<<<     ΛΛΛ     >>>   

Словосочетание вотчина Коноплиной употреблено в контексте газетной статьи в современном переносном значении “место, сфера деятельности, где кто-либо является полновластным хозяином” или, иными словами: “сфера деятельности, представляемая истцом в городской Думе”. Такое словоупотребление оправданно и уместно в контексте иронического стиля статьи, подобно тому, как и употребление слова епархия в переносном значении.

Вопрос 2

Слово вотчина не относится к бранной, грубой лексике, а также не именует действия, понятия, явления, осуждаемые общепринятыми моральными нормами, то есть слово вотчина не относится к словам, которые именуют осуждаемые в обществе действия, типа вор, взяточник и под. Соответственно, слово вотчина не может быть отнесено к оскорбительным ни в каком контексте.

***

Приложение

СУДЕБНЫЙ МАРАФОН ДЛИНОЙ В ПОЛТОРА ГОДА

“Пресса и власть” (“Нефть Приобья” от 11 июля 1998)

Сургутский городской суд под председательством судьи Л.В. Заболотневой и при участии прокурора И.В. Максименко рассмотрел в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Н.В. Коноплиной к газете “Нефть Приобья”, А. Атанасову, Т. Турагиной и ОАО Сургутнефтегаз о защите чести и достоинства.

Эта история началась полтора года назад, когда в самом начале 1997 года газета сургутских нефтяников опубликовала материал своих авторов Татьяны Турагиной и Атанаса Атанасова с заседания городской Думы под заголовком “Бюджет-97: пирог поделен, крошек не осталось”. Речь в статье шла о распределении бюджетных средств, и от того, какие векторы развития заложены в бюджет города, какие направления и отрасли его жизни будут признаны депутатами приоритетными, зависело, какие отрасли городского хозяйства выживут, а какие - нет.

Рассказывая о жаркой баталии, разгоревшейся при выделении денег на нужды высшей школы, а конкретнее - Сургутскому госуниверситету и Сургутскому государственному пединституту (напомним читателям, что ректор пединститута является депутатом городской Думы), авторы статьи подытожили рассказ следующей фразой: “Как бы то ни было, но деньги на социальные гарантии вотчине Коноплиной депутаты дали”.

Именно эта фраза и послужила основанием для судебного иска, который вчинила газете, ее авторам и всему Сургутнефтегазу руководитель пединститута.

В январе 1997 года в разных изданиях города были опубликованы статьи о том, что депутаты пользуются своим положением и требуют деньги на нужды тех ведомств, которые представляют в Думе. Недавно избранных депутатов удивило и возмутило такое к ним отношение журналистов, и в связи с этими публикациями они собирались предъявить иски к средствам массовой информации, но все же прислушались к совету мэра.

(...) Надежда Васильевна поступила иначе. Основанием для ее иска послужило слово “вотчина”, вполне невинное на первый взгляд. Истица истолковала его как принадлежность частному лицу земельного участка и крепостных крестьян, что порочит ее честь и достоинство как руководителя и как депутата.

Кроме того, Н.В. Коноплиной не понравилась изложенная в газетной статье информация о категорийности вузов. Все вместе взятое заставило ректора института испытать “нравственные страдания”, как явствует из заявления в суд, и потребовать от газеты публикации опровержения и компенсации в размере 200 миллионов рублей (в старых ценах).

Чтобы читатель не подумал, будто газетчики “уперлись рогом” в данной ситуации и отказывались опубликовать противоположное мнение руководства пединститута, отметим, что такое предложение от “Нефти Приобья” поступило, однако истица от него отказалась.

200-миллионная сумма вынудила редакцию провести несколько дорогостоящих лингвистических экспертиз слова “вотчина”, чтобы доказать то, что ясно любому грамотному человеку: слово “вотчина” в контексте данной статьи не носит оскорбительной оценки. Эксперт Уральского университета определил его в данном случае как ироническое, Институт русского языка им. Виноградова - как современное название “места, сферы деятельности, где кто-либо является полновластным хозяином”, которое не является грубым, бранным словом и не носит осуждающего характера.

В результате, рассмотрев дело, суд решил, что нет оснований полагать, что этим словосочетанием опорочены честь и достоинство истицы. Суд также не нашел оснований для удовлетворения требования Н.В. Коноплиной признать информацию о категорийности вузов как порочащую ее деловую репутацию. Деление такое существует, и утверждение, что пединститут - вуз более низкой категории, личную репутацию Надежды Васильевны не порочит. Таким образом, суд города отказал Н.В. Коноплиной в иске.

Вместо резюме. В последнее время судебные разбирательства с журналистами становятся чуть ли не заурядным делом. И основанием для исков служат любые мало-мальски эмоционально окрашенные слова, эпитеты, другие выразительные средства. Видимо, поэтому газетные статьи зачастую написаны сухим, “протокольным” языком - чтобы придраться к ним было непросто. Читатель продирается к смыслу сквозь дебри канцеляризмов, забыв о “великом и могучем” языке.

Вот почему Пленум Верховного суда России неоднократно вносил изменения в действующее законодательство, поясняя конкретно, что следует понимать под сведениями, порочащими честь и достоинство граждан. Руководствуясь последним из них - от 25 апреля 1995 года, Сургутский городской суд и вынес свое решение. (Редакция.)

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Из программы от 26
Экспертиза 17
Протокол от 20 октября 1998
Содержит фактов
При распространении порочащих сведений в отношении несовершеннолетних