<<<     ΛΛΛ     >>>   

тела, но более здоровую и легкую для души и ума... Игра моего воображения

внушала мне, что стыдно мне, поэту, когда другие воюют и лечат воюющих, просто

жить все этаким вялым pekin, студентом, который садит с книжками... Что надо

немножко зверства в жизни порядочного человека.. Какая-нибудь слишком честная

профессура меня вовсе не пленяла... Я хотел на казацкую лошадь, хотел видеть

раненых, убитых людей, сам, может быть, согласился бы быть почти убитым (я

говорю -- почти, чтобы больше уважать себя после и чтобы иметь право больше

нравиться кому следует)... Я сам искал походных тягостей, и когда мне было уже

очень трудно (физически, только физически), я тотчас же вспоминал мои московские

внутренние язвы, мой несносный и самопожирающий студенческий анализ и

благословлял и дождь, который поливал меня в Крыму, и жар, который томил, и

сотни мышей, которые съели у меня шинель, и степных жаб, которые ходили по мне,

когда я спал в лагере на траве... И лазаретные ужасы, и укрепляющие душу встречи

с чужими смелыми людьми, споры, столкновения и ссоры нередко и опасные, как

всегда бывает, где много вместе молодых и самолюбивых мужчин. Слишком тяжелый

рефлекс сидячей жизни изгнал меня из Москвы; и его же остатки ободряли и

восторгали меня в Крыму, среди внешних житейских невзгод. Я думаю, у брата все

чувства при возврате на родину были тогда гораздо глубже и чище моих... Он был

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Прежняя нравственность германской жизни давно уже портится
Как писал с наслаждением среди афонской поэзии с ужасными язвами в сердце