<<<     ΛΛΛ     >>>   

Магеллан был убеждён, что такой пролив существует.

На чём основывалась такая уверенность, сказать определённо трудно. Возможно, что, работая в архиве короля, он обнаружил секретную карту, на которой проход в Тихий океан был обозначен примерно на сороковом градусе южной широты.

Как выяснилось позже, составление этой карты было вызвано простым недоразумением: одна из экспедиций приняла за пролив необозримо широкое устье Ла-Платы и плыла по нему двое суток, пока буря не заставила моряков вернуться. Может быть, эта карта, спрятанная от любопытных глаз в сокровищнице короля Маноэля, и внушила Магеллану его непоколебимую уверенность, а может быть, он узнал о Ла-Плате, этом мнимом проливе, {53} где-нибудь

Карта первого кругосветного путешествия. {54}

на причалах Лиссабона от моряков, участвовавших в экспедиции. Так или иначе, но Магеллан был твердо уверен, что пролив существует и что, найдя его, он первым проплывёт в Тихий океан и достигнет западным путём островов Пряностей.

Ошибка моряков, принявших устье Ла-Платы за пролив, сослужила Магеллану хорошую службу. Он поверил, что его предшественники видели пролив, и эта вера побудила Магеллана быть настойчивым и упорным. Вынашивая свой грандиозный план, Магеллан прежде всего хотел добиться у короля Маноэля признания своих старых заслуг. Но король Маноэль высокомерно отказал заслуженному ветерану.

Магеллан понял, что рассчитывать на поддержку короля Маноэля не приходится, и решил попытать счастья в Испании. Перед отъездом он торжественно объявил, что больше не считает себя подданным португальского короля.

Летописцы, сознававшие, как много Португалия потеряла в лице Магеллана, объясняли эту ссору вмешательством нечистой силы — будто дьявол, который всегда в тайне побуждает людей совершать зло, подстроил так, что Магеллан поссорился с королём.

В действительности не личная ссора заставила Магеллана покинуть Португалию. Он понимал, что, находясь в зависимости от португальского короля, он никогда не сможет добиться осуществления своей мечты: ведь португальская корона уже узнала один путь на Молуккские острова, и поиски другого казались излишним, беспокойным делом. 20 октября 1517 г . Магеллан прибыл в Севилью. Здесь его ждало множество разочарований и трудностей. Только португальцы, бежавшие в Севилью от несправедливости короля Маноэля и поступившие на службу к испанскому королю, тепло встретили Магеллана. У них, опытных и закалённых моряков, план Магеллана вызвал самую широкую поддержку (особенно помогал Магеллану португалец Фалеру, прекрасный картограф), но многие испанские чиновники, от которых в значительной степени зависело снаряжение экспедиции, относились к нему с явной враждебностью.

Лишь благодаря личной заинтересованности некоторых влиятельных испанцев в проекте Магеллана, удалось поставить вопрос об экспедиции на заседании королевского совета. Магеллан рассказал о своём плане: он намерен достичь Молуккских островов западным путём, найдя пролив, соединяющий два океана. Магеллан показал в королевском совете письмо своего близкого друга Серрано, присланное с острова Тернате (родина лучшей в мире гвоздики). В письме говорилось, что эти острова лежат очень далеко от Малакки и, следовательно, где-то очень близко от пролива и Южной Америки. Невольник Энрике, привезённый из Малакки, также подтвердил перед лицом королевских советников, что его родина, лежащая по соседству с Молуккскими островами, находится очень далеко от Суматры. Советники стали с {55} жаром обсуждать проект. В нём увидели оружие против всё растущего могущества Португалии. Если испанская экспедиция, руководимая Магелланом, найдёт пролив и откроет кратчайший путь к островам Пряностей, то этим будет нанесён жесточайший удар Португалии: испанцы перехватят всю торговлю пряностями и поставят на колени своего могущественного соперника. Совет решил рекомендовать проект Магеллана королю.

22 марта 1518 г . король подписал грамоты об организации экспедиции: Магеллану и его товарищам предоставлялось исключительное право плавания в открытые ими страны на шесть лет; Магеллан имел право получать двадцатую часть всех доходов со вновь открытых земель; если будет открыто больше шести островов, то с любых двух он мог брать себе одну пятнадцатую всех прибылей. Дальнейшие распоряжения короля ставили Магеллана под контроль испанских наблюдателей — главным инспектором армады назначался знатный дворянин Хуан де Картахена.

Португальские агенты, несмотря на тайну, окружавшую экспедицию   2 , узнали о ней. Король Маноэль принимал все меры, чтобы сорвать планы испанцев. Ходили слухи о возможном покушении на Магеллана. А в это время Магеллан старался изо всех сил по возможности лучше снарядить экспедицию. Пять кораблей, выделенных королём для Магеллана, были в очень плохом состоянии.

Тайный португальский агент с удовлетворением доносил Маноэлю: «Корабли очень ветхи и покрыты заплатами. Я побывал на них и заверяю ваше высочество, что не решился бы плыть на них даже до Канарских островов».

Настойчивость Магеллана победила все козни португальских агентов и испанских чиновников, из зависти чинивших ему разнообразные препятствия. Под его личным наблюдением был произведён капитальный ремонт кораблей, набраны команды, заготовлено необходимое снаряжение и продовольствие. В последний момент португальским агентам удалось всё же навредить путешественникам: часть продуктов, а главное мука, оказалась гнилой, это выяснилось уже в пути, тогда, когда ничего нельзя было уже исправить.

Наконец, 20 сентября 1519 г . Магеллан приказал поднять якоря. Пять кораблей, четырём из которых не суждено было вернуться на родину, вышли в открытое море. Впереди шёл флагманский корабль «Тринидад», за ним следовали «Сан-Антонио», «Консепсион», «Виктория» и «Сантьяго». На всех кораблях в далёкий путь отправилось около 265 человек.

Среди них были люди разных национальностей, различного происхождения и разных характеров. Как потом показало путе- {56} шествие, среди офицеров мало оказалось верных и твёрдых спутников, гораздо больше и лучше поддержали Магеллана простые матросы, сумевшие стойко переносить все лишения долгого пути.

Один из спутников Магеллана присоединился к нему почти накануне отплытия, почти против воли Магеллана (он появился с рекомендательными письмами от весьма влиятельных лиц, которым Магеллан не мог отказать) и был зачислен на корабль в качестве «сверхштатного», ибо все командные посты были уже полностью укомплектованы. Он стал затем самым близким другом и даже историком путешествия Магеллана. Это был итальянец Антонио Пигафетта, небогатый дворянин, молодой искатель приключений, надеявшийся в далёких странах добиться славы и богатства.

С самого начала путешествия Пигафетта вёл подробный дневник; известно, что по возвращении на родину он передал его императору Карлу V, и больше этот дневник никто не видал, до сих пор его дальнейшая судьба неизвестна. Сохранилось лишь краткое описание путешествия Магеллана, написанное Пигафеттой, и эти записи вместе с другими очень немногими сохранившимися документами помогли узнать о том, с каким трудом, ценой каких усилий и страданий удалось впервые обогнуть земной шар.

Большим достоинством дошедшего до нас дневника является полная искренность его автора; он не пытается ничего скрыть, приукрасить поступки свои и своих товарищей; поэтому читатель может сам судить о поведении Магеллана и его спутников, об их алчности и жестокости, проявлявшихся по отношению к туземцам. Но эти записи свидетельствуют также и о мужестве, силе {57} воли, таланте и ясном уме Магеллана, храбрости и стойкости его лучших спутников.

Пигафетта пишет не обо всём одинаково подробно, часто он уделяет больше всего внимания незначительным мелочам, поразившим его воображение, а о важных событиях и фактах или совсем ничего не говорит, или упоминает вскользь; об очень многом судит совсем

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Желавшие мириться ни со своей судьбой
Он добрался до одного из молуккских островов
Усердный слуга богачей отваживался оправдать
В тот тревожный период из кракова в торунь переселился отец будущего великого астронома николай коперник
Поэтому дворяне весьма благожелательно относились к реформационным