Всякая форма правления.

Ученый полагал, что всякая форма правления, любой сколько-нибудь устойчивый режим может существовать в двух различных состояниях. Во-первых, режим (невзирая на свои структурные характеристики) может быть адекватен ситуации и быть способен в целом действовать в интересах широких слоев общества. Во-вторых, режим, правящая элита, даже в условиях демократии, может отстаивать и стремиться провести в жизнь свои собственные, узкокорыстные интересы. Эллинский мыслитель выделил три основных формы правления: монархию, аристократию и политию. Их он рассматривал как "правильные", т.е. в основном отвечающие интересам общества. Однако, наряду с этими формами существуют также и "неправильные", возникновение которых связано с вырождением правильных. Таким образом, писал

* Ист.; Braud Ph . Manuel du soclologie pollllque . P ., 1992, P , 126.

Аристотель, монархия вырождается в тиранию, аристократия — в олигархию, а полития — в демократию (или охлократию, как уточнял позднее Полибий).

Особенность аристотелевской типологии — в её ориентации, вопервых, на выявление социальной природы, происхождения политической власти, а во-вторых, на анализ способа взаимоотношений, складывающихся между обществом и государством. В этом — уникальность данной типологии, содержащийся в ней эвристический потенциал. Не случайно термин "олигархический" прочно вошел в арсенал современной политической науки.

Аристотелю принадлежат также интересные и, по-видимому, менее всего оцененные по достоинству замечания о переходных формах правления, самом этапе политической трансформации. Будучи сторонником относительно равномерного распределения политической власти, он усматривает начало перехода, "источник возмущения" в "отсутствии равенства". Причем, равенство, по убеждению мыслителя, может быть двух видов — "по количеству" и "по достоинству" (26) . Соблюдение первого вида равенства соответствует демократии, соответствие второго — олигархии или царской власти. Во втором случае достойных, знатных людей может быть хоть и немного в количественном отношении, но достаточно для поддержания политической стабильности. Как только равенство нарушается, возникает ситуация перехода, создающая предпосылки для совершения государственных переворотов или смены форм правления. Соответственно, опасности для демократии заключены во всевластии демагогов, пренебрегающих интересами знати, а для олигархии они исходят либо из чрезмерного притеснения народных масс, либо из концентрации власти "в руках еще меньшего количества лиц" (27). Весьма подробно Аристотель анализирует и причины падения, угрозы, существующие для функционирования монархической власти.

Наконец, Аристотель высказал и принципиально важные идеи о принципах функционирования современного ему государства и об условиях его стабильности. В этом отношении практически по всем пунктам он выступает последовательным оппонентом своего учителя Платона. С его точки зрения, условием успешного функционирования государства является оптимальное соотношение равенства и свободы (разумеется для граждан, а не для рабов). Развивая эти идеи, Аристотель последовательно опровергает платоновские представления о неприемлемости частной собственности, об общности жен, о возможностях исправления человеческой природы и пр. Принципиально важной для Аристотеля оказывается мысль о том, что "власть закона предпочтительнее власти любой личности" (28). Но, возможно, наиболее важными для современной теории политических режимов являются его замечания о стабильности политической власти. Во-первых, здесь мыслитель четко выделяет социально-имущественные основания политической стабильности. Популярная в наши дни идея "среднего класса" была впервые высказана именно в "Политике" и в связи с размышлениями об умеренности и стабильности. Во-вторых, Аристотель без колебаний связывает свои симпатии со смешанными формами правления (полития и аристократия), где в той или иной форме реализуются права различных социальных страт и количественного большинства граждан. "Устойчивым государственным строем бывает единственно такой, при котором осуществляется равенство в соответствии с достоинством и при котором каждый пользуется тем, что ему принадлежит" (29). Многие его наблюдения заставляют вспомнить о последующей аргументации сторонников "демократии элит". В-третьих, он фактически предвосхищает идею легитимности, но главное — не связывает стабильность режима (как это нередко делается в современной политологии) лишь исключительно с нею: "Сохранению государственного строя способствует не только то, что он далек от всякого разрушающего начала, но иногда и самая близость последнего, внушая страх, побуждает тверже держаться имеющегося государственного строя" (30).

Рим

Важные суждения по интересующей нас проблематике были высказаны после крушения античного полиса и в период возвышения Римской империи. Надо отметить стоиков и Цицерона (106—43гг.дон.э.), которые обосновали важнейшие, высказанные Платоном и Аристотелем положения; но применительно к условиям становления принципиально иного по своей организации имперского государства. Основной лейтмотив стоиков — отстаивание идеи личной свободы и индивидуальной свободы перед лицом любой власти. Стоицизм несомненно оказал влияние на становление первого общепланетарного мировоззрения — христианства, на утверждение всеобщих прав гражданина. Есть прямая связь между высказыванием Марка Аврелия — "у всех нас, разумных существ, разум один: если так, то есть закон, общий для всех; если так, то все мы сограждане; если так, мир — единое государство" и словами апостола Павла — "ни Эллина, ни Иудея, ни свободного, ни раба" (31). Такое понимание гражданских прав оказало, в чем убеждает римское право, глубокое влияние и на понимание власть имущими стоящих перед ними обязанностей и форм управления своими подданными. Возникла ситуация, когда стало более невозможным полное игнорирование режимом индивидуальной свободы граждан. Новый политический баланс должен был строиться теперь с учетом этого обстоятельства.

Цицерон не принадлежал к числу мыслителей по роду своих занятий. Но его фигура представляет интерес уже тем, что будучи законником и занимая самые высокие посты в государстве, он воплотил собой дух римского отношения к идеям греческой цивилизации. По меткому выражению В.Эбенстайна: "Рим воспринял греческую цивилизацию и передал ее Европе не столько через идеи, сколько через учреждения" (32). В своих работах "Республика" и "Законы" Цицерон обосновал умеренность, согласие и конституцию как основы правления Римской империей, а в своей практической деятельности подчеркивал важность лидерства в стабилизации политических структур. Блестящий оратор, Цицерон прекрасно понимал, какими возможностями располагает способный убеждать и располагать к себе политический деятель.

И хотя ни стоики, ни Цицерон не создали достаточно развитой концепции демократического правления, как не создали ее и их предшественники (такие концепции возникнут уже в Новое время), некоторые принципы их деятельности и суждения о взаимоотношениях индивида и государства приближают нас к пониманию особенностей функционирования современных политических режимов.

Одно из самых ярких имен Нового времени — итальянец Николло Макиавелли (1469—1527), прекрасно разобравшийся в механизмах политического и существенно (наряду с Аристотелем) продвинувший политическую мысль в освобождении ее от догм и стереотипов. Макиавелли, несомненно, был одним из самых первых (если не самым первым) в числе тех, кто уяснил принцип самодостаточности власти и построил концепцию политики в соответствии с таким пониманием. Знаменитое положение Макиавелли — "цель оправдывает средства" — следует понимать именно как попытку (в целом удачную) выстроить приоритеты в деятельности политического лидера, подчинить всю эту деятельность не аморальной цели, но напротив — высшему благу, которое великий флорентиец связывал с "безопасностью государства". "Если безопасность государства зависит от предстоящего решения, не следует учитывать, справедливо оно или нет, гуманно или жестоко, благородно или постыдно. Отодвинув все в сторону, нужно задаваться только одним вопросом — спасет ли принятое решение жизнь и свободу государства?" (33). Итальянский мыслитель именно поэтому неправомерно обвиняется в крайнем цинизме, лицемерии и т.п. Он лишь превратил добро и зло из категорий абсолютных в категории относительные, но он вовсе не предавал анафеме сами эти понятия. Поэтому «заслуга Макиавелли, — как пишет в своей книге М. Юсим, — состояла не в освобождении "науки" от морали, а в освобождении ее от абстрактного морализирования» (34).

Отмеченный прагматизм Макиавелли сказывается во всем — в оценке роли религии в обществе, в описании возможностей установления "чистых" и смешанных форм правления, в практических рекомендациях государственному деятелю. Любое политическое действие он связывает с соотношением политических сил. Именно сила, в его понимании, является ключевым компонентом в проведении государственной политики, и именно ее анализ должен, прежде всего, интересовать аналитика. Можно сказать поэтому, что непроизнесенная мыслителем категория "ресурс" фактически является для него одной из центральных.

Макиавелли не создал какой-то принципиально новой типологии политических режимов или форм правления, следуя в этом за рассуждениями Полибия. Но, во-первых, он придал им совершенно новую трактовку в условиях становления абсолютистского государства, продемонстрировал, что типология древних вполне работоспособна и при анализе политической борьбы в совершенно новых условиях; вовторых, сделал ряд важных замечаний относительно перехода от одной формы правления к другой (35). Им впервые были вскрыты социальные корни установления тирании и показано, что ее приход подготавливают национальная раздробленность, ослабление государства от иноземных захватчиков, явления, которые Макиавелли называет "распущенностью" и "развращенностью". Флорентийский мыслитель достаточно подробно анализирует социальные основания различных политических систем, обращаясь за примерами не только к европейской, но и к восточной действительности. Можно сказать, что в этом отношении он выступает предшественником М. Вебера, сделавшего данную тематику основной в своем творчестве. Согласно Макиавелли, явления "распущенности" неизбежны в условиях становления новой государственности, а поэтому ее становление будет проходить две ступени: 1) установление единоличной власти "нового государя", мо

* Вообще "сходство" Макиавелли с Вебером не может не броситься и глаза любому сколько-нибудь внимательному исследователю. Можно выделить еще, по меньшей мере, две общие темы у этих мыслителей: авторитаризм как переходная ступень к республиканскому правлению (у Макиавелли это — "монархическая диктатура", у Вебера — "плебисцитарная демократия"); интерес к личностям политических лидеров, создание самостоятельных и частью пересекающихся типологий лидерства, сходные наблюдения на этот счет. Наконец, их обоих объединяет сама парадигма политического и социального анализа, связанная со свободой от бесплодного в научном отношении морализирования.

<<< ΛΛΛ >>>

Внешняя политика нередко позволяет судить о природе политического режима с большей точностью
Идеализация такого участия
Хантингтон резюмировал свои наблюдения о политической стабильности

Демократия представляет собой такую организацию политической власти

Евгений