<<<     ΛΛΛ     >>>   

ловя - ловить, хватать ловиць - удить ловити - охотиться, ловить рыбу, зверей
ловски - охотничий ловецки - охотничий ловецки - охотничий
ловджилък - занятие охотой41
ловиште - место охоты, ловли
ловъкъ - ловкий
ловка - капкан
ловкост - ловкость
ловитба } ловля
ловитво


По этой табличке наглядно видно, до какой степени по-разному обращаются все эти языки с одним и тем же общим корнем, как из одного и того же корня родятся в них совсем разные, хотя и родственные слова, - в каждом языке по его особым законам.
И вот что, кстати, особенно интересно.
У нас, в нашем русском языке, мы знаем слово "ловка" - капкан, западня, но встречается оно только в составе сложных слов: "мышеловка", "мухоловка". А в болгарском слово это живет совершенно отдельно: "ловка". Можно, значит, думать, что некогда оно так же самостоятельно существовало и у нас.
Любопытно и то, что слова, близкие к нашему "ловкий", имеются только у болгар: "ловок" там значит именно "ловкий". Рядом с ним живет и знакомое уже нам слово "сручен", то есть "сручной, удобный в руке". В чешском же и польском языках корень "лов" не образовал никаких слов, которые значили бы "удобный", "умелый", "гибко движущийся" или "изворотливый". Там эти понятия выражаются словами других корней: по-чешски "ловкий" будет, как это нам ни удивительно, "обратны"42, по-польски - "спрытны", "справны".
Таково большое, расселившееся через границы между племенами и между языками гнездо корневого слова "лов" - древнего слова славянских народов-братьев.
СЛОВО, КОТОРОМУ 2000 ЛЕТ
Мы говорили до сих пор о словах, либо принадлежащих русскому языку и его областным говорам, либо (как слова, связанные с корнем "лов") составляющих богатство сравнительно небольшой семьи языков, в данном случае - языков славянских.
Но бывают слова, сумевшие, путем ли заимствования или как-либо иначе, проложить себе путь на гораздо более широкую сцену, постепенно завоевать весь мир, пересекая границы не только между языками, но и между языковыми семьями. Чаще всего так путешествуют не готовые "слова", уже обросшие суффиксами, окончаниями, приставками, а самые корни, или бывает так, что готовое, целое слово одного языка становится основой для языка другого.
Познакомимся с одним или двумя примерами таких слов - завоевателей пространства.
По темной улице пробежал быстрый свет. "Что такое?" - спрашиваете вы. "Ничего особенного! - равнодушно отвечают вам. - Прошла машина с яркими фарами..."
Лет сорок - сорок пять назад вы на свой вопрос получили бы, пожалуй, не совсем такой ответ:
Пролетает, брызнув в ночь огнями,
Темный тихий, как сова, мотор, -
ответил бы вам, например, около 1910 года поэт А. Блок.
Вы, мой младший современник, несомненно, удивились бы: "То есть как это ,,мотор пролетает''? Один мотор, без самолета?" Я не дивлюсь: и для меня слово "мотор" в те дни значило "автомобиль", "машина".
История соперничества между этими тремя словами очень поучительна: ведь она разыгралась на глазах у нас, старших. Автомобиль - это настолько новое явление в жизни мира, что в русском языке само название его установилось совсем недавно и, я бы сказал, как-то еще неокончательно.
В самом деле: вы теперь, так сказать, "пишете" чаще всего "автомобиль", а "выговариваете" "машина". Услыхав сообщение: "На улице сегодня сотни машин", вы никак не представите себе, что ваша улица сплошь заставлена молотилками или турбинами (хотя ведь это все тоже машины!); вы сразу поймете - на ней много автомашин, автомобилей. И сами скажете: "Сергей Васильевич купил себе машину"; верно: как-то не принято в разговоре употреблять слово "автомобиль".
В начале же века фраза: "Они уехали на машине" - ни в коем случае не означала "на автомобиле". Под "машиной" в просторечье скорее подразумевали "поезд", "чугунку". Как же именовался тогда автомобиль?
При своем первом вступлении в жизнь, в девятисотых годах, он официально получил именно это, созданное из древних основ, имя. Мы уже знаем: такие названия, как "аэроплан", "автомобиль", "мотоцикл", не существовали в древнем мире: ни грек, ни римлянин не признали бы их своими. Это искусственные слова-гибриды: они склеены в наше время из отдельных древнеримских и древнегреческих частей, сплошь и рядом не одно-, а двуязычных. "Авто" значит "сам" по-гречески, "мобилис" - это "подвижной" по-латыни; слово, как видите, "греко-римское": в природе таких почти не существует.
Значит, "автомобиль" был окрещен сразу же "автомобилем". Но у нас в России столь хитроумному слову не повезло. Оно осталось жить почти исключительно в книжной, письменной речи: в любой энциклопедии вы, конечно, найдете статью "Автомобиль", посвященную этому средству транспорта. В живом же разговорном языке самодвижущаяся повозка вскоре стала получать другие наименования.
Вероятно, потому, что наиболее поражавшей воображение ее частью был совершенно новый тип двигателя - бензиновый мотор, автомобиль вскоре стал "мотором". Удивляться нечему: никаких других "моторов" широкая публика в то время еще не знала; самое это слово, так сказать, приехало в мир "на автомобиле" (отчасти на трамвае; но его "электромотор" оказался для языка уже чем-то производным от простого мотора). Таким образом, около 1900 года слово "мотор" в смысле "автомобиль" стало общепринятым не только в чисто разговорном просторечье: оно употреблялось в газетах, в переписке, в ведомственных бумагах и даже в ходовых песенках.
На Островах летит стрелою
Мотор вечернею порой.
Шофер, склонившись головою,
Руль держит крепкою рукой... -
распевали мальчишки на улицах Питера в десятых годах нашего века, подражая тогдашним водителям "моторов". Если бы вам теперь сказали: "Наша улица полна моторов", - вы бы, вероятно, очень удивились, вообразив густо стоящие на мостовой бензино- или электродвигатели. А я в мои десять лет, в 1910 году, понял бы все как должно: на улице много автомобилей. Ведь "мотор" это и значило "автомобиль".
В те времена от слова "мотор" стали появляться и производные слова. То, что мы теперь именуем "такси" тогда называлось "таксомотор" (впрочем, с недавнего времени слово это снова воскресло у нас: сейчас в Ленинграде можно повсюду встретить объявления о работе "таксомоторных" парков, станций и т. п.). Таким образом казалось, что это наименование для автомобиля сможет удержаться навсегда, а самое слово "автомобиль" исчезнет вместе со своим братом "аэропланом". Но случилось иначе. В советские времена, когда впервые число автомобилей в нашей стране стало понастоящему значительным, когда была основана отечественная автомобильная промышленность, язык резко переменил все. "Автомобиль" утратил имя "мотора": разных, хорошо знакомых "моторов" и аппаратов с "моторами" стало теперь слишком много везде, начиная с самолета.
В письменном языке окончательно утвердилось название "автомобиль", а язык устный перешел на слово "машина". Это тоже случилось не без основания. Языковеды давно подметили, что из множества всевозможных механизмов люди всегда склонны называть просто "машиной" именно тот, который они встречают чаще других, который им ближе, важнее других, представляется им, так сказать, "машиной всех машин", "машиной" по преимуществу. Велосипедист говорит "машина" о велосипедах, тракторист - о тракторах, а весь народ в целом называет теперь "машиной" именно автомобиль.
Из всего этого вытекает одно: название автомобиля родилось совсем недавно. Оно еще не установилось окончательно: мы слышим то "автомобиль", то "машина", то "автомашина" и даже "таксомотор". Значит, слова эти совсем еще молоды. А вот слову, которое означает деталь автомашины, слову "фары", ему уже не сорок-пятьдесят, а все две тысячи лет, и оно живет и держится. Как получилась такая странность?
В III веке до нашей эры царь Египта Птолемей Филадельф приказал соорудить маяк у входа в шумную гавань города Александрии. Местом для новой башни избрали маленький островок у входа в порт. Островок этот по-гречески назывался "Фарос", - некоторые говорят, потому, что издали, с берега, он казался косым парусом идущей в море галеры. А слово "парус" по-гречески звучит именно так: "фарос". Впрочем, возможно, что имя это имело и другое происхождение.
Маячная башня вознеслась на 300 локтей в вышину (около 180 метров). Подходившие к городу моряки издали видели языки огня, развеваемые ветром на ее вершине. Слава о Фаросском маяке разнеслась по всей земле. Его стали упоминать в ряде "семи великих чудес света", рядом с пирамидами нильской долины и колоссальной статуей на острове Родос. И так как это был самый замечательный из всех тогдашних маяков, самый знаменитый и самый большой, то все чаще в наиболее далеких углах морского побережья в языках различных народов вместо слова "маяк" стало звучать слово "фарос"43. Сочетание звуков, у греков когда-то означавшее "ветрило", начало теперь на многих языках означать маячный огонь, световой сигнал. Из греческого слово стало международным.
Конечно, переходя из языка в язык, оно несколько меняло свою форму; мы уже знаем, как это бывает. Но все же везде его можно было узнать. Можно узнать его и сейчас.
Заглянем в иностранные словари. В португальском языке вы найдете слова "farol", "faros", "farus". Они значат именно "маяк" или "маячный огонь".
Слово "faro" (по-английски буква "а" выговаривается, как "эй") есть в Англии. Тут за ним тоже сохранилось его древнее значение - "маяк".
То же самое значило слово "faro" сперва и у испанцев. Но затем, чуть изменив его, превратив в "farol", им стали называть всякий уличный фонарь. А затем и каждый фонарь вообще начал именоваться "farola".
Позаимствовали от древних мореходов это слово и во Франции. Оно само в форме "fare" означало тут маяк; уменьшительно "farillon" значило рабочий фонарик, малый маячок-мигалка, бакен. Однако к нашим дням слово "фар" (phare, fare) осталось здесь только в одном значении: оно означает именно такого типа фонарь-прожектор, какие мы видим на наших машинах. Всякий другой фонарь именуется совсем не похожими словами, происшедшими от других корней: "лантэрн", ревэрбэр" и т. п.
Есть, как вы знаете, это слово, ставшее давно уже не греческим, не французским, не английским, а всеобщим, международным, и в нашем, русском языке. Тут оно тоже прежде всего означает: "яркий фонарь автомобиля". Но теперь, по сходству между самими предметами, оно применяется и к небольшим прожекторам, укрепляемым на паровозах, самолетах и даже велосипедах. Оно стало значить: "всякий яркий электрический фонарь, снабженный отражающим свет зеркалом".
Но пусть оно значит что угодно. Как только я слышу его, мне мерещится там, за туманом времени, за длинным рядом веков, над далеким старым морем дымный факел Фаросского маяка. Представьте себе ясно, как невообразимо давно это было! Пламя Фароса давным-давно погасло. Рухнула его гордая башня. Искрошились те камни, из которых она была сложена. А самая, казалось бы, хрупкая вещь - человеческое слово, называвшее ее, - живет. Таково могущество языка.
РОДСТВЕННИКИ КАПИТАНА
Из всего того, с чем мы уже познакомились, вы, вероятно, успели заметить, что язык обладает своими особыми вкусами, симпатиями, антипатиями, привычками и привязанностями, зачастую отличными от привычек и вкусов любого отдельного говорящего на нем человека.
Мы видели, как в различных языках появляются свои излюбленные и, наоборот, "презираемые" ими сочетания звуков.
Но и к словам у языка, по-видимому, возникает также свое, не всегда вытекающее из личных вкусов людей, отношение.
Весьма часто оно проявляется в труднообъяснимых различиях между судьбами различных заимствованных слов или, еще чаще, корней. Иной раз мы с полным недоумением видим, как какое-либо слово древнего или современного языка, какой-то его корень или основа внезапно и словно бы без особых причин начинает распространяться из языка в язык, все шире и шире, все дальше и дальше, тогда как другие, во всем ему подобные, никак не могут выйти за естественные пределы своей страны.
Довольно широко, как вы только что убедились, расселилось по языкам земли бывшее древнегреческое слово "фарос" (точнее - его корень, слог "фар"). Притом во многие языки оно вошло, почти не меняя первоначального смысла.
Случается и обратное: слово не только переходит от народа к народу, но везде на своем пути как бы обрастает новыми и новыми значениями. Один и тот же корень и в родном языке и в чужих дает неожиданно большое число производных слов. И часто даже трудно бывает узнать в далеко расселившихся потомках хоть одну черточку давно забытого предка.
В Древнем Риме в его латинском языке было большое гнездо слов, происходящих от корня "кап". Пожалуй, самым важным и основным из них оказалось на протяжении веков слово "капут" - голова.
Рядом с этим словом, однако, в древних латинских рукописях встречается немало его родственников, его прямых и косвенных потомков. Нам известны такие слова, как "капициум" (capicium) - головной убор известного покроя, "капиталь" (capital) - сначала тоже головной убор, а затем кошелек для денег, в который суеверные римляне "на счастье" вплетали "капилли" (capilli), то есть собственные волосы... Далее следуют "капитулум" (capitulum) - книжная глава, "капителлум" (capitellum) - верхушка столба или колонны, "капиталис" (capitalis) - прилагательное, означавшее "уголовный", то есть связанный с жизнью и смертью, когда дело идет о "голове" человека... Все это одна семья, веточки одного корня "кап".
Не было бы ровно ничего удивительного, если бы некоторые из этих слов были просто унаследованы от римлян другими близкими или родственными им народами: такие вещи происходили со многими латинскими корнями. Но корню "кап" (cap) повезло особенно.
Если я спрошу у вас, что общего между столь различными словами, как "капитан" (слово, живущее во многих языках), "шапка" (слово, казалось бы, чисто русское) и "Уайтчэпел" (название района английской столицы, заселенного беднотой), вы наверняка ответите, что ничего общего между ними не усматриваете ни по смыслу, ни по звукам. А на самом деле слова эти - близкие родственники.
Прежде всего зададим себе вопрос: что означает звание "капитан"? Капитан - это тот, кому положено командовать в армии ротой, быть ее главой, как "полковник" является "главой полка". Слово "капитан" - нерусского происхождения; это - слово, давно ставшее международным. По-французски соответствующее звание будет "капитэн" (пишется: capitaine), по-английски - "кэптин" (captain). Итальянец именует командира роты "иль капитане" (il capitano), испанец - "эль капитан" (el capitan). Попало это слово даже в турецкий язык: одно из высших морских званий там одно время было "капудан-паша", нечто вроде адмирала. Но ведь и у нас капитан - глава не только роты, но и экипажа корабля.
Ни в одном из этих языков, однако, слово "капитан", как бы оно ни произносилось, не связывается с другими их словами. Как и по-русски, оно в них стоит совершенно особняком; его нельзя объяснить при помощи других слов, как можно, например, слово "облако" объяснить при посредстве слова "обволакивать" или слово "ловкий" - при помощи слова "ловить".
А вот в Древнем Риме такое объяснение могло быть дано очень легко и просто: "капитан", естественно, одного корня с "капут" (caput) - "голова", потому что слова эти близки по смыслу. "Капитан" значит: "главный", то есть "головной". Это так же понятно, как понятно нам дореволюционное звание "градского головы", которым наделялся председатель Городской думы.
В наши современные языки, в языки народов Европы, проникло огромное число слов, производных от древнелатинского корня "кап", слов, так или иначе связанных с понятием "головы".
Во-первых, здесь большое количество различных названий головных уборов. И наша "шапка", как и французское "шапо" (пишется: chapeau), и слово "капор", и английское слово "кэп" (пишется: cap), и южнославянское "капица", и ставшее чисто русским "кепка" - всё это, с точки зрения языковеда, различные "наголовники", головные уборы. Все они - отдаленные потомки того же латинского "капут".
Во-вторых, тут немало слов, означающих так или иначе "верхнюю часть" какого-либо предмета, его "голову", "главу".
Многим из нас, несомненно, попадалось в различных русских описаниях архитектурных памятников слово "капитель". Так называют верхнюю часть, "голову" колонны.
В нашем языке купол церкви много столетий именовался "главой".
Перед нами
Уж белокаменной Москвы,
Как жар, крестами золотыми
Горят старинные главы...
А. С. Пушкин
"Глава" и значит "голова". Это понятие могло легко перейти на купола церквей и в других языках. Так оно и было. Латинское слово "капелла", потом во французском языке зазвучавшее как "шапель" (chapelle), надо полагать, также связано с понятием о "главе". А значило оно: часовня, церковка с одним алтарем. В славянских языках это слово превратилось в слово "каплица" (часовня). В английском оно же дало слово "чэпел" (пишется: chapel). Название, которое привлекло наше внимание, - "Уайтчэпел" - означает: не более не менее, как "белая часовня". Можно полагать, что оно, в свою очередь, связано сложными и давними связями с тем же римским корнем.
Но этого мало. К нему же "восходят" и бесчисленные другие наши слова и термины, часто весьма важные, часто употребляющиеся, применяющиеся в самых различных языках.
"Капитал", "капиталист", "капитализм", "капиталистический" - все это потомство латинского "капиталь", означавшего "кошелек со вплетенными в него волосами хозяина", или "капиталис", значившего: "самое основное, главное, важнейшее".
"Капитул" еще недавно в русском чиновничьем языке означало "место собрания", особое учреждение. В дореволюционной России "Капитул орденов" ведал всеми делами о награждениях и помещался в столице - Петербурге.
Русский язык для термина, являющегося названием раздела текста, взял славянского происхождения слово "глава". Но и тут значило-то оно: "голова", "caput".
Во многих же западноевропейских языках для той же цели был использован не "отечественный", а латинский корень, означающий голову: у французов "глава" - "шапитр" (chapitre), у англичан - "чэптэ" (chapter), в Германии - "капитель" (Kapitel). Все эти слова идут от латинского "капитулум", которое среди других значений имело также: "книжная глава", "оглавление". От "капут" происходит и наименование католического монашеского ордена капуцинов: его головным убором были особые колпаки - "капуццы". От "капут" родился и тот панический, на всех языках ставший понятным возглас: "Капут!", с которым сдавались в плен во время Великой Отечественной войны фашистские головорезы.
Вот какой, действительно гигантский, круг потомков оставил по себе один из корней давно замолкшего языка - латыни.
Разумеется, не вполне случайно, что именно он и порожденные им слова приобрели такую удивительную популярность, такое широкое распространение: слишком уж важным, поистине одним из "главных", "капитальных", являлось и является понятие "голова" в жизни человека.
Любопытно отметить, однако, что в самом латинском языке к концу его существования, - вероятно, именно благодаря непомерно выросшему числу слов, родственных с "капут" (голова), - возникла необходимость заменить его каким-либо другим, более "сильным", менее "стершимся" от постоянного употребления словом. Прежде всего необходимость эту почувствовало тогдашнее "просторечье", тот "вульгарный"" язык, на котором говорили городские низы. В их речи слово "капут" постепенно перестало употребляться. Его заменило другое, более "грубое", но зато и более выразительное слово - "тэста"; первоначально оно значило "глиняный горшок", затем "черепок", потом "череп" и наконец "голова". Произошло точь-в-точь то, что происходит у нас, когда мы говорим иронически про человека: "У него котелок не работает" или: "Да у него чердак совсем пустой".
Но подобные словечки у нас остаются пока на задворках языка, а римскому "черепку" - "тэсте" - посчастливилось. Во многих современных нам романских языках слова, означающие голову, происходят именно от этой простонародной "тэсты", а не от аристократического "капут". По-каталонски "голова" - "тэста", так же как в провансальском и итальянском языках. По-французски она - "тэт". Очевидно, в формировании этих языков принимала участие не книжная, не литературная, а народная латынь. А вот в испанском языке "голова" означается словом "кабецца", да румыны именуют ее "кап". Чем это объяснить? Можно предполагать, что те римские воины и поселенцы, которые занесли латинский язык в Древнюю Иберию и на берега Дуная, ушли из своего отечества до того, как слово "тэста" окончательно взяло верх над "капут".
Рассматривая членов семьи этого "капут", его внуков и правнуков, удивляешься, до чего дошла разница между ними. Что общего между древним римским "капут" и современным английским "чептэ" или между важным, сановным словом "капитул" и нашим задорным "кепочка"? Но нас этим не поразишь: мы уже видели, как сильно меняются слова, как много они теряют и как много приобретают, переходя из одного языка в другой или даже просто существуя долгие века в устах одного народа.
Да, внуки не похожи на дедов, и двоюродные братья друг на друга: нелегко установить родство между ними. Впрочем, так же нелегко разоблачить и иных "самозванцев". Латинское слово "капелла" (capella) - "козочка" - очень напоминает "капилла" (capilla) - "волос", а происходит от "капра" (capra) - "коза". Да и наши русские "капля" или "капель" тоже похожи и на "капелла" и на "капилла", а общего между ними нет решительно ничего.
________________
Примечания:
1В. И. Ленин сжато и точно описал это удивительное свойство речи, заметив: "чувства показывают реальность; мысль и слово - общее", (В. И. Ленин. Философские тетради. Сочинения, изд. 4-е, т. 38, стр. 269.)
2Вот что рассказывает один исследователь о "картинных словах" якутского языка, у нас в СССР.
"Возьмем слово БООДОНГНООБУТ... Человек, к которому оно относится, должен быть толстым, с отвислым животом. Плечи и вообще все его члены должны быть коротки, толсты, округлы; иначе сказали бы БЫАДАНГИААБЫТ. Должен быть медлителен в движениях, ходить, переваливаясь с ноги на ногу, - иначе выразились бы МОЛООБУТ, БОЛТОХОЧЧУЙБУТ, БОЛТОНГНООБУТ, наконец..."
Вот какими детально-описательными могут быть такие "картинные" слова.
3Есть второе, философское, значение этого термина. Мы им сейчас заниматься не будем. Для нас существенно, что большинству моих читателей ни то, ни другое значение неизвестны. Значит, это профессиональные слова.
4Но вот геологи, работавшие на северо-востоке нашей страны, судя по полученному мной от одного из них письму, уже включили это слово в свою профессиональную речь. У них оно означает прослойку жидкой грязи, встреченную в шурфе или буровой скважине.
5Слово "миниатюра" живет и во Франции (miniature), и в других странах, а вот "миниатюрный" по-французски будет уже "minuscule", "microscopique".
6Стоит отметить и вот что: с отменой в крупных городах автомобильных сигналов и само звукоподражание "би-би" и производный от него глагол "бибикать" потеряли свою, так сказать, актуальность и распространенность: сейчас в Москве и Ленинграде вы редко услышите их. А вот в сельских местностях, где шоферы сигналят по-прежнему свободно, оба эти слова продолжают жить: ребята в колхозах "бибикают" сколько хотят. Мне доводилось слышать даже слово "бибика", означающее "машина", "автомобиль".
7К. И. Чуковский в одной из своих статей, опубликованной в "Новом мире" за 1961 год, очень удачно показывает, что совершенно равносильные нашему короткому "пока!" выражения бытуют и в английском и во французском разговорных языках. Тем не менее маститый критик колеблется; может ли это словечко уже быть признано совершенно литературным.
8Ажурных (франц.).
9Остротами (франц.).
10И так далее и так далее (франц.).
11Специалистам известны и другие (незавершенные) работы этого рода, - скажем, вып. I Словаря к комедии А. С. Грибоедова "Горе от ума", опубликованный проф. В. Ф. Чистяковым в 1939 году в Смоленске, и пр.
12Ср. также: "дробь барабанов"; "И мелкой дробью он [соловей] по роще рассыпался" (И. Крылов); "действия над десятичными дробями" и пр.
13В 1966 году "Словарь русских личных имен" Н. А. Петровского, содержащий около 2600 распространенных имен, вышел в свет. Это очень полезная маленькая книга.
Н. А. Петровский задумывал составление такого же толкового словаря русских фамилий, но преждевременная смерть не дала ему завершить начатую огромную работу.
14Если вы не забыли, на страницах pageref-pageref о словах с этим суффиксом уже рассказывалось.
15В смысле "изобразительное искусство".
16Император Павел I, скажем, приговорил к смерти слово "гражданин", приказав заменить его словом "подданный". Его сын, Николай Первый, рвался прикончить ненавистное ему слово "прогресс"... Где теперь эти всемогущие самодержцы? А обреченные ими на уничтожение слова живут.
17Слово это зарегистрировано и объяснено так же, как объясняю его я, в недавно вышедшем в свет "Этимологическом словаре русского языка", составленном крупным немецким лингвистом-славистом Максом Фасмером. Фасмер также связывает с "гнетить" и "загнетку".
18Один из моих читателей сообщил мне, что у саперов-подрывников в ходу слово "сосиса". Оно означает у них длинный, колбасообразный мешок со взрывчаткой. Это очень любопытно. Тем не менее факт этот ничего не меняет в наших рассуждениях: несомненно, профессиональное слово "сосиса" произведено от общего "сосиска", а не наоборот.
19Недавно я получил письмо, в котором мне сообщают, что в одном из небольших городов место на реке, где постоянно производится стирка и полоскание белья, известно среди местных жителей под названием "Мойка". "Пойдем на Мойку!" - зовет одна хозяйка другую. В квартирах новых домов ставят на раковинах специальный прибор, именуемый "мойка для посуды".
В одной технической книге я встретил выражение "мойка и очистка машин"... Заметьте: смысл слов во всех случаях разный, но все они выражают понятия, связанные с глаголом "мыть".
20Русскими этимологами выдвинуто и другое объяснение происхождения слова "сорок", будто бы возникшего из греческого средневекового слова "сараконт", означавшего одну из церковных служб, так называемый "сорокоуст". Хотя можно найти некоторые доводы в пользу этого предположения (счет на "сороки" мог первоначально сложиться на торговом пути "из варяг в греки"; церковные "сороки"-"благочиния" тоже можно объяснить греческим влиянием), нам это толкование все же кажется искусственным.
* Слишком уж оно "специально", слишком узка его чисто культовая база. Нельзя же, например, слово "обед" выводить из названия церковной службы "обедня".
21В иностранных - западных - языках название этого животного тоже обыкновенно связано с числительным, но никогда не с числом 40. Болгары, поляки, чехи именуют его "стоножкой" или "стоногой", так же как испанцы и англичане; французы, немцы, румыны называют "тысяченожкой". Но любопытно, что число 40 всплывает, как только мы отправляемся на Восток: у турок "сорок" - "кырк", а "сороконожка" - "кырк айак".
22Брем А. Жизнь животных. М., "Молодая гвардия", 1941, т. II, стр. 142.
23По сообщению моих читателей, в Смоленской области слово "кувырок" означает деревянный игрушечный снаряд. Его бросают к игровой черте так, чтобы он, ударяясь о землю заостренными концами, "перекувыркнулся" за этой чертой как можно больше раз.
* Другая местная игрушка - "кубарь", деревянный многогранник, который, играя, гоняют палками, причем он все время подскакивает и переворачивается, то есть катится именно "кубарем", чего нельзя сказать про обычный "кубарь" - волчок.
24Читательница И. Бокулева пишет мне, что в Скопинском районе Рязанской области есть село Нагиши. Вот вам и самый явный именительный множественного от существительного "нагиш".
25Ср. у С. Есенина:
"Избы набекренились,
А и всех-то пять..."
Современные этимологи, впрочем, связывают наше "набекрень" с голландским "bekre\~nde\~n" - "накренять судно на один борт". У русских моряков есть для этого заимствованный от тех же голландцев термин: "креньговать".
26Слово "лаз" недавно еще употреблялось преимущественно охотниками (у них оно значило: звериная тропа) да кочегарами (люк для осмотра котла).
27Звание "майор" было введено в русской армии Петром I; упразднено в 1884 году. У А. П. Чехова есть рассказ, основанный на этом факте: он так и называется "Упразднили", Звание "сержант" введено также в дни петровские, но упразднено уже в конце XVIII века. Таким образом, первое слово "спало" около полусотни лет, второе - целых полтораста.
28Слово это вообще охотно применяли ко всему быстрому на ходу, подвижному. Одно из акционерных пароходных обществ на Волге до самой революции было известно под фирмой "Самолет". Отдельным пароходам тоже охотно давали это имя. В "Бесприданнице" А. Н. Островского Паратов спрашивает у Вожеватова: "Так вы меня, Василий Данилович, "Самолетом" ждали? Мне хотелось обогнать "Самолет", да трус машинист..." (действ. I. явл. VI).
29Интересно, что за протекшие с тех дней до нашего времени годы был сделан ряд попыток именно в области авиации вмешаться в дело и волю языка. На стр. pageref я рассказываю, что вышло из такой попытки поэта Хлебникова: язык не принял выдуманных поэтом слов, а спокойно и уверенно создал свои. Много шумел по этому вопросу дореволюционный журналист Купчинский, предлагая заменить иностранные слова "ангар", "аэродром" русскими; и его старания успеха не имели. Знаток авиации Вейгелин долго работал над лётным словарем, В той части, где автор регистрировал слова, уже созданные языком, словарь этот сохранил значение. Слова-выдумки и тут совершенно исчезли.
30Впрочем, возможно, он действовал не совсем так. Он взял слова "автомобиль" и "омнибус", отбросил начало второго и конец первого и срастил остатки, не заботясь о их значении. Он полагал, что его составное слово должно будет означать "авто(мобильный омни)бус="авто+бус". Но это не меняет наших рассуждений.
31В одной корреспонденции из Антарктики, помещенной в "Известиях" от 4/IV 1956 года, сообщается, что в поселке "Мирный" тяжелые многоместные вертолеты именуют ветробусами. Даже если это ошибка журналиста, и зовут их вертобусами, к семейству "-бусов" прибавился еще один юный член.
А в домах отдыха и санаториях Крыма сами отдыхающие затейливо окрестили маленькие автобусики марки "Латвия" "микробусами". Получилось "слово-чемодан", в котором таятся сразу две разных основы: с одной стороны - как бы "автобус", с другой - как бы "микроб". В общем же - микроавтобус, И ласково, и с насмешечкой.
32Стоит указать все же, что в шведском языке (а с ним Свифт был, вероятно, отчасти знаком) есть слова lilla (малышка-девочка), lille (малыш-мальчик) и putte, puttifnasker - "младенец, крошка".
33К словам, указанным выше, ученые добавляют еще несколько, - например, слово "кодак". Так в начале века назывались и фирма, производившая фотоаппараты, и сами эти аппараты. Вошло в употребление даже слово "кодакировать" вместо "фотографировать". Два близких к свифтовским слова-термина изобрел Г. Уэллс, разделивший людей далекого капиталистического будущего (если счесть, что оно возможно) на "алоев" и "морлоков". "Морлокам" повезло: появился даже роман другого английского писателя о рудокопах, так и озаглавленный "Морлоки" (впрочем, так - "морлаки" или "морлоки" - именовалось когда-то одно из иллирийских племен). В последнее время на Западе появился целый ряд слов - "флопник" (неудача, крах), "битник" (стиляга), новых для англичан наполовину, так как все они построены на использовании русского суффикса "-ник", ставшего им знакомым по слову "спутник".
34С именами собственными бывают и другого свойства недоразумения. На предыдущей странице я говорил про слова "пиджак" - "спинжак" - "пинжак". Мне встретилась фамилия ПИНЖАКОВ. Я, как и все вокруг, толковал ее, как производную от просторечного и неправильного "пинжак". А потом выяснилось, что на северо-востоке РСФСР "пинжаками" зовут людей с реки ПИНЕГИ, и что фамилия ПИНЖАКОВ, собственно, означает: "потомок пинежанина".
35Читатели предлагают мне добавить сюда множество таких новых и новейших образований с корнем "лов": лов-итки (пятнашки), само-лов-ка (верша, рыболовная снасть), тигро-лов, блох-о-лов, ондатро-лов (всё - официальные названия профессий).
36Интересно, что А. Майков в стихотворении "Кто он?" употребляет это слово в значении "рыбная ловля". "Старый рыбарь" у него говорит Петру Великому:
Да теперь мне что в ловитве?
Вишь, какая здесь возня!
Вы дрались, а бомбой в битве
Челн прошибло у меня...
Я думаю, в последний раз слово "ловитва" употребил в русском стихе поэт К. Д. Бальмонт в 1913 году:
Говорят, что пляска есть молитва,
Говорят, что просто есть круженье...
Может быть ЛОВИТВА или битва,
Разных чувств - в движеньи - отраженье...
37По поводу слова "облава" в языкознании существует мнение, согласно которому тут мы имеем дело уже с другим корнем, не связанным непосредственно с "лов".
38В других, близких к русскому, языках могут встречаться и еще дальше отстоящие от первоначального значения слова, происходящие от слова "лов". Так, например, на Украине слово "ловкий" стало уже вообще синонимом слова "хороший"; вы можете услышать там выражения: "ловкая дивчина" или "ловкий борщ", причем ни то ни другое никак не будет правильно понято нами, если мы попробуем разбирать их по уже знакомым нам значениям этого корня. "Ловкая дивчина" - может быть довольно неловкой в движениях, но просто красивой, хорошенькой девушкой. "Ловкий борщ" - это "суп, ловко приготовленный", то есть попросту вкусный.
39Слово живет и далеко за пределами Псковщины. См., например, у В. Солоухина: "И мы... шли куда-нибудь в ,,ловкие'' места. "А то еще под Курьяновской кручей очень ловко место", - говорил Петруха, а я запоминал". (Владимир Солоухин. Владимирские проселки. День шестнадцатый. "Московский рабочий", 1961.)
40Значит, он существовал еще до их разделения, в общеславянском языке-основе. А это было больше тысячелетия назад.
41Слово "ловджилък" и "ловджия" представляют особый интерес: они образованы из славянского корня "лов" при помощи турецких суффиксов. По-турецки "охотник" - "авджы", поскольку "охота" - "ав", а суффикс "-джи" ("джы") образует имена лиц действующих: "каикджи" - лодочник, "арабаджы" - извозчик, и т. д. По этому образцу создано и болгарское "лов-джи-я". Занятие же чем-либо по-турецки именуется словами с суффиксом (послелогом) "-лук", "-лык". Поэтому "занятие охотой" у турок будет "авджылык", а у болгар соответственно - "ловджилък". Сказалось вековое влияние турецкого порабощения.
42А чему удивляться? Подумайте о таких наших словах, как "оборотливый", "оборотистый"...
43Примерно так же у нас сейчас появилась склонность любой большой стадион называть "Лужники": "Воронежские Лужники", "Тбилисские Лужники"...

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Языкознание Успенский Л. Слово о словах 6 способность
Языкознание Успенский Л. Слово о словах 4 совершенно
Что делать Чем делать лощ и ть лощ и л ом совершенно так же
Выражать свои мысли способность
Языкознание Успенский Л. Слово о словах 9 совершенно