ΛΛΛ     >>>   

Даймонд Л. Глобальная перспектива

Лэрри Даймонд - один из известнейших американских политологов, специалист в области проблем демократизации. Он является старшим исследователем Института Гувера и соредактором авторитетного американского журнала "Джорнэл оф демокраси".

Данная статья опубликована в издаваемом Гуверовским институтом (США) журнале "Hoover Digest" (1999, # 4) и представляет собой сокращенный вариант главы "Четвертая волна?" (с. 261-278) из книги Лэрри Даймонда "Развивающаяся Демократия: На пути к Консолидации", вышедшей в 1999 году в издательстве "Джон Хопкинс Юниверсити Пресс".

Начиная с апреля 1974 года, когда португальские военные свергли салазаровско-каетановскую диктатуру, количество демократических государств в мире умножилось драматическим образом.

До начала этой глобальной тенденции, названной Сэмюэлем Хантингтоном "третьей волной" распространения демократии, существовало около сорока демократических государств. В конце 1970-х и в начале 1980-х годов, по мере того как несколько государств совершили переходы от авторитарного (преимущественно военного) к демократическому правлению, это число увеличилось. В середине 1980-х годов темпы глобальной демократической экспансии заметно ускорились. К концу 1995 года в мире существовало уже то ли 117, то ли 76 демократических государств. Цифра зависит от того, каким мы пользуемся стандартом: минималистским электоральной демократии, благодаря которой люди могут избирать своих лидеров посредством регулярных, свободных и справедливых многопартийных выборов, или более существенным стандартом либеральной демократии, которая гарантирует индивидуальные свободы и гражданский плюрализм посредством институциональной системы тормозов и противовесов и твердого господства закона.

С 1995 года количество электоральных демократий, в сущности, остается без изменения. Это означает, что третья волна демократизации приблизилась к некоему пределу. В ближайшие годы главная задача будет заключаться в том, чтобы добиться консолидации и углубления новых, переживающих трудности демократий, предотвратив, таким образом, третью откатную волну демократических крушений. Но что можно сказать относительно более долгосрочных перспектив? Возникнет ли четвертая волна демократизации? И если возникнет, то каким образом, когда и почему?

Ирония состоит в том, что сам размах третьей волны может создать мрачные перспективы для четвертой. Почти все страны, которые имели благоприятные экономические, социальные и культурные условия для возникновения демократии, демократизировались. Большинство тех стран, которые не претерпели демократизацию, не выглядят многообещающими кандидатами на демократический переход в течение одного или двух следующих десятилетий. В нескольких из наиболее репрессивных стран мира, особенно в Ираке, Сирии, Ливии, Северной Корее и на Кубе, осуществление даже умеренной политической либерализации, вероятно, потребует смерти или ниспровержения долгие годы правивших там тиранов или их клик. Если не считать Кувейт, то богатые нефтью монархии Персидского залива во главе с Саудовской Аравией пока проявили мало склонности к какой-либо политической открытости.

Для большей части из тех 53 государств, которые оцениваются группой экспертов-наблюдателей из "Freedom House" в качестве "несвободных", перспективы для демократизации в ближайшее время кажутся мало обнадеживающими. К 49 из этих государств применима одна или более из трех следующих характеристик (ко многим из них применимы две, а к нескольким и все три):

преобладание мусульманского населения и часто наличие сильного давления со стороны исламского фундаментализма;

глубокие этнические расколы при отсутствии какой-то одной доминирующей этнической группы, к которой принадлежало бы более двух третей населения;

наличие неокоммунистических или посткоммунистических режимов с сильными пережитками разветвленного однопартийного доминирования.

Кроме того, "несвободные" государства являются непропорционально бедными. Сама по себе бедность не препятствует демократическому развитию, но она существенным образом сокращает среднюю продолжительность жизни демократии, особенно при отсутствии устойчивого экономического роста. В сочетании с одной или с большим числом других указанных выше характеристик бедность значительно снижает перспективы демократии.

Конечно, не исключена возможность сюрприза. Немногие, например, предвидели крах советского и восточноевропейских коммунистических режимов и подъем демократии в России. В равной мере немногие специалисты по Азии предсказывали в середине 1990-х годов, что индонезийский президент Сухарто будет с позором отстранен от власти.

Некоторые из наиболее репрессивных режимов в мире довольно хрупки. Если широкий внутренний кризис охватывает экономику или общество, а также если исчезает международная поддержка или терпимость, они оказываются незащищенными от разрушения.

Когда президент Сухарто праздновал в марте 1996 года тридцатую годовщину своего правления, он казался "непоколебимым в своей власти", режим выглядел "прочным и высоко эффективным", а страна, как представлялось, находилась еще дальше от демократии, чем за несколько лет до этого. И тем не менее всего лишь два года спустя массовые протесты, вызванные разрушительным финансовым кризисом, вынудили Сухарто уйти со своего поста, а назначенного им преемника торжественно обещать провести новые демократические выборы (на которых первой финишировала оппозиционная партия).

Бирма и Нигерия имели четко выраженные демократические движения, пользовавшиеся горячей поддержкой в обществе. Как в Нигерии, где внезапная смерть военного диктатора Сани Абачы в июне 1998-го открыла путь для ухода военных от власти и возвращения к гражданскому, демократическому правлению, так и в Бирме некоторое сочетание внутренней мобилизации, раскола в правящей элите и международного давления смогло вызвать демократические перемены. Действительно, авторитарные режимы в Кении и Камеруне были оттеснены в оборону и почти опрокинуты внутренним и международным давлением в начале 1990-х годов. В ближайшие годы они в определенный момент столкнутся с новыми и серьезными вызовами.

Никто не способен с уверенностью предсказать, где и когда комбинация непредвиденных событий, разногласий внутри режима и массового протеста сможет начать игру демократического перехода. Таким образом, элемент неожиданности оправдывает некоторое широкое распределение усилий, способствующих демократии: осуждение репрессий, поощрение демократической оппозиции и создание основ для плюрализма в как можно большем числе недемократических государств. Это увеличивает шансы на то, что кризисы авторитарных режимов приведут к демократии.

 ΛΛΛ     >>>   

В середине 1980 х годов темпы глобальной демократической экспансии заметно ускорились
Интеллектуальная мобилизация в пользу демократизации действительно разразится в китае либерализацией
политолога КараМурза С. Концепция золо миллиард и Новый мировой порядок