<<<     ΛΛΛ     >>>   

Когда приходила пора жениться государю или наследнику государства, то в невесты им избирались дочери-девицы из всех семей служилаго, т. е. военнаго дворянскаго сословия. Для этого Государь посылал во все города и во все поместья грамоты со строжайшим наказом, чтоб все вотчинники-помещики немедленно ехали с своими дочерьми в город к назначенным на то городовым воеводам, которые должны смотреть дочерей в невесты государю. Главною целью таких воеводских смотрин были красота и доброта ея здоровья и нрава. После смотра все избранный первые красавицы области вносились в особую роспись, с назначением приехать в известный срок в Москву, где им готовился новый смотр, еще более разборчивый, уже во дворце, при помощи самых близких людей государя. Наконец, избранный из избранных являлись на смотрины к самому жениху, который и указывал себе невесту также после многого “испытания”. О царе Иване Васильевиче Грозном повествуют, что для избрания третьей супруги к нему “из всех городов свезли невест в Александрову Слободу, и знатных и незнатных, числом более двух тысяч. Каждую представляли ему особенно. Сперва он выбрал 24, а после 12, из коих и избрал себе невесту.

Отец царя Ивана Васильевича, вел. кн. Василий, вздумав жениться (это было еще при его отце) обнародовал во всем государстве, чтобы для него выбрали самых прекраснейших девиц, знатных и незнатных, без всякого различия. Привезли их в Москву более пятисот, по другому свидетельству — 1500; из них выбрали триста, из трехсот — 200, после 100, наконец, —только 10; из сих десяти и была избрана невеста.

После избрания, царскую невесту торжественно вводили в царские особые хоромы, где ей жить, и оставляли до времени свадьбы на попечение дворовых боярынь и постельниц, жен верных и богобоязливых, в числе которых первое место тотчас же занимала ближайшая родня избранной невесты, обыкновенно ея родная мать или тетка и другие родственницы. Введение невесты в царские терема сопровождалось обрядом ея царственнаго освящения. Здесь с молитвою наречения, на нее возлагали царский девичий венец, нарекали ее царевною, нарекали ей и новое царское имя. Вслед за тем дворовые люди “царицына чина” целовали крест новой государыне, присягали. По исполнении обряда наречения новой царицы, рассылались по церковному ведомству в Москве и во все епископства грамоты с наказом, чтобы о здравии новонареченной царицы Бога молили, т. е. поминали ея имя на ектениях вместе с именем государя.

С этой минуты личность государевой невесты приобретала полное царственное значение и совсем выделялась из среды подданных и из среды своего родства, так что даже и отец ея не смел уже называть ее своею дочерью, а родственники не смели именовать ее себе родною.

По старозаветному обычаю, Русские царицы и с детьми жили в своих особых хоромах вблизи государя, но вдали и в большой дали от людских всенародных глаз. Ни одна государыня в других странах не пользовалась таким уважением подданных, как царица Русская.

Никто не смел, не только говорить свободно о царице, но даже, если бы случилось, и смотреть на ея особу.

Когда она садится карету или выходит из нея, се покланяются ей до земли. Из тысячи придворных едва ли найдется один, который может похвалиться, что он видел царицу или кого-либо из сестер и дочерей государя. Даже и врач никогда не мог их видеть. Когда однажды, по случаю болезни царицы, необходимо было призвать врача, то прежде чем ввели его в комнату к больной, завесили плотно все окна, чтоб ничего не было видно, а когда нужно было пощупать у ней пульс, то руку ее окутали тонким покровом, дабы медик не мог коснуться тела. Царица и царевны выезжают в каретах или в санях (смотря по времени года), всегда плотно и со всех сторон закрытых; в церковь оне выходят по особой галлерее, со всех сторон совершенно закрытой. Во время пеших выходов на богомолье, царицу скрывали от народных глаз суконные полы, носимые со всех сторон ея шествия.

В церкви оне стояли в особых местах, завешанные легкою тафтою; да и в церкви в это время, кроме церковников и ближних людей, иные люди никогда не бывали. Только одни церковники в необходимых случаях видали государыню. Царица даже в своей домовой церкви Рождества Богородицы слушивала литургию патриаршей службы хотя и вместе с государем, но в притворе, уединенно даже от избраннаго святительскаго и домашняго общества, и смотрела на службу и на святителей из-за решеток и маленьких окон. Удаленная таким образом от мужского общежития, царицы, конечно, не участвовали ни в каких общественных или торжественных собраниях среди мужского чина, где первенствовал сам государь.

Но, само собою разумеется, что, скрываясь от глаз народа, от всяких общественных собраний, вообще от людских глаз, царица не лишала себя любопытства и удовольствия смотреть и на мирския собрания, каковы были торжественный церковныя действа и крестные ходы, торжественныя встречи иноземных послов, торжественные обеды за царским столом и т. п.

На церковные торжественные действа, совершаемые обыкновенно в Кремле, оне смотрели потаенно из окон Грановито Палаты вместе со всем семейством. Туда патриарх обращал к ней крестное осенение и благословение. Есть также свидетельство, что царица сматривала из окна своего терема и торжество государева венчания на царство. Когда короновался царь Федор Иванович, его супруга Ирина (Годуновых) сидела в своем тереме у окна на престоле, в великолепной одежде, с венцом на голове: кругом нея стояли боярыни; народ, увидав ее, здравствовал ей. Этот терем в то время стоял над сводами царицыной Золотой Палаты, где теперь собор Спаса за золотой решеткою, и таким образом наличной стороной выходил на площадь к большим соборам, так что из окон всегда можно было видеть совершаемый там церемонии.

Приемы послов и других лиц, а равно и торжественныя столованья в Грановитой Палате царица сматривала из особой палатки, нарочно для того и устроенной над входными дверьми этой палаты. Посольские въезды она сматривала из палат над Воскресенскими воротам”, где ныне находится чудотворныя икона Иверской Божией Матери, в которыя обыкновенно направлялись такия шествия. Для этого палаты всегда убирались сукном. Царица проходила сюда по кремлевской и китай-городской (уже сломанной) стенам. Да и вообще все подобныя действа так устроивались и так располагались, что царица из какого-либо удобнаго места всегда могла потаенно их видеть. Именно с такою целью государь однажды назначил прием австрийскаго посольства в 1675 г . в Коломенском дворце.

Посольство, по назначению, отправилось церемониальным шествием. Царица завидела его издали и, чтобы доставить ей удовольствие смотреть на поезд как можно долее, прислан был ездовой, за которым шествие своротило с дороги и продолжалось дальним путем по открытому полю. Посольство остановилось на отдых перед дворцом, потом торжественно вступило в царския хоромы. Из окон приемной комнаты смотрел и самг осударь со старшим сыном.

Посольство было справлено с обычными церемониями. Царица, находясь в смежной комнате, видела эти церемонии чрез отверстие непритворенной двери, не быв, сама видимою; но ее открыл маленький младший сын, царевич Петр (Петр Великий), отворив дверь, прежде, нежели послы вышли из комнаты.

Когда, года за три перед этим временем, открыты были в первый раз в Москве “комедийнныя действа” или театральныя представления, то царица точно так же смотрела их потаенно. Царь во время представления сидел перед сценою на скамейке, а для царицы с детьми было устроено место, род ложи, из которой они смотрели из-за решетки.

Главнейшим благочестивым делом в домашнем быту цариц были молитва и милостыня, т. е. подвиги милосердия. В ея хоромах каждый день утром и на сон грядущий неизменно совершалось домовное провило молитвы и поклоны, чтение и пение у крестов. В Крестовой или моленной комнате, куда в свое время приходили для службы крестовый священник и крестовые дьяки, царица слушала правило обыкновенно в особо устроенном месте, сокрытая тафтяным или камчатным запаном или завесом, который протягивался вдоль или поперек комнаты и отделял крестовой причт от ея помещения. В праздничные и иные чтимые дни, когда не было выхода в церковь, царица у крестов же всегда служила молебен и окроплялась св. водою, привозимою из монастырей и церквей, от праздников.

Как в хоромах государя, так и здесь на каждый день читалось особое поучительное слово из сборника, именуемаго “Златоустом”. Такия книги отмечались даже надписью “Государыни царицы хоромная”. Особенно богомольно и благочестиво проводились дни постов и кануны праздников. Тогда и правило прибавлялось, т. е. прибавлялись особыя моления и молитвы, поклоны, каноны и акафисты. В эти дни читались и жития святых, коих праздничная память тогда творилась. Чтение житий и всегда составляло достойное богомысленное занятие на всякий день.

Усердная приверженность цариц к Православной вере внушала им особенное благоговение к новоявленным чудотворным иконам, останавливало их мысли на богоугодном подвижничествс праведника или далекаго пустынника, сокровеннаго за-творника, о прославленных святых делах котораго не истощались разсказы и поучения, достигавшие и до слуха цариц из самых отдаленных, глухих и незнаемых пустыней и монастырей.

С этими промышлениями царица Евдокия Лукьянова писала однажды в Новгород к бывшему своему духовнику, протопопу Максиму, требуя, чтобы он известил ее, сколько в Новгороде и в Новгородских местах чудотворных мест, и в каком месте который чудотворец какими чудесами от Бога просвещен? Протопоп исполнил это желание царицы и вместе с тем указал, что в 300-х верстах от Новгорода, вверх по реке Свири, существует обитель Александрова пустынь, где находятся св. мощи чудотворца Александра, помогающего своими молитвами чадородию, о чем царица много и усердно молилась, так как в этом состояло и самое ея призвание. Молитва и молитвенные подвиги самого государя главным образом соблюдались во имя всего царства всего всенароднаго множества.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

До возраста оне стольничали у малолетних царевен старицы боярыням
Забелин И. Как жили в старину русские цари государи истории России
По старому обычаю новопоставляемые святители патриархи патриарху государь