<<<     ΛΛΛ     >>>   

Макартур намеревался пойти быстрее. Впервые приняв командование, он обнаружил, что австралийцы готовятся оставить Сидней и удерживают лишь южную часть континента. За три месяца он добился перемены, заставив их перейти в наступление. Полем битвы явилась Новая Гвинея. Почти два года плохо вооруженные австралийские войска вели в джунглях борьбу против японцев, и она закончилась полной победой австралийцев. Но такая война пришлась Макартуру не по вкусу. Война для него была творчеством, его стратегия – движение войск перекатами, с обходом японских опорных пунктов, чтобы противник не мог ими воспользоваться и они остались «гнить на корню». Имея небольшое количество кораблей и самолетов, он стал действовать таким образом, и в течение 1943 г., не подвергаясь прямому штурму, одна за другой пали японские позиции. О, превратности войны! В одно и то же время генерал Макартур осуществляет гибкую морскую стратегию, а адмирал Нимиц мыслит стандартными военными понятиями.

Одно наступление так и не состоялось в 1942 г., а в первые месяцы 1943-го не достигло цели. Американцы постоянно убеждали англичан выступить против японцев в Бирме и таким образом вновь открыть дорогу из Бирмы на Чунцин. Наблюдалась любопытная перемена ролей в Европе. Англичане верили де Голлю, американцы – нет. На Дальнем Востоке американцы верили, что у Чан Кайши огромная армия, что она стремится сражаться с японцами и в состоянии это сделать. Англичане эту веру не разделяли. В обоих случаях англичане были правы. Чан Кайши и его сподвижники лишь стремились набить карманы американскими долларами. У англичан хватало забот в Индии после крушения переговоров с конгрессом. Ганди снова провозгласил гражданское неповиновение, его еще раз посадили в тюрьму. Вернуть себе контроль над Индийским океаном англичане были не в состоянии; горы и джунгли, спасавшие их после отступления из Бирмы, теперь стали укрытием для японцев. После многих подстрекательств американцев англичане в декабре 1942 г. начали наступление на Бирму. Неудача была полнейшая, в мае 1943 г. британские войска отступили. С Дальним Востоком придется подождать – таково было мнение англичан, американцы его не разделяли.

Итак, закончился военный «сезон» 1942 года – последнего года побед государств «оси», первого года побед союзников. Победы последних носили в определенном смысле оборонительный характер. Остановлено было наступление государств «оси» под Эль-Аламейном и Сталинградом, наступление японцев в Новой Гвинее и Гуадалканале. Но немцы еще находились в глубине России, а войска государств «оси» – в Тунисе; Япония и ее союзники пока удерживали сферу своих интересов. Разгром Японии и всех держав «оси» был впереди.

 Артур Уэлсли Веллингтон – герцог, английский фельдмаршал (1769–1852). В войнах против наполеоновской Франции командовал союзными войсками на Пиренейском полуострове и англо-голландской армией при Ватерлоо.

8. Долгожданное наступление союзников. 1943 г

В 1943 г. великие союзные державы наконец пришли в движение: русские гнали немцев, а к чему стремились англичане и американцы, было не совсем ясно.

В начале года состоялась волнующая встреча Рузвельта и Черчилля в Касабланке – впервые со времен Вудро Вильсона, который в 1919 г. присутствовал на Парижской мирной конференции, президент США выехал за пределы Америки. Рузвельт очень хотел очаровать Сталина, а Черчилль решил держаться как представитель великой державы. Но бои под Сталинградом и в районе Дона не позволили Сталину покинуть Москву, а для Рузвельта ехать туда было слишком далеко. Поэтому Рузвельт и Черчилль совещались в Касабланке с 13 по 24 января. По прибытии Черчилль телеграфировал Эттли: «Условия самые благоприятные. Если бы то же можно было сказать о проблемах».

Англичане знали, чего хотят: освободить Северную Африку и затем каким-то образом одолеть Италию, продолжать бомбежки Германии, закрепиться на Дальнем Востоке. Только Черчилль тревожился: «Это не то, что я обещал Сталину в августе прошлого года». Взгляды американцев не были столь определенными. Они считали, что военные действия в Средиземноморье носят временный и ограниченный характер. Если в 1943 г. в Европе не будет открыт второй фронт, они большую часть сил направят на Дальний Восток.

Как часто случалось, что решения скорее зависели от развития событий, чем от споров начальников штабов. Силы держав «оси» еще находились в Тунисе, необходимо было направить в Северную Африку подкрепления и завершить кампанию. К тому времени сосредоточивать силы для высадки в Северной Франции будет уже поздно, и те, что высвободятся в Северной Африке, за неимением более подходящих задач двинутся к Сицилии. Американцы считали завоевание Сицилии завершающей операцией по открытию средиземноморского судоходства союзников, англичане считали ее первым шагом в процессе разгрома Италии…. Нехватка судов – проблема, которую было не разрешить до середины годы, – сделала невозможным для англичан какое-либо наступление в направлении Бирмы, хотя американцы имели в виду продвижение вперед на Тихом океане независимо от хода других событий. Обе стороны без споров согласились бомбить Германию, при этом американцы были убеждены, что их «летающие крепости» могут действовать в дневное время. Эта уверенность оказалась ошибочной.

В Касабланке были также предприняты политические шаги. Из Англии вызвали де Голля, и он обменялся рукопожатием с Жиро. Американцы ошибочно считали, что де Голль не свободен в своих действиях, однако тот был опытным политиком, а Жиро находился в полной растерянности. За несколько месяцев Жиро ловкими маневрами отстранили от должности, и он исчез из виду. В Алжире была создана Консультативная ассамблея, в нее вошли обосновавшиеся в Алжире французские представители и те, кому удалось бежать из Франции; это придало облику де Голля конституционную законность. Он являлся фактическим главой французского Сопротивления от коммунистов до правых националистов. Это было совсем не то, что имели в виду американцы, высадившись в Северной Африке. Но им пришлось смириться: нужно было, чтобы французские войска участвовали в борьбе. В последний день совещания в Касабланке Рузвельт объявил, что цель союзников и единственное условие окончания войны – «безоговорочная капитуляция стран „оси“. Он думал прежде всего о том, чтобы избежать неприятностей, на которые пошел президент Вильсон, согласившись заключить мир с Германией на основе 14 пунктов. Может быть, он также хотел дать Сталину какую-то гарантию, что западные державы не пойдут на компромисс при заключении мира. Черчилль пытался добиться, чтобы это требование не распространялось на Италию. Позднее он писал: „Союзникам надо поддержать Муссолини, даже когда исход войны определится“; однако это было его собственное мнение, британский Военный кабинет его не поддержал, а он не настаивал. Таким образом, „безоговорочная капитуляция“ была официальной политикой союзников.

Впоследствии по этому поводу было много шума, жалоб, что это продлило войну, помещав заключению мира в результате переговоров. Но жалобы не имели смысла. Уже в августе 1940 г. Черчилль определил цель Англии в войне – уничтожение национал-социализма и полное аннулирование всех завоеваний Гитлера. Две другие союзные великие державы были с этим согласны. Никакая меньшая цель не могла обеспечить мир и свободу, не могла удовлетворить народы стран-союзниц. В любом случае, с кем должны союзные правительства вести переговоры? Конечно, не с нацистскими, не с фашистскими руководителями, ведь даже немцы – противники Гитлера хотели сохранить некоторые или все его завоевания, что, конечно, было неприемлемо. „Безоговорочная капитуляция“ была не столько политикой, сколько признанием фактического положения вещей. Державы „оси“ не уступят, пока не будут полностью разбиты, а их безоговорочная капитуляция – единственное средство это обеспечить.

Зимой 1942/43 г. союзники были еще далеки от этой цели. Англо-американские войска в Северной Африке еще не оправились от неудач, пережитых за период от Рождества 1942 до февраля 1943 г. В это же время к границам Туниса подошли войска Монтгомери. Роммелю представилась последняя возможность нанести удар по двум армиям, прежде чем они соединятся, и его кампания стала эхом наполеоновской кампании 1815 г. В середине февраля он ударил на севере по англо-американским войскам и погнал их назад в Кассерин. Объединенные силы, хотя их численность была выше, охватило сильное смятение, и, как замечает официальный историк, „враг был изумлен количеством и качеством оружия, более или менее неповрежденного, которое он захватил“. Теперь Роммель мог свободно напасть на Монтгомери. Но было слишком поздно. К б марта, когда Роммель перешел в наступление у Меденина, Монтгомери имел превосходящие силы и, как 6 месяцев назад в горной цепи Алам-эль-Хальфа, упорно оборонялся.

Роммель в тот же вечер прекратил наступление, а через три дня навсегда оставил Африку. Вернувшись в Германию, он предупредил Гитлера, что для войск „оси“ оставаться в Африке – „очевидное самоубийство“. Гитлер ответил, что он просто струсил; надо лучше подготовиться, „чтобы командовать операциями против Касабланки“. Монтгомери методично готовил атаку рубежей Марета, которую предпринял 20 марта. Но его фронтальный удар потерпел неудачу. 26 марта он переключился на фланг противника и на этот раз добился полного успеха. Оборонительный рубеж стран „оси“ был не прорван, а уничтожен. Как и в Эль-Аламейне, Монтгомери не спешил использовать победу, и разгромленный противник ушел. В целом это была характерная для Монтгомери операция: неудача первоначальной атаки, импровизированное переключение на фланг, последующее утверждение Монтгомери, совершенно не соответствующее фактам, что все шло „по плану“, и, наконец, неумение использовать победу.

У союзников теперь было 300 тыс. человек, 1400 боевых танков, а у стран „оси“ – 60 тыс. человек, меньше сотни танков. Даже и при этом над союзниками довлели прежние неудачи, продвигались они медленно. Монтгомери хотел двинуться напрямую, но Александер, прибывший из Каира и принявший командование сухопутными силами, сказал ему, что главный удар следует наносить на севере из политических соображений – в сущности для того, чтобы американцы забыли об их прежних поражениях. В конце концов страны „оси“ скорее были задушены блокадой союзников, чем разбиты в бою. Авиация стран „оси“ больше не господствовала в воздухе, и когда Дёниц прибыл в Рим для организации конвоя, то оказалось, что итальянский военно-морской флот почти перестал существовать в качестве боевой силы.

К началу мая силы „оси“ остались без горючего и фактически без продовольствия. Их сопротивление слабело. 8 мая французский корпус официально вошел в Тунис» а 13 мая оставшиеся войска стран «оси» сдались, и лишь несколько тысяч смогли уйти. Союзники взяли в плен примерно 130 тыс. человек, в послевоенных отчетах эта цифра выросла до 250 тыс. Александер отправил Черчиллю высокопарное послание: «Сэр, мой долг повелевает сообщить Вам, что кампания в Тунисе закончена. Противник полностью прекратил сопротивление. Побережье Северной Африки находится под нашим контролем». Судоходство союзных держав на Средиземном море возобновилось, и 26 мая в Александрию прибыл первый конвой из Гибралтара. Итальянские военные силы фактически перестали существовать. Пять месяцев потребовалось объединенным силам США и Англии на то, чтобы разбить германские войска, состоявшие обычно из 2, максимум 4 дивизий.

В Вашингтоне с 12 по 25 мая с участием Черчилля и британских начальников штабов возобновились споры о том, что делать дальше. Англичане опять стояли за вторжение сначала в Сицилию, затем на Апеннины. Маршалл снова сокрушался по поводу «всасывающего» эффекта североафриканской кампании, но избежать его было нельзя. Перебрасывать войска и корабли в Англию, чтобы успеть в 1943 г. высадиться в Северной Франции, было уже слишком поздно. Между тем войскам, находившимся в Северной Африке, надо было чем-то заняться. Классический пример главного фактора, так часто определяющего ход войны: союзники были в Северной Африке и затем в Италии потому, что были. Один лишь Черчилль, как и во время первой мировой войны, полагал, что Средиземное море открывает черный ход в Европу. Считалось, что Италия – жизненно важный элемент «оси», что ее поражение решающим образом изменит баланс сил. На деле же это уменьшило стоявшие перед Гитлером проблемы, как поражение Франции – британские проблемы в 1940 г.

Вторжение на Сицилию потребовало подготовки в течение некоторого времени. У союзников не было опыта высадки десанта в условиях противодействия противника – их высадка в Северной Африке, почти не встретившая сопротивления, оказалась достаточно трудной. Эйзенхауэр однажды докладывал, что успех операции маловероятен, если ей будут противостоять свыше 2 германских дивизий. Черчилль в связи с этим негодовал: «Не могу себе представить, что подумает Сталин, когда на его фронте 185 немецких дивизий». Монтгомери добавил забот, настаивая, что должна быть одна мощная операция под его командованием; американцам он отводил скромную роль – прикрывать его левый фланг. Монтгомери своего добился. Что касается противника, Гитлер тоже колебался, не зная, что делать. Его, по-видимому, ввел в заблуждение «никогда не существовавший человек»: на трупе британского офицера, прибитом волной к испанскому берегу, были найдены планы вторжения в Грецию и Сардинию. Еще больше Гитлер боялся предательства со стороны итальянцев. Когда Роммеля спросили, какому итальянскому офицеру можно доверять, он ответил: «Нет такого». В конце концов на Сицилию были отправлены небольшие германские силы с приказом не считаться с итальянцами и думать лишь о собственной безопасности.

10 июля началось вторжение на Сицилию. Десант носил более широкомасштабный характер, чем даже 11 месяцев спустя в Нормандии: в первый день с более чем 3 тыс. десантных судов высадились 150 тыс. человек, их прикрывали с воздуха свыше тысячи самолетов; до конца кампании 500 тыс. солдат доставили на побережье. Силы Монтгомери высаживались, почти не встречая сопротивления, но через несколько дней они уже не могли продвигаться вперед. Паттон, лихой американец, вырвался из подчинения, и Александер, как всегда покладистый, допустил это. Первоначальный план был перевернут с ног на голову. Монтгомери вместо продвижения к Мессине застрял на склоне Этны, пока Паттон совершал затянувшееся путешествие по западному, а затем по северному побережью Сицилии. Этот поход, в конечном итоге успешный, имел негативные последствия. Если бы в Мессину первым прибыл Монтгомери, большая часть сил стран «оси» была бы отрезана. Паттон же фактически вытеснил их невредимыми. 22 июля он взял Палермо и 16 августа достиг Мессины. Там американцы встретили английские войска вопросом: «Где вы гуляли?» Большинство из войск стран «оси» благополучно и беспрепятственно переправилось через Мессинский пролив, причем немцы забрали с собой всю боевую технику.

Несмотря на небольшую военную победу, захват Сицилии завершил разгром итальянского фашизма. Итальянская экономика была близка к развалу, происходили забастовки в промышленных городах севера, Турине и Милане. Муссолини, находясь в тяжелом физическом состоянии, признал, что Италии необходимо выйти из войны. Он полагал, что единственный выход – заключение мира между Германией и Россией, с тем чтобы Гитлер мог затем двинуть свои армии на Итальянский фронт. Но когда оба диктатора встретились, Муссолини так и не осмелился высказать то, что думал. 19 июля они в последний раз встретились при полном параде – в прежней блестящей форме, с прежними фашистскими и нацистскими приветствиями. Гитлер ораторствовал о необходимости железной воли, Муссолини молчал – он только что прочел сообщение, что союзники бомбили Рим.

А в Риме различные мелкие группировки искали способ свергнуть Муссолини. Пожилые политики говорили о восстановлении конституционного правления; некоторые генералы приглядывались к Бадольо, бывшему начальнику штаба; часть видных фашистов рассчитывала спасти свою шкуру. Виктор Эммануил III больше слушал генералов, чем политиков, и согласился обратиться к Бадольо в один из ближайших дней. После встречи в Фельтре он решил действовать. Но недовольные фашисты выступили первыми. 24 июля Гранди, фашист, всегда придерживавшийся больше проанглийской ориентации, чем стран «оси», потребовал созвать заседание фашистского верховного совета. На нем он предложил, чтобы Муссолини отказался от власти в пользу короля. Дискуссия продолжалась до глубокой ночи, в половине третьего утра состоялось голосование: 19 голосов – за предложение Гранди, 8 – против, один воздержался. Муссолини сказал: «Вы спровоцировали кризис режима» – и удалился без традиционного для дуче салюта.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Отказавшись от наступления на москву
Каждую ночь русские переправляли через нее людей
Тейлор А. Вторая мировая война всемирной истории 11 мировой
14 сентября изможденные