<<<     ΛΛΛ     >>>   

161
шие в 1994 г. посты министров труда и социального благосостояния. Предвыборная программа ВСП в полной мере отражала столь расплывчатые очертания взглядов партийной элиты. Она сама была расплывчатой, не содержала никаких следов коммунистической идеологии, но в то же время не настраивала и на осуществлении решительных преобразований [204, с. 62-69].
Следствием подобного расклада сил стало то, что на протяжении всей второй половины 1994 г. Хорн тянул с реформами. ССД проявлял явное недовольство осторожной тактикой своего партнера.
Недоволен был и Бекеши, который в конечном счете был вынужден подать в отставку. Наконец, когда нажим на Хорна был усилен еще и действиями МВФ, правительство решилось на осуществление реформ. Новым министром финансов стал Лайош Бокрош - 40-летний президент Будапештского банка, в 80-х гг. принадлежавший к числу экономистов-реформаторов. Стабилизационная программа Бокроша была рождена к 12 марту 1995 г., т.е. спустя девять месяцев после того, как коалиция социалистов и либералов начала работать. В конечном счете старшему партнеру фактически пришлось взять программу партнера младшего, поскольку именно либералы хорошо понимали, каких реформ не хватает Венгрии. Однако все основные посты в правительстве принадлежали социалистам.
Бокрош откровенно заявлял, что его целью является снижение реальных доходов населения в течение 1995 г. на 10-15%. И они действительно снизились на 10% [204, с. 75]! В этом смысле данный социалист вполне может претендовать на лавры одного из ведущих "шокотерапевтов" Восточной Европы. Однако другого пути повысить конкурентоспособность венгерской экономики, как показал предшествующий опыт использования градуалистской политики, не было.

162
В стабилизационной программе содержалось три основных элемента. Во-первых, должна была быть осуществлена очередная девальвация форинта, сопровождавшаяся введением валютного коридора (в России Анатолий Чубайс ввел коридор тремя месяцами позже), а также установление дополнительной пошлины на импорт. Во-вторых, секвестировании бюджетных расходов (в том числе и по некоторым видам социальных трансфертов). В-третьих, установление жестких лимитов на заработную плату работников бюджетных организаций и государственных предприятий [96, с. 40].
Не все в этой программе, как легко заметить, носило либеральный характер, однако в целом предложенные меры были достаточно эффективны. Результаты применения данной стабилизационной программы действительно оказались весьма значительными.
Общая величина государственных расходов сократилась к 1998 г. до 39% ВВП. Оставшееся же использовалось довольно рационально. Почти три четверти этих денег пошло на различного рода социальные нужды, тогда как совокупный объем расходов на государственное управление, оборону и поддержку экономики составил лишь 11,6% ВВП. По оценкам экспертов МВФ, масштаб государственных расходов в Венгрии все еще остается слишком высоким для страны со сравнительно низким уровнем развития. Однако значительные позитивные перемены действительно имеют место [382, с. 5, 8],
Добиться уменьшения государственных расходов удалось как за счет сокращения численности бюджетников, так и посредством сворачивания государственного потребления. За период 1995-1999 гг. количество людей, получающих деньги от государства, сократилось с 870до816тыс. Соответственно фонд заработной платы государственного сектора экономики снизился с 8,1 до 7,2% ВВП. Потребление в государственном секторе за тот же период времени снизилось с 11 до 10% ВВП [382, с. 10].
Несмотря на все сокращения, численность лиц, работающих в государственном секторе экономики Венгрии, все еще довольно велика. Большинство развитых стран мира имеют меньшую долю государственных работников в общей массе

163
занятых. Однако некоторые государства Европы, такие как Швеция, Франция, Финляндия, Австрия, в этом отношении даже опережают Венгрию. Таким образом, в целом о уже сейчас говорить о том, что венгерская модернизация вывела страну на такой уровень, при котором масштабы негосударственного сектора экономики соответствуют масштабам стран с современным рыночным хозяйством.
Сокращение государственных расходов, естественно, сказалось и на состоянии государственного бюджета. Уже в 1995 г. был достигнут первичный профицит бюджета, который сохранился до конца 90-х гг. Дефицит бюджета расширенного правительства сократился, однако добиться положительного сальдо правительство так до конца 90-х гг. и не сумело по причине несения значительных расходов, связанных с государственным долгом. Однако если в 1992-1994 гг. величина дефицита в среднем составляла 8,4%, то к 1996-1998 гг. она снизилась до 4,2%, т.е. стала в два раза меньше.
Важнейшим достижением венгерской экономики 90-х гг. является то, что правительство активно взялось за ликвидацию государственного долга.
Коалиция во главе с ВДФ не смогла удержать наметившуюся было в 1991 г. тенденцию к снижению величины внешнего долга. В 1993 г., когда имел место провал с экспортом и, следовательно, с поступлением иностранной валюты в страну, долг снова резко возрос и достиг 87,9% ВВП. Но уже в первый год нахождения у власти новой коалиции он стал сокращаться, а к 1999 г. упал до 61 % ВВП [387, с. 64].
Достигнуты были определенные результаты и в развитии внешнеэкономических связей. В 1995 г. реальный курс форинта снизился. И хотя впоследствии он снова стал медленно расти (темпами значительно меньшими, чем при правлении коалиции возглавляемой ВДФ), экспортная ориентация экономики усилилась. Особенно быстрый рост экспорта пришелся на 1997-1998 гг. Характерно, что именно в 1997 г., когда имелось особенно большое поступление экспортной выручки, резко упал размер внешнего долга. Таким образом, правительство активно "выталкивало" валюту из страны, стараясь поддерживать тем самым сравнительно дешевый форинт, а следовательно и конкурентоспособность национальной экономики.

164
Полученные страной средства наконец-то начали не только проедаться, но и использоваться для создания условий будущего процветания.
Помимо финансовой и внешнеэкономической политики объектом пристального внимания властей стала политика монетарная. С 1994 г. реальные процентные ставки в Венгрии достигли положительных величин. Иначе говоря, доступ к деньгам был существенно осложнен, пользование кредитом стало по-настоящему платным. Заимствование оказалось теперь не просто источником увеличения объема денежной массы, но механизмом, с помощью которого кредит поступал для использования в эффективных с экономической точки зрения проектах.
Сокращение государственных расходов, улучшение состояния бюджета, переход к политике поддержания положительных реальных процентных ставок повлияли в конечном счете на динамику цен.
1995 г. был в этом плане переходным. Несмотря на постепенное обновление макроэкономической политики, объем денежной массы в этом году резко возрос. Соответственно выросла и инфляция, достигнув самого высокого с 1991 г. уровня - 28,3%. В известной мере на получение такого результата, наверное, повлияла и девальвация. Зато впоследствии темпы прироста денежной массы становились все более умеренными. Одновременно наметился экономический рост. В результате инфляция стала устойчиво снижаться, дойдя к 1998 г. до 10,3%. Характерно, что темпы роста цен были все это время меньшими, чем темпы роста денежной массы. Объем денег, предлагаемых экономике Центробанком, теперь поглощался стабильно растущей экономикой(1) [387, с. 64].

(1).В начале 90-х гг. ситуация была прямо противоположной. Увеличение темпов прироста денежной массы при отрицательных процентных ставках, вместо того чтобы способствовать преодолению спада, лишь усиливало инфляцию. Теперь же, когда деньги стали дорогими, эмиссия начала работать на развитие экономики. Кредиты пошли на реальное дело, и приток денег обернулся ростом ВВП. Данный пример хорошо показывает, что денежная эмиссия важна для повышения активности бизнеса, но она ни в коем случае не может превращаться в "бесплатную раздачу денег"-

165
Своевременно осуществленные преобразования позволили устоять в 1998 г., когда финансовый кризис ударил по многим с неустойчивой экономикой. После длительной полосы падения начался ускоряющийся рост. Темпы увеличения ВВП, поначалу невысокие, достигли 4,6% в 1997 г и 4,9% в 1998 г.
Тем не менее коалиция, обеспечившая эти позитивные изменения, не смогла удержаться у власти после окончания срока своих полномочий. Курс на проведение макроэкономической стабилизации с самого начала встретил сопротивление населения. Уже осенью 1995 г. начались выступления протеста, усилилась социальная нестабильность. В 1996 г. покинул свой пост Бокрош и министром финансов стал Петер Медьяши.
Конечно, никакого социального взрыва не произошло, но в мае 1998 г. на очередных парламентских выборах ВСП получила только 34,7% голосов избирателей, а ССД вообще оказался в хвосте электоральной гонки. Победу же одержал союз молодых демократов - ФИДЕС (после 1995 г.- Венгерская гражданская партия), получивший 29,3% голосов по партийному списку и еще 13% по отдельным округам, где его кандидаты блокировались с кандидатами от ВДФ. Новая коалиция, возглавленная молодыми демократами и их лидером Виктором Орбаном, занявшим премьерский пост, включила в себя также представителей ВДФ и НПМХ [204, с. 79](1).
Таким образом, формально у власти оказалась правая коалиция. Но весьма характерно, что в ходе своей предвыборной

(1).Орбан - 26-летний выпускник юридического факультета Будапештского университета, быстро вошел в большую политику летом 1989 г., когда выступил с яркой речью на церемонии перезахоронения останков Надя. Он потребовал тогда осуществления радикальных политических перемен в жизни страны. К моменту прихода на премьерский пост Орбану исполнись 35 лет. Он был молод, энергичен, совмещал руководство страной с игрой в футбол. Под стать премьеру была и вся правительственная команда, один из членов которой ходил на заседания кабинета с серьгой в ухе. Но в апреле 2002 г., после очередных парламентских выборов, это правительство должно было вновь уступить место коалиции ВСП и ССД.

166
кампании молодые демократы вели критику союза ВСП ССД с чисто левых позиций. И это неудивительно: ведь "левые", подвергшиеся их критике, на самом деле осуществляли правый курс. Вся эта неразбериха с левыми и правыми силами показывает, что в современной Венгрии идеологическая составляющая в макроэкономической политике почти отсутствует. Партии и движения в основном проводят тот курс который определяется объективными обстоятельствами. В известной степени каждая из политических сил оказывается консервативной, поскольку боится резкими действиями вызвать недовольство своих избирателей. Но в известной степени она же вынуждена быть силой реформаторской, поскольку без решения реально стоящих перед страной проблем невозможно сохранить симпатии электората(1).
Как бы то ни было, совместными усилиями различных сил страна продвигалась вперед. Общие благоприятные изменения, происходящие в венгерской экономике, существенным образом способствовали притоку иностранных инвестиций, причем в этом плане Венгрия является сегодня одним из мировых лидеров. Примерно треть инвестиций в основной капитал приходит в страну из-за границы. Для сравнения можно отметить, что среднемировой уровень по данному показателю составляет лишь 6%. Для стран Центральной и Восточной Европы он несколько выше (9%). Но даже наиболее динамич-
(1).Формально развитие венгерской политической системы в 90-е гг. сильно отличается от развития австрийской системы в конце 40-50-х гг. У венгров правящие коалиции сменяли друг друга, у австрийцев сохранялась единая коалиция, состоящая из двух ведущих партий. Но думается, на самом деле обе политические системы отражают один и тот же процесс изменений в осознании макроэкономических проблем. Качественных идеологических различий между противостоящими силами нет. Поэтому они могут либо объединиться перед лицом опасного общего врага (в Австрии им был Советский Союз), либо взять на вооружение при проведении собственного курса любой элемент из арсенала своего противника, если подобное объединение нецелесообразно.

167
но развивающиеся соседи Венгрии, Польша и Эстония, имеют значительно более низкий показатель иностранных инвестиций в основной капитал - примерно 18% [382, с. 53].
Если взглянуть на долю, которую составляют иностранные инвестиции в основной капитал в ВВП страны, то и по этому показателю Венгрия является мировым лидером. Для нее он составляет 6,4%, тогда как для других мировых лидеров, скажем для Малайзии,- 5,8%, а для Эстонии и Чили - 4,9%.
Эксперты МВФ выделяют несколько ключевых факторов, обеспечивших Венгрии значительный приток прямых иностранных инвестиций.
Во-первых, Венгрию отличали во второй половине 90-х гг. относительная стабильность макроэкономических условий и благоприятное инвестиционное законодательство.
Во-вторых, не менее важное значение имели благоприятный налоговый климат и использование специальных стимулов для привлечения инвесторов. Например, корпоративный налог на прибыль в Венгрии составляет всего лишь 18% в сравнении с 34% в Польше и 30-40% в различных странах Евросоюза.
В-третьих, Венгрию отличало от многих стран, конкурирующих с ней за привлечение иностранных инвестиций, наличие гибкого рынка труда, на котором заработная плата, продолжительность рабочего дня и условия по охране труда зависят от реальных экономических возможностей страны. Например, реальная зарплата в Венгрии ниже, чем в странах ЕС, хотя уровень квалификации и трудовой дисциплины работников достаточно высок. По отношению к другим странам Восточной Европы реальная зарплата в Венгрии представляется не столь уж низкой, но зато в других странах нет той квалификации работников и того уровня трудовой дисциплины.
О значении иностранных инвестиций в венгерской экономике говорит хотя бы тот факт, что такие компании, как "General ors", "Ford", "Suzuki", "Audi", создали ранее не существовавшую в стране автомобилестроительную промышленность, инвестировав к 1996 г. $ 1,3 млрд [278, с. 58]. Но важно подчеркнуть и другое. Эксперты отмечают, что в Венгрии сейчас происходят благоприятные сдвиги в смысле структуры иностранных

168
инвестиций. Если в начале 90-х гг. там, как и в других государствах с переходной экономикой, инвестиции шли в основном в такие трудоемкие отрасли, как пищевая и текстильная промышленность, металлургия, автомобилестроение, то сегодня резко возрастает роль отраслей высоких технологий. По имеющимся оценкам сегодня из стран Центральной и Восточной Европы только Словения является столь же привлекательной для высокотехнологичного иностранного капитала [382, с. 53-58].
Прямые иностранные инвестиции радикально преобразили, в частности, венгерский телекоммуникационный сектор. В 1990 г. в Венгрии на 100 человек приходилось лишь 9,6 телефонных линий, тогда как к 1997 г. этот показатель возрос до 33,2. В то же время число абонентов мобильной сотовой связи в 1990-1998 гг. увеличилось с 0,03 до 8,4 на 100 человек населения и быстро приближается к уровню, существующему в западных странах. В 1990 г. венгерская телекоммуникационная система занимала 45 место среди 56 обследованных стран, а к концу десятилетия она уже входила в первую треть. По числу пользователей Интернета Венгрия уже опередила некоторые ведущие рыночные страны - Италию, Францию, Японию [278, с. 56].
В значительной степени иностранные инвестиции обычно осуществляются для того, чтобы осваивать на новых рынках продукты уже созданные и распространяемые в наиболее развитых странах мира. По этой причине некоторые исследователи относятся к использованию этих инвестиций развивающимися странами и странами с переходной экономикой весьма скептически. Думается, такой подход не вполне оправдан, поскольку направленность инвестиционного потока всегда диктует рынок, а не альтруизм. На новом рынке создается то, что может быть освоено местными работниками, и продается то, что может быть куплено местными потребителями.
В тех же случаях, когда с точки зрения экономической эффективности оказывается возможно при помощи иностранных инвестиций внедрять новейшие разработки, это действительно делается. Венгрия является хорошим примером подобного рода. Если в 1995 г. 34% зарубежного капитала направлялось в новые проекты, то в 1998 г.- уже 94%.

169
Наиболее успешным инвестиционным проектом стала приватизация венгерского предприятия по производству осветительных приборов "Tungsram". "General Electric" интегрировала венгерскую компанию в свою глобальную производственную сеть и осуществила рационализацию производства, закрыв некоторые производственные линии и филиалы, но зато сосредоточив все производство на высокорентабельных видах продукции, в частности на производстве совершенно нового изделия - первой в мире компактной светонаправляющей лампы, использующей технологию индукции. Любопытно, что с 1995 г. 90% европейского производства "General Electric" сосредоточено в Венгрии, тогда как ряд недавно приобретенных западноевропейских предприятий был закрыт. Кроме того, в Венгрии находится единственный исследовательский центр "General Electric", расположенный за пределами США [278, с. 58].
Постепенно расширяется в Венгрии и поток внутренних инвестиций, которых столь не хватало в начале 90-х гг. Ведь несмотря на все их огромное значение, иностранные инвестиции являются лишь частью общего инвестиционного массива. Так, например, за период 1995-1999 гг. инвестиции в целом выросли в Венгрии с 24 до 29% ВВП, а инвестиции в основной капитал - с 20 до 23% [382, с. 67].
Характерно, что стабильные условия, созданные для привлечения капитала, и раннее развитие рыночной экономики в стране обеспечили равномерный приток инвестиций в Венгрию начиная с 1992 г., тогда как в других государствах с трансформируемой экономикой были отмечены за этот период как взлеты, так и падения, связанные с радикальной переменой макроэкономической ситуации.
Венгрия вообще остается сегодня единственной "хрестоматииной" страной в регионе, поскольку в ней расширение масштабов экономической деятельности сразу же приводит к увеличению занятости на микроуровне [232, с. 36]. Возможно это связано с тем, что венгерская хозяйственная система по многим параметрам (минимальная скрытая безработица, минимальный теневой сектор и т.п.) в наибольшей степени приблизилась к образцу рыночного хозяйства, существующему на Западе

170
Мощный приток инвестиций, бесспорно, в значительной -мере обеспечил рост производительности труда в Венгрии. Если в 1991 г. венгерская производительность составляла лишь треть от австрийского уровня, то в 1998 г.- уже две трети. Одним из наиболее ярких примеров роста производительности является все то же предприятие "Tungsram", на котором после приобретения фирмы иностранным инвесторов производительность труда ежегодно повышалась двузначными темпами, а число работников сократилось с 20 тыс. до 9 тыс. человек [278, с. 57-58].
Начатый новой правительственной коалицией этап реформ включал в себя не только стабилизационные мероприятия, но и институциональные преобразования. Резко ускорен был процесс приватизации, который захватил электроэнергетику, газовую и нефтяную промышленность, а также банковский сектор. При этом по-прежнему государственная собственность не передавалась бесплатно, а только продавалась. Но наиболее интересной стороной институциональных реформ стала реформа пенсионная.
Необходимость перехода от традиционной распределительной системы, при которой государство выплачивает пенсии пожилым людям за счет взносов, собираемых с работающих граждан, к системе накопительной, характеризующейся аккумулированием взносов на личных пенсионных счетах плательщиков, была связана с двумя моментами. Во-первых, с тем, что распределительная система вошла к 90-м гг. в острый финансовый кризис, а во-вторых, с потребностью увеличить общую долю накопления в валовом продукте (подробнее о смысле современных пенсионных реформ вообще и о венгерской реформе в частности см. [151]).
На протяжении нескольких десятилетий в Венгрии постоянно увеличивалась численность пенсионеров по отношению к количеству работающих граждан. Если в 1950 г. на одного пенсионера приходилось примерно восемь работающих, то в 1995 г. общее число пенсионеров достигло приблизительно трех четвертей числа работающих. Кроме того, быстро меня лось и соотношение между пенсионерами и лицами пенсионного возраста. Если в 1950 г. лишь 40% пожилых людей были

171
пенсионерами, то в 1995 г.- 130%. Иначе говоря, пенсионеров стало значительно больше, чем тех, кто достиг пенсионного возраста. Причем если увеличение доли пожилых в структуре населения шло естественными темпами, то в отношении доли пенсионеров на 90-е гг. пришелся настоящий взрыв.
Как же смогло возникнуть такое странное явление? В на-90-х гг., как уже отмечалось выше, в Венгрии был отмечен значительный рост безработицы. Население специфическим образом реагировало на это явление. Резко возросло число сравнительно молодых людей, желающих получить пенсию по инвалидности. Традиционное нежелание властей идти на конфликт с населением позволило этим людям стать пенсионерами. В результате в 1994 г. Венгрия имела один из наиболее высоких в мире показателей инвалидности. В среднем количество инвалидов по отношению к количеству работающих более чем в полтора раза превосходило уровень развитых стран мира, входящих в ОЭСР.
Рост числа пенсионеров на фоне сокращающихся поступлений в государственный пенсионный фонд вызвал острый кризис, который, как понимало большинство разумных экономистов и политиков, может лишь углубляться [484, с. 2-16].
Дискуссии о выборе оптимальной модели реформы продолжались вплоть до весны 1996 г., когда коалиционное правительство ВСП и ССД наконец-то решило перейти от слов к делу. Итоговая концепция была предложена парламенту к лету. Больше всего этот новый венгерский пенсионный механизм напоминал традиционную швейцарскую модель. С определенными изменениями концепция была принята 15 июля 1997 г.

Пенсионная реформа предоставила работникам выбор: оставаться в рамках старой, но подвергнутой некоторой модернизации распределительной системы - или принять условия совершенно новой. Молодые же люди, которые только начинают трудиться, должны были автоматически оказаться охваченными именно новой пенсионной системой. В этом смысле венгерский подход является радикальным и наиболее близким к знаменитому чилийскому варианту пенсионной реформы.
Первоначально правительство хотело сделать его еще более радикальным, включив в реформу положение, согласно

172
которому все граждане моложе 40 лет должны переходить в новую пенсионную систему и лишь те, кто уже достиг это возраста, получают право выбора. Но возникли опасения, что правительство обвинят в нарушении конституционных прав граждан. Поэтому остановились на упрощенном варианте перехода.
Работники, которые предпочитали переход, оказывались в следующем положении. Их работодатели по-прежнему перечисляли пенсионные взносы (24% фонда заработной платы с постепенным снижением до 22%) в распределительную систему. Также в распределительную систему перечислялась часть взносов, выплачиваемых самими работниками (1 % зарплаты). Соответственно примерно две трети пенсии эти работники в будущем станут получать через традиционный распределительный механизм.
Те обязательные взносы, которые выплачивают сами работники (кроме вышеуказанного 1 % зарплаты), сразу же идут на накопление. Они составляют 6% фонда зарплаты. Предполагалось, что постепенно (к 2000 г.) размер взноса будет увеличен до 8%, но на практике этого не произошло. Пока консервативный настрой оказался сильнее реформаторского, хотя намерения увеличить долю отчислений в накопительную систему по-прежнему сохраняются.
Кроме обязательных взносов работники имеют право осуществлять дополнительные добровольные отчисления, доводя общий размер своих платежей до 10% зарплаты. Соответственно около трети своей будущей пенсии эти работники станут получать через накопительную пенсионную систему. По оценкам Минфина Венгрии размер этой трети окажется выше, чем треть пенсии, которую получал бы соответствующий работник в распределительной системе.
По планам правительства взносы работника, избравшего новую систему, должны были размещаться в пенсионных фондах (частных пенсионных кассах), управляемых исключительно самими их членами. Это была бы чисто венгерская конструкция, отличающаяся как от той, которая существует в англосаксонских странах (где правление состоит из представителей работодателей), так и от швейцарской (где правление состоит

173
в равной доле из представителей работников и работодателей). Отличалась бы она и от моделей, принятых в латиноамериканских странах, где фондами управляют частные компании не связанные ни с клиентами, ни с их работодателями.
Однако в конечном счете право создания частных пенсионных касс было предоставлено более широкому кругу структур. Это могут быть работодатели или их представители, отраслевые палаты, Национальная администрация пенсионного страхования, а также органы местного самоуправления.
Пенсионным кассам в обязательном порядке предписывается использовать услуги наемных менеджеров. Эти менеджеры непосредственно занимаются размещением капитала пенсионных фондов, они отвечают и за соблюдение требований, предъявляемых к образованию обязательных резервов. В этом смысле специфический венгерский механизм все же в известной степени напоминает тот, который существует в Чили и других латиноамериканских государствах.
Работники должны с самого начала выбрать себе пенсионный фонд, но выбор этот не является окончательным и бесповоротным. Раз в год можно сменить свой фонд, если по каким-то причинам он не устраивает клиента.
Существует несколько вариантов получения пенсии накопительного типа. Во-первых, можно заключить договор о предоставлении пожизненных выплат без права наследования какой-либо суммы. Во-вторых, можно получать ренту в течение заранее оговоренного срока (если пенсионер до конца этого срока скончается, пенсию в полной мере получат его наследники). В-третьих, можно получать пожизненную пенсию, но одновременно оговорить срок, в течение которого деньги могут получать еще и наследники, если сам пенсионер скончался. В-четвертых, можно заключить договор на пенсию, которая выплачивается до конца жизни не только самого пенсионера, но и последнего из лиц, находящихся у него на иждивении. Наконец, в случае, если работнику удалось накопить значительную сумму, превышающую некую заранее определенную законодательством величину, то в качестве первого взноса он имеет право взять всю разницу между накоплениями и этой величиной [159, с. 63-64].

174
Осуществление пенсионной реформы стало завершающим аккордом в той длительной эпопее рыночных преобразований, которая началась в 1968 г. Описанный выше комплекс макроэкономических и институциональных изменений, происшедших в Венгрии за последнее время, свидетельствует о том что имели место также значительные изменения и в состояний той системы взаимных уступок, которые существовали между властями страны и широкими народными массами. Если бы те принципы, которые были заложены в "политику качелей", сложившуюся еще при гуляшном коммунизме, в полной мере сохранялись и по сей день, вряд ли во второй половине 90-х гг Венгрия сумела бы ускорить темпы своего развития.
Действительно, на протяжении всего периода конца 80-х начала 90-х гг. происходил медленный, но неуклонный размыв старой системы, обеспечивавшей долгое время политическую стабильность страны. Оказалось, что сегодня уже практически не существует того единства интересов, которое ранее сплачивало различные страты общества в их давлении на коммунистическую элиту.
Первой сбежала из старой системы либеральная интеллигенция, почувствовавшая еще накануне бархатной революции возможность добиться больших свобод и большей творческой самореализации в том случае, если коммунистическая власть со всеми ее порядком надоевшими "гуляшными" прелестями наконец падет. В союз с либеральной интеллигенцией тут же вступил менеджмент, прекрасно осознававший, что в условиях приватизации он сможет получить гораздо больше, чем в условиях бесконечного торга с коммунистическим режимом.
В конечном счете, приватизация привела к тому, что крупные предприятия оказались преимущественно в руках иностранного капитала, который не привык играть по традиционным венгерским правилам. Это окончательно вывело большой бизнес из того блока, который мог бы всерьез торговаться с правительством за льготы и т.п.
Остальные влиятельные силы общества хотели бы подольше продержаться в старой системе, но быстрая либерализация создала в стране условия, при которых бюрократический торг оказался серьезно затруднен. Расцвет малого бизне-

175
са и возникновение безработицы поставили профсоюзы в такое положение, при котором они больше не являются монополистами, контролирующими предложение рабочей силы. Соответственно их возможности в торге с работодателем заметно снизились. Средний бизнес в условиях все расширяющейся конкуренции вынужден был ожесточенно бороться за свой большой кусок общественного пирога, не имея никаких шансов на то, чтобы навязать государству какие-то свои интересы [316, с. 23-24].
Таким образом, по мере распространения рыночной экономики серьезно изменилось не только хозяйство, но и само общество. Оно стало в значительно большей степени напоминать общество гражданское. Вместо единого фронта, отстаивающего свои общие интересы в противостоянии с государством, появилось множество отдельных групп со своими собственными групповыми интересами, которые они могут отстаивать в условиях рыночной экономики. Противостояние интересов дало соответственно возможность правительству для маневра, который и привел к позитивным результатам.
Совокупность макроэкономических и институциональных перемен, происшедших в Венгрии начиная с 1968 г. и особенно в течение 90-х гг. XX века, свидетельствует о том, что этой стране в основном удалось качественным образом изменить характер своей экономики. Иначе говоря, ей удалось осуществить экономическую модернизацию.
Свидетельством этого является вступление Венгрии в Евросоюз, которое произойдет весной 2004 г. Но еще в 1997 г. Европейская комиссия отметила, что "Венгрия может рассматриваться как страна с функционирующей рыночной экономикой. Был достигнут существенный прогресс на пути либерализации и приватизации... Венгрия сможет успешно решать задачи, связанные с конкуренцией и рынком в рамках Союза, в среднесрочной перспективе... Венгерские предприятия уже конкурентоспособны на рынках ЕС..." (цит. по: [278, с. 52]).
Действительно, в начале нового столетия Венгрия имеет хорошие экономические показатели, вполне позволяющие претендавать на вступление в ЕС. Инфляция наконец, как хотело некогда правительство Анталла, стала меньше 10% годовых.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Югославия - это
Как возникла югославская система самоуправления

Отмечая принципиальное отличие этой государственной собственности от существовавшей в странах с