<<<     ΛΛΛ     >>>   

14 — Осведомляется старик... — Комментарий П. А. Вяземского: «Пуш¬кин, вероятно, имел в виду И. И. Дмитриева» (там же).

L — Строфа противопоставлена «театральным» строфам первой главы: вместо апофеоза русской драмы и театра в ней дана картина упадка.

1—2 — ...Мельпомены бурной /Протяжный раздается вой... — Отрица¬тельное отношение П к русским трагедиям и трагическому театру его поры, выраженное в этих стихах, связано с его размышлениями в период создания «Бориса Годунова». В 1830 г. Я писал: «...я твердо уверен, что нашему театру приличны народные законы драмы Шекспировой — а не придворный обычай трагедий Расина <...> Дух века требует важных перемен и на сцене драма¬тической» (XI, 141).

5 — ...Талия тихонько дремлет... — Талия — муза комедии. Цензурный запрет, наложенный на «Горе от ума», и общий застой русской комедии в середине 1820-х гг. определили скептическое отношение П к комическому театру тех лет.

LI, 1 — Ее привозят и в Собранье. — Имеется в виду Благородное собрание, помещавшееся на Большой Дмитровке. Московское благородное собрание — здание, в котором, в соответствии с Жалованной дворянству грамотой (1785) производились дворянские выборы. Здесь же давались балы и спектакли.

LII, 5—8 — Но та, которую не смею... — Комментарий П. А. Вяземского: «Вероятно Александрина Корсакова, дочь Марии Ивановны, после княгиня Вяземская» (Русский архив. 1887. № 12. С. 578). П был увлечен А. А. Кор¬саковой. О драматической истории ее отношений с П см.: Гершензон М. Грибоедовская Москва. М., 1916; Измайлов Н. В. Очерки творчества Пуш¬кина. Л., 1975. С. 197—202).

LV, 6—14 — Помещенное в конце седьмой главы «вступление», выдер¬жанное в условных формулах классицизма (ср.: в «Чужом толке» И. И. Дмитриева: «Тут как?.. Пою!... Иль нет, уж это старина!»), представляет собой пародию.

Fare thee well, and if for ever / Still for ever fare thee well. /Byron — Эпиграф — начало стихотворения Байрона «Fare thee well» из цикла «Poems of separations» («Стихи о разводе»), 1816. («Прощай, и если навсегда, то навсегда прощай».)

Толкование эпиграфа вызвало полемику. Н. Л. Бродский писал: «Эпиграф может быть понят трояко. Поэт говорит „прости" Онегину и Татьяне (см. L строфу); Татьяна посылает прощальный привет Онегину (продолжение в стихотворении Байрона: „Даже если ты не простишь меня, мое сердце никогда не будет восставать против тебя"). Онегин этими словами шлет последний привет любимой» (Бродский. С. 276). Однако еще в рецензии на первое издание книги Бродского А. Иваненко, указав на допущенные тогда ошибки в переводе эпиграфа, заключал: «Смысл эпиграфа, конечно, только один; слова о прощаньи навсегда даны „от автора", но могут относиться только к прощанью героев друг с другом, а не к авторскому прощанью с ними» (Временник, 6. С. 526). Вопрос в трактовке Бродского представляется излишне усложненным. Он решается непосредственным обращением к тексту XLIX строфы, где автор прощается с читателем своего романа:

...я хочу с тобой

Расстаться нынче как приятель.

Прости... (8. XLIX, 2—f), —

и к строфе L, где дано прощание автора с героями и романом в целом.

Ср. стихотворение «Труд»:

Миг вожделенный настал: окончен мои труд многолетний... (III, 230)

Смысл эпиграфа проясняется и текстологически: он появился лишь в беловой рукописи, когда П решил, что восьмая глава будет последней.

I, 1—2 — В те дни, когда в садах Лицея /Я безмятежно расцветал... — Автореминисценция из стихотворения «Демон»:

В те дни, когда мне были новы

Все впечатленья бытия (II, 299).

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

П оценивал озерова положительно
Понимание литературного произведения как общественного явления

Только параллелизм их народности