<<<     ΛΛΛ     >>>   

[14] Филонов Л. Б. Указ. соч. С. 42–43.

[15] См.: Краткий психологический словарь. Составитель Л.А. Карпенко. М., 1985. С. 381.

[16] Это не предусмотренное российским законодательством и тем не менее широко практикуемое следователями и милицией мероприятие представляет собой неупорядоченный конгломерат элементов допроса, следственного осмотра, предъявления для опознания, следственного эксперимента и состоит обычно в инсценировке преступления с участием сознавшегося подозреваемого или обвиняемого. Все делается так, чтобы обвиняемый увяз в своем признании, не решился отречься от него. Одновременно искусственно создаются новые источники доказательств – показания допрошенных в качестве свидетелей участвовавших в инсценировке понятых. Без этого давно уже не обходится ни одно ложное обвинение в убийстве, в квартирных кражах и т.д. Подр. см.: Строгович М.С. Избранные труды. Т. 3. Теория судебных доказательств. М., 1991. С. 117—125; Советский уголовно-процессуальный закон и проблемы его эффективности. М., 1979. С. 273—279.

[17] Дулов А.В. Указ. соч. С. 360.

[18] См.: Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. С. 161—162.

[19] В тексте кодекса запрет насилия и угроз сформулирован применительно к допросу. Несомненно, однако, что это положение относится к любым следственным и судебным действиям. См.: Быковский И.Е. Процессуальная регламентация проведения следственных действий//Вопр. борьбы с преступностью. 1974. Вып. 21. С. 47, 52—58; Советский уголовно-процессуальный закон и проблемы его эффективности. М.. 1979. С. 269—271.

[20] См.: Толковый словарь русского языка/Под ред. Д.Н. Ушакова М., 1940 Т 4. С. 1147.

[21] Мудьюгин Г.Н. Обыск и осмотр предполагаемого места убийства//Советская криминалистика на службе следствия М., 1959. Вып. 12. С. 51.

[22] Ратинов А.Р. Теория рефлексивных игр в приложении к следственной практике/Правовая кибернетика М., 1970. С. 197.

[23] Ратинов А.Р. Судебная психология для следователей. С. 168.

1. Решение как форма окончания международного конфликта.

Рассматривая конфликт как форму взаимодействия государств, альтернативную их сотрудничеству[1], легко понять, что решение конфликта связано с движением взаимодействующих государств к состоянию сотрудничества, а потому является лишь одной из возможных форм его окончания, другими же формами (методами) окончания конфликта, как утверждает К. Боулдинг, выступают избежание и завоевание[2].

Избежание конфликта выражается в увеличении дистанции между конфликтующими сторонами и ведет к их изоляции друг от друга за счет добровольного устранения из «конфликтного поля» либо одной, либо обеих сторон. Избегая открытой коммуникации с другими государствами (Бирма) или устанавливая «социальную дистанцию» в форме сегрегации между отдельными этническими или социальными группами внутри себя (до недавнего времени ЮАР), современные государства порой опираются на эту стратегию.

Если избежание, будучи нацеленным на изоляцию сторон друг от друга, устраняет вероятность возникновения ситуации несовместимости их целей, приводящей к зарождающемуся конфликту, и в этом смысле отдаляет стороны от манифестируемого конфликта, то завоевание как другая форма окончания конфликта находится как будто бы на противоположном от сотрудничества фланге взаимодействия. Вместе с тем завоевание является одним из вариантов избежания конфликта, поскольку оно также выражается в устранении одной из сторон из «конфликтного поля», отличаясь, однако, тем, что такое устранение является в данном случае результатом не собственного решения одной стороны или обеих сторон, а действия – и это особенно важно – насильственного характера одной стороны против другой[3].

С этих позиций завоевание, будучи исторически представленным завоевательными войнами[4], являет собой в отличие от других форм избежания типичный для традиционного общества способ окончания конфликта. И хотя практика более чем 14500 войн, происшедших с 3600 г. до н.э., привела международное сообщество, прежде всего вследствие процесса модернизации, к радикальному пересмотру оценки и методов ведения войн, ограничение международного и внутреннего насилия в форме межгосударственных, колониальных и гражданских войн продолжает оставаться, как выразился К. Боулдинг, «одной из величайших организационных проблем человечества»[5].

2. Контроль над конфликтами.

В своей практике государства выработали согласованные ими на международном уровне контрольные меры, которые нацелены на создание условий, содействующих локализации и замораживанию конфликтов, предотвращающих их географическое расширение и военную эскалацию, ведущих к прекращению насилия.

Смысл установленных этими мерами правил поведения состоит в том, чтобы сократить, ограничить и исключить саму возможность насильственных действий и тем самым возможность развязывания войн – международных и внутренних.

Существующий сегодня механизм контроля над конфликтами включает в себя меры «сигнального обнаружения», позволяющие узнать, когда что-либо следует делать, и меры имплементации, указывающие, что нужно делать в конкретных ситуациях[6].

Функции «сигнального обнаружения» выполняют различные органы ООН и международных региональных организаций по сбору фактов, в том числе в ходе осуществления миротворческой деятельности в форме «превентивной дипломатии». Этот вид деятельности, осуществляемый наблюдательными миссиями и отдельными наблюдателями, нацелен на раннее предупреждение развития конфликтных ситуаций, в частности на:

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Механизмы развития длящихся конфликтов с множеством скрытых пружин развития сложнее

В ситуации с приднестровьем объективные факты
Хотя конфликта как такового