<<<       >>>   

В данной работе мы придерживаемся следующей трактовки термина «Индустриальное общество», используемой в современной отечественной науке: «Индустриальное (промышленное) общество тип сложно развитого общества с центральной ролью научно технической деятельности, машинным производством, фабричной организацией и дисциплиной труда, общенациональным рынком и системой хозяйства».
Однако существовало и существует большое количество государств с совершенно противоположными политическими режимами, находящихся на разных стадиях экономического развития, но удовлетворяющих критериям индустриального общества (абсолютной степени либо в той или иной мере). Например, индустриальное общество может быть тоталитарным, авторитарным или демократическим. Сами процессы индустриализации могут протекать либо поверхностно, находясь пусть в интенсивной, но начальной стадии, либо оказывать универсальное влияние на все стороны жизни населения, коренным образом преобразуя демографическую обстановку, меняя социальную структуру общества, внося новые параметры в межличностные и деловые взаимоотношения между людьми.
В данном учебном пособии рассматривается индустриальное общество открытого типа, причем находящееся на достаточно высокой фазе развития. Представителями данного типа выступали Западноевропейские страны, Япония и США в 60х 80х годах ХХ века. К данному типу общества в настоящий момент быстрыми темпами приближается и Россия. Понятие открытого общества было упрощенно изложено К. Поппером в 1992 г. (Письмо моим русским читателям). Дословно было сказано следующее: «Я защищаю… скромную форму демократического (буржуазного) общества, в котором рядовые граждане могут мирно жить, в котором высоко ценится свобода и в котором можно мыслить и действовать ответственно, радостно принимая эту ответственность. Во многом оно походит на общество, ныне существующее на Западе. Это открытое общество, столь высоко ценящее мир и свободу, возникло в результате ряда глубоких и радикальных революций».
В новейших научных работах отечественных политологов представлен детальный и всесторонний анализ данного термина, но при всех трактовках обобщенно речь все же идет о государстве с либеральнодемократической политической системой и рыночной экономикой, опирающегося на всесторонне разработанную правовую базу, которая ориентирована на защиту интересов каждого конкретного гражданина.
Как социальное явление и политическое течение, левый экстремизм существует достаточно долго. Политическая история ХIХ начала ХХ века показала, что левоэкстремистские движения существуют при различных политических режимах, на разных этапах развития общества. Они жизнеспособны и в буржуазнодемократической республике, и в империи с абсолютной монархией. Передовые европейские державы, обладавшие развитой промышленной структурой (и, соответственно, всеми последствиями, которые она оказывает на социальные и психологические компоненты состояния общества), служили питательной средой левоэкстремистским движениям не хуже, чем аграрная Россия.
В зависимости от типа общества, национальных особенностей, левый экстремизм был представлен различными политическими программами и различной тактикой практической деятельности. Однако ряд категорий всегда оставался неизменным: требование немедленного демонтажа существующей политической системы, вера в возможность успешной перестройки социальной и экономической структуры социума в соответствии с принципами различных утопических теорий.
Ультралевый терроризм и экстремизм второй половины ХХ века приобретают качественно иное содержание, порожденное спецификой и противоречиями индустриальной фазы развития. В этот период левый экстремизм проявляет небывалую активность, как в индустриальных центрах Западного блока, так и в подконтрольной ему периферии, представленной «третьим миром». Только Советский Союз и его сателлиты, более или менее утвердившие тоталитарную модель, были застрахованы от данного явления. Причем не следует утверждать, что социалистическое государство автоматически исключает развитие левого экстремизма в недрах своей системы. Речь идет именно о тоталитарном режиме любой ориентации, так как он в корне подавляет те факторы, которые необходимы для запуска механизма развития левоэкстремистских процессов.
Различие экономических укладов при наличии сходного социальнополитического явления заставляет поставить под сомнение традиционный тезис советских исследователей о бесспорном преобладании экономических причин, порождающих левый экстремизм. Впрочем, уже со второй половины 80х годов данный тезис уже не воспринимался как бесспорный, и в работах специалистов обозначился некоторый отход от него. Однако не следует автоматически переходить и на противоположную позицию, пользовавшуюся популярностью в ряде направлений зарубежных исследований, относящую причины данного явления исключительно в политическую сферу.
Если в авторитарных индустриальных странах левый экстремизм является инструментом борьбы за власть, (по крайней мере, хотя бы способом некоторого ограничения всевластия и безнаказанности правящего режима), то в открытом обществе он может выступать либо в форме стихийного бунта против существующих отношений, либо снова инструментом борьбы за власть, но уже со стороны тех политических сил, которые осознали свое полное банкротство в легальной конституционной борьбе. В данном случае необходимо учитывать, что даже среди западных демократий на том или ином хронологическом отрезке новейшего периода обнаруживаются условные открытые общества, в которых политическая элита при внешних атрибутах демократии использует специальные политические технологии, которые делают бессмысленной легальную борьбу левой оппозиции, поскольку ее заранее обрекают на провал.
Индустриальное общество на ранних стадиях своего развития чрезвычайно уязвимо перед угрозой феодальной контрреволюции (недаром даже социализм, несущий в себе лишь некоторые характерные черты феодальной системы, исторически имел шансы на успех именно в экономически отсталых государствах, где капиталистические институты не успели окрепнуть в полной мере). Психология экономически обделенных категорий населения носила экстремистский характер, общество явно распадается на противостоящие друг другу классы, каждый из которых имеет собственных политических лидеров, программу действий и даже идеологию. При этом буржуазная элита по сравнению со всем населением крайне малочисленна, а ее ресурсы влияния нейтрализуются количественным превосходством недовольных. Подобная ситуация была характерна для Западной Европы вплоть до середины ХХ века (фашизм и националсоциализм также выглядят как попытка «набросить узду» на классический капитализм, пусть даже и в ограниченном масштабе).
С 50х годов экономика индустриальных стран открытого типа начинает развиваться столь стремительно, что скоро достигает способности удовлетворить основные материальные запросы непосредственных производителей и создать уверенность в реализации остальных потребностей в ближайшем будущем. Происходит «размывание» классов, как по экономическому признаку, так и по фактору социальных привилегий. В этот момент пролетариат теряет свою революционность, возникает эффект «одномерного человека» с его неспособностью критического отношения к обществу. Материально обделенный индивид в этих условиях стремится уже не к «коренной ломке» существующих социальных и производственных отношений, а к интеграции в привилегированные слои законным или незаконным путем.
Индустриальное общество тяготеет не к революционной, а к эволюционной модели развития. Гибкость либеральнодемократической системы и рыночной экономики позволяют трансформировать любой «взрывной скачок» в «постепенный» (используются термины и их содержание в трактовке проф. Крапивенского С.Э.), разумеется, если правящая элита своими действиями данную гибкость не уничтожит. Научнотехническая революция наглядно продемонстрировала, что даже глубокие по своим социальным последствиям изменения в производстве не влекут за собой социального взрыва. Наоборот, социальные конфликты притупляются с одной стороны государством, реализующим программу социальной поддержки, с другой рыночными механизмами, создающими все новые ниши экономической активности населения. Стабилизирующим фактором выступает и наличие развитых, практически проверенных и скорректированных демократических политических институтов.
Однако, если пролетариат, улучшив свое материальное положение, теряет революционность, то мелкая буржуазия, люди интеллектуальных профессий, молодежь (получившая высшее образование, но еще не имеющая производственного опыта), попадают к крайне затруднительное материальное положение и вдобавок теряют социальные привилегии. Это объяснимо спецификой производственных циклов, господством промышленности и непосредственно обслуживающих ее интересы структур. Интеллектуал гуманитарий, не способный найти применение в промышленной сфере, попадает в более неприятное положение, чем квалифицированный рабочий. Вышеуказанные категории и становятся носителями «революционности», которая в виду малочисленности социальной базы превращается в левый экстремизм и терроризм.
Таблица 1
Процентный состав представителей мелкой и средней буржуазии в террористических группировках европейских стран

СТРАНА

% ОТ ОБЩЕГО ЧИСЛА ЧЛЕНОВ

ФРГ

84,5

Франция

79,1

Италия

78,7

Испания

75,9

Эти данные позволяют достаточно уверенно сформулировать следующий тезис: чем более высокоразвито индустриальное общество (соответственно, и сопутствующая ему социальнополитическая инфраструктура), тем большую роль в левоэкстремистских движениях играют представители мелкобуржуазных, интеллектуальных слоев, а доля традиционно революционных социальных категорий (пролетариат и близкие к нему группы) сокращается. Этот принцип имеет и обратное значение в менее развитом государстве «третьего мира» основу всех более или менее заметных вооруженных леворадикальных движений составляет крестьянство. Наиболее показателен в данном случае состав перуанской маоистской организации «Светлый путь», главной ударной силой которой выступало крестьянство из беднейших районов страны.

Таблица 2
Социальное происхождение членов левотеррористических группировок в западноевропейских государствах

СОЦИАЛЬНОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ

ФРГ

%

ФРАНЦИЯ

%

ИТАЛИЯ

 <<<       >>>   

Данное понятие следует четко отделять от другого явления идеологии ультралевого терроризма
8 средние
Его представители в силу полученной подготовки обладали более широким политическим кругозором таблица соотношение