<<<     ΛΛΛ     >>>   

Тогда мне и в голову не приходило, что я могу скоро выйти в отставку. Стремоухов

говорил мне, что князь очень доволен мною; Игнатьев чрезвычайно аккуратно и

любезно отвечал мне на все мои письма; Новиков, которого я видел в Петербурге,

говорил мне: "Нехорошо Вам долго оставаться по разным этим Янинам, Вам надо

поприще пошире и виднее".

Сама бедная мать моя, как ей ни больно было быть в разлуке со мной и с женой

моей, которую она любила больше всех невесток своих, -- радовалась на мои успехи

по службе, и даже литература моя, которую она не любила и которой боялась верным

материнским чувством, перестала смущать ее; сочинениям моим из русской жизни она

ничуть не сочувствовала; "Хризо" ей понравилось и восточные повести мои она с

тех пор читала с тем искренним и вместе равнодушным удовольствием, с которым мы

все читаем хорошие произведения чужих нам людей, именно с тем чувством, которое

ищет автор в читателе... Я был тогда самоуверен и доволен собой. Я верил в свой

разум, в свой поэтический дар и в свои практические способности. И я был прав,

сравнительно с другими людьми, взявши в расчет мои обстоятельства, которые были

вовсе неблагоприятны сначала и из которых я так ловко тогда вышел. Я не был прав

перед Богом, перед церковью, и только... Меня только Иеронимы могут судить по

церковному кодексу; а практических ошибок не было тогда ни одной... И если я

смирился, то это никак не потому, что я в свой собственный разум стал меньше

верить, а вообще в человеческий разум. Я нахожу теперь, что самый глубокий

блестящий ум ни к чему не ведет, если нет судьбы свыше. Ум есть только факт, как

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Нередко гордился больше ловкой ампутацией



Болгаре молоды