<<<     ΛΛΛ     >>>   

Кроме журнальной публикации (Заря. 1869. No 1-6, 8-10), при жизни Н. Я. Данилевского его книга благодаря усилиям Н. Н. Страхова еще однажды вышла в свет, на этот раз отдельным изданием в 1871 г. Напечатанная небольшим тиражом (всего 1200 экз.), "Россия и Европа" не только не принесла успеха автору, но при его жизни оказалась практически незамеченной читающей публикой. "Смело можно сказать,- писал в 1889 г. академик К. Н. Бестужев-Рюмин, один из немногих представителей тогдашней российской интеллигенции, верно оценивший значение книги,- что сочинение Данилевского, которого в Австрии зовут "апостолом славянства", едва известно в России; к этому следует еще прибавить, что критики, говорившие о нем, с трогательным единодушием, несмотря на различие партий, отзывались явно неблагосклонно" (Бестужев-Рюмин К. Н. Теория культурно-исторических типов // Данилевский Н. Я. Россия и Европа. Спб., 1889. С. 560). О малой популярности книги Н. Я. Данилевского говорит тот факт, что к моменту смерти автора (1885) часть тиража первого издания книги еще не была распродана. Несмотря на это, Н. Н. Страхов еще трижды (1888, 1889 и 1895 гг.) предпринимал издание сочинения своего единомышленника и друга. По словам русского дореволюционного философа Э. Л. Радлова, книгу Данилевского "Н. Н. Страхов, можно сказать без преувеличения, заставил русское общество читать, указав на выдающиеся стороны этого труда" (Радлов Э. Несколько замечаний о философии Н. Н. Страхова. Спб., 1890. С. 4). Принимая во внимание это обстоятельство, при подготовке настоящего издания было решено включить в книгу Н. Я. Данилевского в качестве приложения статью Н. Н. Страхова "О книге Н. Я. Данилевского ‡Россия и Европа"" (1886), а также вошедшие в сборник его произведений "Борьба с Западом в нашей литературе" полемические статьи "Наша культура и всемирное единство" (1888) и "Последний ответ г. Вл. Соловьеву" (1889), направленные против публикаций известного философа в журнале "Вестник Европы", которые содержали резкие нападки на книгу Данилевского.

Литературное и научное наследие Н. Я. Данилевского, включающее, кроме "России и Европы", еще целый ряд не утративших своей актуальности произведений, нуждается в глубоком и всестороннем изучении. По-видимому, не за горами и первое академическое издание основного труда русского философа и естествоиспытателя, содержащее квалифицированный научный анализ не только историософских взглядов Н. Я. Данилевского, но и его вклада в развитие естественных наук, и в первую очередь биологии. Настоящее издание "России и Европы" не претендует на такой уровень научности; оно является только первым приближением к наследию Н. Я. Данилевского после 95-летнего перерыва. Это определило подход к тексту книги, который печатается с некоторыми сокращениями. Они коснулись главным образом тех ее страниц, которые содержат значительный объем отчасти малопонятной для неспециалиста, отчасти устаревшей к настоящему времени информации. В наибольшей степени сокращения затронули 6-ю главу книги, посвященную выявлению признаков "естественной системы" в науке, для чего Н. Я. Данилевский использовал материал всего современного ему естествознания. Отсутствующий в настоящем издании текст обозначен отточием в угловых скобках (...). Орфография и пунктуация книги приближены к современным, за исключением случаев, характерных для индивидуального стиля Н. Я. Данилевского. Содержащиеся в книге факты, почерпнутые из ботаники, зоологии и других естественнонаучных дисциплин, в комментариях к настоящему изданию не отражены.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

С.А.Вайгачев

Нет человечески истинного без истинно народного.

А. С. Хомяков

В 1988 г. культурный мир отмечал юбилей книги, ставшей значительным явлением в философской литературе нашего века: 70-летие со дня выхода первого тома "Заката Европы" Освальда Шпенглера. Вновь возникший интерес к творчеству немецкого мыслителя, яркого представителя некогда популярного на Западе философского направления, известного под названием "философии жизни", высветил не только сильные стороны его труда, вынесшего суровый приговор современной западной цивилизации за её голый техницизм и отсутствие животворящих органических начал, но и вторичность многих положений автора "Заката Европы". Так, известный английский исследователь Дж. Уолден, выступая в Чикагском университете, говорил о существовании другой книги, появившейся в России еще в конце 60-х гг. XIX в. и во многом предвосхитившей книгу Шпенглера: "Освальд Шпенглер сказал, что западная цивилизация превратилась в простой комплекс методов и орудий, что у нее нет души. За пятьдесят лет до него Николай Данилевский говорил очень похожие вещи и предлагал добыть недостающую душу из русских национальных корней. Можем ли мы надеяться на то, что Россия... вдохнет новую жизнь в нашу больную культуру?" [+1]

Оставим на время вопрос английского ученого и обратимся к фактам. Они со всей определенностью свидетельствуют о том, что выдвинутая Н. Я. Данилевским в книге "Россия и Европа" теория "культурно-исторических типов" оказала исключительно большое влияние на современную западную философию культуры. Написанная 120 лет назад, книга Н. Я. Данилевского не канула в Лету, но продолжает свою жизнь - правда, не на родине автора, где идеи славянской самобытности сгорели в огне политических и социальных катаклизмов начала XX в., а на Западе, по-своему распорядившемся наследием Н. Я. Данилевского. После Октябрьской революции автор "России и Европы" воспринимался там уже не в пугающем ореоле панславистских идей, а гораздо спокойнее и потому объективнее - в качестве основоположника получившей признание теории множественности и разнокачественности человеческих культур. (Хотя, разумеется, ряд "советологов" не мог удержаться от соблазна подойти к труду Н. Я. Данилевского с политико-идеологическими мерками, о которых в свое время хорошо написал Ф. И. Тютчев:

Давно на почве европейской,

Где ложь так пышно разрослась,

Давно наукой фарисейской

Двойная правда создалась:

Для них - закон и равноправность,

Для нас - насилье и обман...

И закрепила стародавность

Их, как наследие славян.)

В целом же, как было сказано, к труду Н. Я. Данилевского на Западе ныне преобладает взвешенный, объективный подход. В современной западной философии и социологии культуры имя Данилевского упоминается первым в ряду таких мыслителей, как О. Шпенглер, А. Тойнби, Ф. Нортроп, А. Шубарт, П. А. Сорокин, объединяемых общим критическим отношением к европоцентристской, однолинейной схеме общественного прогресса. Автору "России и Европы", переведенной на несколько европейских языков, посвящено множество статей в самых престижных научных изданиях Западной Европы и Америки, он объявляется "пионером", заложившим популярный на Западе подход пространственно-временной локализации явлений культуры. Именно так был оценен в 1964 г. вклад Н. Я. Данилевского Международным обществом сравнительного изучения цивилизаций. По-иному сложилась судьба наследия Данилевского на его родине, в России, где с 1895 г. его капитальный труд и другие произведения ни разу не переиздавались, а имя было предано забвению.

По словам известного русского философа и публициста, современника и друга Данилевского, Н. Н. Страхова, автор "России и Европы" принадлежал "к тем, кого можно назвать солью земли русской, к тем неизвестным праведникам, которыми спасается наше отечество" [+2]. Думается, можно согласиться с этой оценкой личности Данилевского, данной Н. Н. Страховым, жизнь и литературная деятельность которого оказались тесно связанными с жизнью автора "России и Европы" и судьбой его литературного наследства. Как и Данилевский, Страхов относился к тесному кругу людей (по определению В. В. Розанова, к "кучке гонимых"), которые в условиях быстрого превращения России в буржуазное государство - и как следствие этого прогрессирующей "порнофикации русского общества" (К. К. Толстой) - оставались "верными заветам, смыслу и духу земли русской" [+3]. Н. Н. Страхову принадлежит и заслуга написания первой и единственной биографии Н. Я. Данилевского, к которому, по свидетельству В. В. Розанова, он "был привязан как к типично собравшему в себе светлые народные черты: ясный ум и твердый, открытый характер" [+4].

В письме к Л. Н. Толстому от 13 июня 1886 г., написанном спустя полгода после смерти Данилевского, Н. Н. Страхов дал следующую краткую характеристику жизненного пути своего друга: "Жизнь эта была очень трудная, очень полезная, очень счастливая и очень скромная [+5]. Проследим обстоятельства этой жизни.

Николай Яковлевич Данилевский родился 28 ноября (по старому стилю) 1822 г. в селе Оберец Ливенского уезда - одном из "дворянских гнезд" богатой литературными и научными талантами Орловщины. Его отец, заслуженный генерал, в 1812 г. оставил учебу в Московском университете и поступил на военную службу в действующую армию; в составе гусарского полка он участвовал в заграничном походе русской армии и был ранен в "битве народов" под Лейпцигом (1813 г.).

Родители Н. Я. Данилевского сделали все, чтобы дать сыну наилучшее образование. После учебы в частном пансионе в Москве он был принят в знаменитый Царскосельский лицей, по окончании которого поступил (в качестве вольного слушателя) на физико-математический факультет Петербургского университета. Здесь в 1847 г. состоялась его первая встреча со Страховым. Впоследствии Н. Н. Страхов так описал обстоятельства их первого знакомства: "Между студентами вдруг пронесся говор: "Данилевский, Данилевский!", и я увидел, как около высокого молодого человека, одетого не в студенческую форму, образовалась и стала расти большая толпа. Все жадно слушали, что он говорит; ближайшие к нему задавали вопросы, а он отвечал и давал объяснения. Дело шло о бытии Божием и о системе Фурье" [+6].

Продолжением этих студенческих бесед стали знаменитые "пятницы", проходившие на квартире у М. В. Буташевича-Петрашевского. Как и Петрашевский, будущий автор "России и Европы" видел достоинство "социальной науки" Фурье в том, что фурьеризм подходил к проблемам "общественного быта" не с позиций буржуазного либерализма, который приносит личность "в жертву капиталу", а искал их решения на пути соединения выгод частного и общего хозяйства.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Если таков характер истинной религиозной деятельности вообще
На основании анализа существеннейших общих результатов деятельности предшествовавших
Перечисленных нами сторон человеческой деятельности