<<<     ΛΛΛ     >>>   

14 — А мадригалы им пиши! — Мадригал здесь: комплимент в стихах, лирический жанр «салонной и альбомной поэзии» (Квятковский А. Поэтический словарь. М., 1966. С. 149).

XXXI — В четвертой главе в поэзии Ленского усилены элегические, мечтательно-романтические черты.

7—14 — И полны истины живой... — П отмечает ту особенность романтической лирики, о которой Г. А. Гуковский писал: «...творчество Жуковского, создавшее характер, сливается в некое единство, где отдельные произведения служат элементами, частями, восполняющими друг друга, а все они вместе предстают как некий роман души; это был первый очерк первого психологического романа в русской литературе, без опыта которого не мог бы быть построен потом и реалистический роман» (Гуковский Г. А Пушкин и русские романтики. М., 1965. С. 139).

9 — Так ты. Языков вдохновенный... — Языков Николай Михайлович (1803—1847) — поэт-романтик. Языков познакомился с П летом 1826 г., когда он, студент Дерптского (ныне Тартуского) университета и приятель А. Н. Вульфа, приехал погостить в Тригорское к Осиповым. Однако еще в 1824 г. Я обратился к Языкову с дружеским посланием («Издревле сладостный союз...» — II, 322—323). Характеристика творчества Языкова в 9—14 стихах строфы XXXI исключительно точно оценивает эстетическую природу лирики романтизма. Упоминание элегий Языкова вносит усложняющий оттенок в диалог с Кюхельбекером в строфах XXXII—XXXIII.

XXXII, 1 — Но тише! Слышишь? Критик строгой... — Критик строгой— В. К. Кюхельбекер. Строфы XXXII—XXXIII представляют собой ответ П на статью Кюхельбекера «О направлении нашей поэзии...». Осуждая элегию, Кюхельбекер противопоставлял ей высокие жанры поэзии, в особенности оду. «Ода, увлекаясь предметами высокими, передавая векам подвиги героев и славу Отечества, воспаряя к престолу неизреченного и пророчествуя перед благоговеющим народом, парит, гремит, блещет, порабощает слух и душу читателя. Сверх того, в оде поэт бескорыстен: он не ничтожным событиям собственной жизни радуется, не об них сетует; он вещает правду и суд промысла, торжествует о величии родимого края, мещет перуны в супостатов, блажит праведника, клянет изверга. В элегии — новейшей и древней — стихотворец говорит об самом себе, о своих скорбях и наслаждениях. Элегия <...> только тогда занимательна, когда подобно нищему, ей удается (сколь жалкое предназначение!) вымолить, выплакать участие» (Кюхельбекер-1. С. 454).

636

7 — Жалеть о прежнем, о былом... — П выделил курсивом часть этого стиха как цитату из статьи Кюхельбекера. Имеются в виду слова: «Все мы взапуски тоскуем о своей погибшей молодости; до бесконечности жуем и пережевываем эту тоску и наперерыв щеголяем своим малодушием в периодических изданиях» (Кюхельбекер-1. С. 456). П остро реагировал на статью Кюхельбекера. В предисловии к печатному тексту первой главы ЕО он иронически писал: «Станут осуждать < > некоторые строфы, писанные в утомительном роде новейших элегий, в коих чувство уныния поглотило все прочие» (VI, 638). Выделенные П слова — цитата из той же статьи Кюхельбекера (см. с. 546). В дальнейшем П начал критическую статью, посвященную обсуждению тезисов Кюхельбекера, а также написал по поводу его статьи пародийную «Оду его сият. гр. Дм. И. Хвостову» (II, 387—389). См.: Тынянов. С. 105—115.

Отношение П к статье Кюхельбекера было сложным: признавая ее выдающимся явлением в истории русской критики и солидаризируясь с критической стороной позиции Кюхельбекера, П не мог согласиться с архаизаторским пафосом программы критика.

10 — Трубу, личину и кинжал... — П перечисляет символические атрибуты Мельпомены — музы трагической поэзии. Закончивший 7 ноября 1825 г. «Бориса Годунова», П полагал, что именно трагедия окажется генеральным путем русской литературы.

XXXIII, 5 — Припомни, что сказал сатирик! — Сатирик здесь: Дмитриев Иван Иванович (1760—1837) — поэт, соратник Карамзина.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Столярному ремеслу в детстве был обучен м
Звания командора
К проблеме пушкин
Принципа
Сложные трансформации отмеченной нами парадигмы во всех известных нам текстах пушкина