждения психоанализа границы допустимой области расхождений расширились. Так, в 1943 году, в ходе полемики М.Кляйн с Анной Фрейд по вопросам детского анализа, впервые в истории психоанализа узаконивался плюрализм мнений и уравнивались в правах различные течения. Всё это дало Карлу Попперу повод сказать, что психоанализ не имеет никакого отношения к науке, ибо на его счет не действует принцип фальсификации, так как "невозможно придумать такое описание любого логически возможного поведения человека, которое оказалось бы несовместимым с психоаналитическими теориями Фрейда" 10).

Такой ход развития психоанализа во многом определялся личными особенностями Фрейда, а также его сподвижников. С одной стороны, маргинальное положение евреев в Вене, оторвавшихся от своих корней и традиций, заставляло их идти на риск, связанный с вхождением в новую профессию психоанализа. В ней они обретали, помимо прочего, собственную идентичность, что еще более сплачивало их вокруг основателя психоанализа. Как известно, евреи составляли непропорционально большую часть психоаналитического движения. Кроме того, фрейдисты считали, что будущее за ними, поэтому сторонники Фрейда могли быть крайне самонадеянными в отношении будущего психоанализа. С другой стороны, Фрейд был крайне нетерпим к любой критике и требовал абсолютной верности от членов своей группы. Всё это приводило к некоему религиозному культу Фрейда, сложившемуся в психоаналитическом движении, как о не знающем ошибок Боге. Как писал бывший сторонник Фрейда, Макс Граф, позднее отошедший от психоаналитического движения: "Фрейд - как глава церкви - изгнал Адлера; он отлучил его от официальной церкви. В течение ряда лет я пережил полное развитие церковной истории".

Крупнейший протестантский теолог ХХ века Пауль Тиллих считал, что секуляризм никогда не бывает лишен предельного интереса, в качестве которого может выступать народ, наука, власть, и т.д., которые при этом обожествляются. 11). В случае Фрейда будет справедливо сказать, что до конца своих дней Фрейд сохранял веру в естественные науки как панацею от всех мировых бед. Начало же психоанализу положила дерзкая идея - освободить людей от их психических конфликтов, которую Фрейд пытался осуществить в ходе создания психоаналитического движения. Не случайно основатель психоанализа писал о том, что "унаследовал всю страсть наших предков, с которой они защищали свой Храм, и что я с радостью мог бы отдать свою жизнь великому делу" 12).

Разработанные Фрейдом психоаналитические концепции имели скрытые философские импликации, лежащие в сфере перехода от медицины к психологии, а от нее к метапсихологии. В частности, при переходе от частного противопоставления сексуальности и самосохранения к общему противопоставлению Эроса и Танатоса, между которыми Фрейд усматривал некий пожизненный конфликт, основатель психоанализа создал собственную мифологию, в которой нужда (Ананке) и стремление к счастью (Эрос) побуждали к развитию как индивида, так и общество. При этом Фрейд считал, что если человек задается вопросом о смысле или ценности жизни, значит, он болен, так как объективно не существует ни того, ни другого. Поступая таким образом, человек лишь признает наличие неудовлетворенного либидо. Так, в работе "Недовольство культурой" (1929) Фрейд писал о том, что "только религия берется отвечать на вопрос о смысле жизни. Мы вряд ли ошибемся, если скажем, что идея смысла жизни возникает вместе с религиозными системами и рушится вместе с ними…. Как мы видим, цель жизни просто задана принципом удовольствия" 13).

Остановимся кратко на взглядах Фрейда относительно религии. В книге "Будущее одной иллюзии" (1927) основатель психоанализа рассматривает религиозные представления как часть психического инвентаря культуры - ее иллюзии. Согласно Фрейду, бог есть возвысившийся отец, а тоска по отцу - корень религиозной потребности. Религию, полагает Фрейд, "можно было бы считать общечеловеческим навязчивым неврозом, который, подобно соответствующему детскому неврозу, коренится в Эдиповом комплексе, в амбивалентном отношении к отцу" 14).Фрейд выступает за попытку нерелигиозного воспитания человечества, полагая, что, перестав ожидать чего-то от загробного существования и сосредоточив все силы на земной жизни, человек сможет сделать жизнь сносной для всех. Хотя ранее в этой книге он писал о том, что доводы разума бессильны против человеческих страстей, Фрейд все же полагал, что "в конечном счете, ничто не может противостоять разуму и опыту, а религия слишком явно противоречит им обоим" 15). В работе "Недовольство культурой" (1929) Фрейд упрекает христианскую религию в том, что "враждебность к культуре была близка христианскому учению, лишавшему ценности земную жизнь" 16). В то же время, он рассматривает религию как одну из "техник" примирения с тяготами существования. В книге "Человек Моисей и монотеистическая религия" (1939) Фрейд подчеркивает серьезность этических требований христианства, представляющих собой ограничение влечений. Однако подобная этика, по мнению основателя психоанализа, "не может отрицать свое происхождение из сознания вины за подавляемую враждебность к Богу….легко догадаться также, что она служит тайным намерениям наказания" 17). Наконец, в тридцать пятой лекции Фрейда "О мировоззрении", он пишет о том, что религия является невероятной силой, владеет самыми сильными эмоциями человечества, и создала мировоззрение, отличавшееся беспримерной последовательностью и законченностью, которое, хотя и пошатнувшееся, продолжает существовать. В то же самое время, Фрейд полагает, что "религия является попыткой преодолеть чувственный мир, в который мы поставлены, посредством мира желаний…. Но она не может этого достичь… Ее утешения не заслуживают доверия. Опыт учит нас: мир не детская комната. Этические требования, которым религия хочет придать силу, требуют совсем другого обоснования, потому что они неотделимы от человеческого общества, и опасно связывать следование им с религиозной набожностью" 18). И, далее, Фрейд считает, что религия не имеет права каким бы то ни было образом ограничивать мышление, а также исключать себя из сферы критики.

Против взглядов Фрейда о том, что цель жизни задана принципом удовольствия, впоследствии выступил основатель логотерапии Виктор Франкл, который писал о том, что поведение согласно принципу удовольствия характерно для маленького ребенка, адлеровский принцип могущества свойствен подростку, тогда как принципом поведения зрелой личности является стремление к смыслу. Именно отсутствие смысла, по мнению Франкла, приводит к ноогенным неврозам, проистекающим из экзистенциальной фрустрации. Подобное ощущение бессмысленности существования порождает у человека агрессивность. Сам Франкл считает, что мы можем сделать свою жизнь осмысленной: 1) с помощью того, что мы даем жизни (в смысле нашей творческой работы); 2) в смысле переживания ценностей; 3) посредством нашей позиции по отношению к судьбе, которую мы не в состоянии изменить (смысл отношения). Таким образом, в любой ситуации человек может наполнить свою жизнь смыслом. При этом конечность человеческого существования никоим образом не ведет к утрате смысла, ибо любое совершенное деяние, будучи опрокинуто на историю, становится вневременным, совершенным раз и навсегда.

Впоследствии Эрих Фромм, один из основоположников неофрейдизма, который был хорошо знаком с дзен-буддизмом, предпринял доработку классического психоанализа З.Фрейда в направлении гуманистического психоанализа. Согласно Э.Фромму, психоанализ - это характерное выражение духовного кризиса западного человека и попытка найти его решение. Ведь психоанализ, по сути, представляет собой попытку создать методику совершенствования человеческой личности на основе западной традиции и в условиях западного общества. Однако, как пишет Э.Фромм, если в начале нашего века к психиатрам приходили в основном люди, страдавшие от симптомов, "благоденствием" для которых было избавление от них, то сегодня в кабинетах психоаналитиков такие пациенты в меньшинстве в сравнении с множеством новых "пациентов". Эти неплохо функционируют в обществе, они не больны, в обычном смысле этого слова, но страдают от неудовлетворенности и внутренней омертвелости. Общим для них страданием является отчуждение от самих себя, от другого человека, от природы. Для таких людей излечение означает не отсутствие болезни, но обретение благоденствия, то есть бытия в соответствии с природой человека. Однако любая попытка дать ответ на проблему благой жизни, по мнению Э.Фромма, должна выйти за рамки фрейдовского подхода, поскольку ведет к обсуждению, пусть всегда неполному, базисного понятия человеческого существования, которое лежит в основе гуманистического психоанализа, к дальнейшей творческой переработке и трансформации классического психоанализа, которая уже прямо идет по направлению к дзен-буддизму.

Казалось бы, что общего между дзен-буддизмом и психоанализом, тем более, что мистический опыт Фрейд считал регрессией к инфантильному нарциссизму? Однако если мы признаем, что излечение симптомов и предотвращение их формирования в будущем невозможны без анализа и изменения характера, а также то, что излечение той или иной невротической черты характера неосуществимо без стремления к более радикальной цели - совершенной трансформации личности, и выведем все следствия из фрейдовского принципа трансформации бессознательного в сознательное, то мы подойдем к понятию просветления (сатори), которое является сущностью дзен-буддизма.

 ΛΛΛ     >>>   

Место психоанализа
Возрождение культуры
Список психологических эквивалентов болезней психологии

сайт копирайтеров Евгений