Пиши и продавай!
как написать статью, книгу, рекламный текст на сайте копирайтеров

 ΛΛΛ     >>>   

>

Тарасов А. Не мир, но брэнд

Тарасов Александр Николаевич — содиректор Центра новой социологии и изучения практической политики «Феникс».
Мтф. 10:34. «Brand» англ.) — не только «клеймо, тавро, товарный знак», но и «меч» (в поэтическом языке).
Первые статьи цикла «Свободная мысль-XXI», 1999, №№ 10, 11 и 2000, № 1.

Александр Тарасов. Не мир, но брэнд*
Восприятие рекламной и брэнд-агрессии провинциальной молодежью России.
Молодежь как объект классового эксперимента.

Кто тут говорил о деколонизации?
Ничто не колонизирует больше, чем мировая реклама:
в самом грязном углу самой нищей хижины на самом краю света
«Nike», «Coca-Cola», «Gap» и «Calvin Klein» заменили собой Францию,
Англию, Испанию и Бельгию. Правда, нашим братьям меньшим…
достаются лишь жалкие крохи цивилизации — пиратские кассеты,
поддельные «ролексы» и рубашки «Lacoste», от которых
при первой же стирке отваливается неумело скопированный крокодил.

Фредерик Бегбедер

Эта статья основана на результатах исследований, проводившихся мною и моими коллегами по Центру новой социологии и изучения практической политики «Феникс» в 1997—2003 годах в городах Муром, Ковров (Владимирская область), Набережные Челны, Нижнекамск (Татарстан), Рыбинск (Ярославская область), Мичуринск (Тамбовская область), Серов (Свердловская область). Все эти города обладают едиными признаками: это райцентры с населением свыше 100 тысяч человек, являющиеся достаточно крупными промышленными и образовательными центрами, чтобы иметь собственное культурное пространство.

Эта статья носит характер обзорный и пилотный, поскольку тема восприятия рекламной и брэнд-агрессии не была темой проводившихся работ. Но эта тема время от времени «спонтанно» всплывала на периферии исследования, что позволило накопить материал вполне достаточный для того, чтобы сделать первичные выводы.

Не мир, а пустошь [1]

 Особенность обследуемых возрастных категорий в том, что это — первые поколения, выросшие в атмосфере агрессивной коммерческой рекламы и, соответственно, навязывания брэндов. В отношении брэндинга и рекламы единственным отличием райцентров от столиц и других крупных городов является то, что сюда агрессивная реклама и брэндинг отчасти пришли позднее. Реклама и брэндинг в СМИ (в первую очередь на ТВ), разумеется, вторглись в социальную (и личную) жизнь наших респондентов тогда же, когда и в столицах, а вот захват рекламой и брэндами городского общественного пространства произошел значительно позже: на рубеже тысячелетий. Это было связано, безусловно, с очень тяжелым финансовым положением подавляющего большинства населения исследованных городов. Частный капитал не собирался тратить деньги на рекламу там, где заведомо отсутствовал достаточный покупательский спрос. Захват же общественного пространства в этих городах на рубеже тысячелетий был связан не с «улучшением экономической ситуации» (о котором твердит путинская пропаганда), а всего-навсего с тем обстоятельством, что корпоративный бизнес, навязывающий населению свои брэнды, исчерпал на прежних территориях потребительскую базу и нуждался в дальнейшей экспансии. Для этой экспансии оказалось необходимым разрушить традиционные связи на местных рынках, потеснить местных производителей и заставить потребителя переключиться на продукцию корпораций. Поскольку эта продукция дороже местной, такая экспансия в случае успеха, разумеется, влечет за собой ухудшение качества жизни потребителей, но дает возможность корпорациям расширить свою зону охвата и контроля потребительской аудитории, привязать потребителя к себе и получить стабильные источники дополнительного дохода.

Представители молодежи, на анализе чьих мнений основана данная статья, находились в момент проведения исследования в возрастном диапазоне 16—26 лет и принадлежали к разным социальным группам. Преимущественно это были учащиеся, но также и лица, занятые в промышленном секторе, мелком бизнесе и сфере обслуживания, а также работники общественных учреждений (социальных служб, школ, газет и т. п.).

Достаточно быстро обнаружилось, что применительно к нашей теме всех их можно разделить на три категории, которые условно были названы так:

— раздавленные брэндами,

— зависимые от брэндов,

— независимые от брэндов.

«Раздавленные брэндами», как правило, наименее образованы, обладают минимальным культурным кругозором, отличаются высоким уровнем социального конформизма и психологически достаточно примитивны. Им практически не знакома рефлексия, они очень зависимы как от мнения окружающей среды (и тем более своей референтной группы), так и от правительственной и коммерческой пропаганды. Они же отличаются высоким уровнем индивидуализма, эгоцентричны и ориентированы на достижение материального успеха. Малолюбопытны, страдают консюмеризмом. Численно это самая большая категория, однако в силу своей неразвитости и неумения рефлексировать, формулировать мысли и вербализовывать их, они — в условиях, когда тема брэндов и рекламы была лишь периферийной в проводившихся исследованиях, — оказались для социолога наименее ценной группой.

«Зависимые от брэндов» обладают более развитым интеллектом и более широким кругозором, однако они демонстрировали также высокий уровень социального конформизма — и не меньшую, чем «раздавленные», аполитичность. При сильной зависимости от мнения своей социальной среды (но не референтной группы) [2] они приближаются к первой категории по уровню эгоцентричности, хотя их индивидуализм менее выражен. Именно эта категория в отличие от двух других дает явный перекос по половому признаку: в ней наблюдается непропорционально высокое представительство женщин. Интересно также, что именно в этой категории оказались сосредоточены практически все студенты (и выпускники вузов) — филологи и журналисты. То, что факультеты журналистики еще с советских времен пользуются славой факультетов, куда «сливают» абитуриентов, не способных по причине интеллектуальной недостаточности учиться на других гуманитарных факультетах, — не секрет. Однако сосредоточение именно в этой категории филологов (причем обоих полов) заставляет задуматься о специфике филологического сознания и филологического образования. В частности, о непропорциональной зависимости филологов от текста, об их неспособности к восприятию на квалифицированном уровне общественных процессов (и, соответственно, общественных наук), об их конформизме и консерватизме как профессиональном клейме (видимо, не случайно за представителями классической филологии во всем мире закрепилась репутация трусливых консерваторов).

Наконец, категория «независимых от брэндов» оказалась самой малочисленной, но зато наиболее интеллектуально развитой и социально активной. В основном это студенты и аспиранты — гуманитарии и естественники, обладающие широким кругозором, высоким культурным уровнем, занимающие активную социальную позицию, отличающиеся самостоятельным мышлением, высокой политизированностью, выраженной рефлексией и в то же время уверенные в себе, обладающие разветвленными социальными связями (хотя, как правило, во враждебной идеологической среде). В подавляющем большинстве они имеют четко сформулированные философские и политические взгляды и относят себя, насколько можно судить, к тем или иным течениям оппозиции существующему политическому режиму (впрочем, в политических организациях, как правило, не состоят).

Не мир, а гангрена [3]

 В отличие от других категорий, «раздавленные брэндами» не видят вторжения брэндов и агрессивной рекламы в общественное пространство своих городов. Это относится даже к тем случаям, когда они сами рассказывают о таком вторжении.

Типичный пример (И., 20 лет, продавец магазина, Набережные Челны, нетрезв): «Ну, была какая-то площадка детская, какие-то чебурашки-…яшки. Ни посидеть, ни выпить: сразу бабки набегают, орут: тут, мол, дети, …ети!.. А как построили [пивное заведение] — другое дело. Чисто культурно. Вывески [реклама пива] …уенные, красивые, главное: “Балтика”, “Янтарь”. Все светится, краски такие крутые…»

Типичное восприятие того же процесса «зависимой от брэнда»: «Я не знаю, наверное, [с рекламой] лучше, веселее … Раньше как: всё деревья да кусты… газоны там, клумбы… А теперь — “Л'Ореаль”, “Велла”, “Гарнье” — всё яркое, зовущее… Хотя глаз, пожалуй что, устает больше, чем раньше, это да…» (С., 23 года, учительница литературы в школе, Набережные Челны).

В этом ответе видна типичная для «зависимых» раздвоенность: с одной стороны, неотрефлексированное чувство дискомфорта (причем С. не понимает, что дискомфорт вызван вовсе не «излишком ярких образов», а тем, что С. уже испытывает чувство вины перед фирмами-производителями, покупая слишком мало навязываемых ими товаров), с другой — конформистское согласие с изменениями вне зависимости от того, какие это изменения.

 ΛΛΛ     >>>   

Брэнд восприятие рекламной
Социальная психология
политологии Струве П. Великая Россия. Из размышлений о проблеме русского могущества

сайт копирайтеров Евгений