Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
П: [ругательство удалено] сделать это так, так, что, э — А кто будет с ним разговаривать? Колсон? Он его, вроде бы, знает. Д: Но у Колсона нет денег. Вот в чем дело. Это была наша, одна из настоящих проблем. Они не смогли достать никаких денег. Миллион долларов наличными или что-то в этом роде были очень серьезной проблемой, как мы раньше уже говорили. На самом деле, Митчелл поговорил с Паппасом, и я позвал его вчера — Джон попросил меня позвать его вчера вечером после нашего разговора и после того, как вы встретились с Джоном, чтобы посмотреть, как обстоят дела. А я, я сказал: «Ты разговаривал с Паппасом?» Он был дома, и Марта сняла трубку, поэтому мы говорили особым языком. «Ты разговаривал с греком?» И он сказал, э: «Да». Я спросил: «Грек принесет подарки?» Он сказал: «Я позвоню тебе завтра по этому поводу». П: Ну и, э, что вам нужно в связи с этим, э, когда, э? Послушайте [неразборчиво] Я, э, не знаю, какая ситуация с деньгами. Этот диалог имел место 17 марта 1973 г. между президентом Ричардом Никсоном (П), его советником Джоном У. Дином 3-м (Д) и главой администрации X. Р. Холдеманом (X). Ховард Хант, работавший на президента во время его второй предвыборной кампании в июне 1972 г. организовал насильственное вторжение в штаб Демократической партии, находившийся в здании Уотергейт, где его люди установили жучки на телефонах председателя партии и других сотрудников. Должно было быть проведено несколько расследований, чтобы выяснить, кто в Белом Доме дал указ провести операцию: Холдеман или Федеральный прокурор Джон Митчелл. Участники диалога обсуждали, заплатить ли 120000 «связывающих язык» долларов Хаиту прежде, чем он даст показания большому жюри. 214 Этот диалог имеется у нас в дословном виде, поскольку в 1970 г. Никсон, заявляя, что действует от имени будущих историков, установил жучки в своем собственном кабинете и начал тайно записывать все свои разговоры. В феврале 1974 г. Комитет по юридическим вопросам Палаты представителей предоставил записи суду, чтобы с их помощью было определено, должен ли Никсон подвергнуться импичменту. Данный отрывок — из расшифровки этих записей. Во многом на основании этого отрывка комитет рекомендовал импичмент. Никсон ушел в отставку в августе 1974 г. Записи, относящиеся к Уотергейту — одни из самых больших и известных расшифровок реальной речи, которые когда-либо были опубликованы. Когда они появились в печати, американцы были потрясены, хотя причины этого потрясения были разными. Некоторых, очень небольшое количество людей, потрясло, что Никсон принимал участие в тайных махинациях с целью обмануть правосудие. Другие были в шоке от того, что лидер свободного мира ругается как извозчик. Но все без исключения были поражены тем, как выглядит обычная речь, когда она записана дословно. Смысл разговора вне контекста совершенно не понятен. Часть проблемы связана с расшифровкой записи: потеряны интонация и временные промежутки, отделяющие друг от друга синтаксические группы, а расшифровка записи с какой-либо другой пленки, кроме пленки самого высокого качества, ненадежна. И действительно, при независимой расшифровке этой низкого качества записи в Белом Доме некоторые загадочные моменты обретают смысл. Например, / want the, uh, uh, to go расшифровывается как I want them, uh, uh, to go. Но даже при идеальной расшифровке запись беседы трудно понять. Люди часто говорят отрывками, прерывая самих себя на середине предложения, чтобы переформулировать мысль или сменить тему. Зачастую непонятно, о ком или о чем говорят, потому что говорящие употребляют местоимения (ему, им, этот, то, мы, они, это обо всем), общие слова (эта история, в этом отношении, такое, эти люди, все было сделано) и эли-псисы (кабинет Федерального прокурора сделает, вот поэтому). Намерения не выражаются напрямую. В данном отрывке то, будет ли человек к концу года президентом Соединенных Штатов или обвиненным преступником, буквально зависело от смысла сделать это так, что и от того, была ли фраза Что вам нужно для того, чтобы? запросом об информации или скрытым предложением чего-либо. Но непонятность расшифровки речи потрясла не всех. О ней прекрасно известно журналистам; усиленно редактировать цитаты и интервью перед публикацией — это обычное дело. В течение многих лет темпераментный питчер бостонской команды «Ред Соке» Роджер Клеменс отчаянно сетовал на то, что его неправильно цитируют в прессе. Газета «Бостон Херольд» ответила на это шуткой, о жестокости которой не могла не знать: в одной из статей комментарии Клеменса, сделанные после игры, были приведены дословно. Редактирование журналистами записей бесед приобрело законную силу в 1983 г., когда писательница Дженет Малколм опубликовала в жур- Как мы понимаем язык и используем его в речи 215 нале «Нью-Йоркер» серию нелестных статей о психоаналитике Джеффри Мэссоне. Мэссон написал книгу, обвиняющую Фрейда в нечестности и трусости за отказ последнего от своего утверждения о том, что невроз вызван пережитым в детстве сексуальным насилием. За это Мэссон был уволен с должности хранителя архивов Фрейда в Лондоне. По словам Малколм, в данных ей интервью Мэссон описывал себя как «жиголо в области интеллекта», «величайшего психоаналитика когда-либо жившего после Фрейда» и говорил о своих планах превратить дом Анны Фрейд после ее смерти в «место для секса, женщин и развлечений». Мэссон предъявил Малколм и «Нью-Йоркер» иск на 10 миллионов долларов, утверждая, что он никогда такого не говорил, а остальные цитаты были искажены, чтобы выставить его на посмешище. Хотя Малколм не могла привести свидетельства истинности цитат ни с пленки, ни из своих записей, она отрицала то, что они были просто придуманы, а ее адвокаты настаивали на том, что даже если цитаты и были придуманы, они были «разумным толкованием» того, что говорил Мэссон. Они утверждали, что поправка цитат — это обычная журналистская практика, а не пример публикации заведомо ложных сведений или опрометчивого пренебрежения фактом их ложности, что является частью понятия «клевета». Несколько судов отказались от этого дела на основании первой поправки к Конституции 14 ^, но в июне 1991 г. Верховный суд единогласно постановил вновь принять это дело к рассмотрению. В заключении суда, принятом после тщательного рассмотрения дела, большинством были определены основные положения, регламентирующие то, как журналистам следует обращаться с цитатами. (Требование публиковать цитаты дословно даже не рассматривалось.) Судья Кеннеди, выступавший от имени большинства, сказал, что «обдуманное изменение слов, произнесенных истцом это не одно и то же, что предоставление ложных сведений» и что «Если какой-либо автор изменяет произнесенные кем-то слова, но это не влияет существенно на смысл, то репутация произнесшего слова не страдает. Мы отказываем в проведении какой-либо специальной проверки цитат на ложность, включая проверку, которая не рассматривала бы грамматические и синтаксические исправления». Если бы Верховный суд задал вопрос мне, то я бы принял сторону судей Уайта и Скалии, призывавших не учитывать такие исправления. Как и многие лингвисты, я сомневаюсь, что можно исказить чьи-либо слова (включая большую часть грамматики и синтаксиса), не изменив существенно смысл. Такие случаи демонстрируют, что реальная речь бесконечно далека от The dog likes ice-cream 'Эта собака любит мороженое' и что в понимании предложения заключено гораздо больше, чем простой грамматический разбор. Процесс понимания использует информацию о смысле, почерпнутую из дерева в качестве лишь одного из параметров в сложной цепи заключений о намерениях говорящего. Почему так происходит? Почему 14 ) Ратифицированная 15 декабря 1791 г. первая поправка к Конституции США гарантировала гражданские свободы. — Прим. ред. 216 в процессе речи даже честные люди редко произносят правду, одну только правду и ничего, кроме правды? Первая причина — это эфирное время. Разговор застрянет на месте, если кто-либо будет говорить о Специальном отборочном комитете сената Соединенных Штатов в Деле о вторжении в здание Уотергейт и сопутствовавшем саботаже, каждый раз произнося полное название. Достаточно такого эквивалента, как the Ervin thing 'эта проблема с Эр-вином' или просто it 'это'. По той же причине будет просто потерей времени выписывать следующую логическую цепочку: Хант знает, кто дал ему задание организовать вторжение в Уотергейт. Человек, давший ему задание, может быть частью нашей администрации. Если это человек из нашей администрации, и о нем станет известно широкой публике, то пострадает вся администрация. У Ханта есть стимул сообщить, кто дал ему задание, поскольку это может сократить срок его заключения. Даже о значении предложения |
|
|
|
|
