<<<     ΛΛΛ     >>>   

Запрещение распространялось, таким образом, и на все вообще профессиональные конфрерии (братства). Формально запрещение распространялось и на хозяев, но последним ничего не стоило сговариваться между собой и привлекать на свою сторону блюстителей порядка. Однако ни это запрещение, ни остальные суровые мероприятия не могли подавить движения подмастерьев. Их братство в Париже продолжало фактически существовать.

Забастовка продолжалась. Подмастерья препятствовали печатанию и расклейке направленных против них королевских указов как на улицах, так и в мастерских. В Лионе и в Париже происходили бурные схватки подмастерьев с полицией. Многие подмастерья-печатники были брошены в тюрьмы.

Однако лионские печатники-подмастерья добились в 1540 г . от парижского парламента (высшего судебного учреждения) указа о распространении на книгопечатание старинных цеховых правил, ограничивавших число учеников у каждого мастера-типографщика. Согласно этому указу, ученики не должны были допускаться к самостоятельному набору до истечения трёхлетнего стажа ученичества. Лионские хозяева-типографы грозили, по общему уговору, покинуть Лион и перевести свои типографии в Вьенну, небольшой город между Лионом и Греноблем. Городское управление из представителей лионской буржуазии всполошилось, пригласило типографов на своё собрание, стало их уговаривать не покидать города, не лишать его одного из источников его процветания и вынесло решение помочь типографам обжаловать решение парижского парламента самому королю. К королевскому двору была послана делегация из представителей лионского управления типографов и книготорговцев.

Тем временем и подмастерья обратились в 1541 г . к королевскому Тайному совету с ходатайством о «разъяснении» целого ряда статей королевских указов. Король отклонил эту просьбу, как «неучтивое ходатайство».

Делегация лионских «отцов города» и хозяев добилась для лионских типографов восстановления их права пользоваться трудом учеников, как им заблагорассудится. Их парижским собратьям нетрудно было, ссылаясь на них, добиться того же. {135}

В отмену парламентского указа королевский эдикт 12 апреля 1542 г . восстанавливал полную свободу хозяев-типографов в отношении пользования трудом учеников и подтвердил с ещё большей суровостью все прежние королевские указы. Он подтвердил запрещение под страхом суровых кар «триков», «монополий» и «скопищ» более пяти человек. Он воспретил сбор взносов на товарищеские пирушки («банкеты»), служившие часто предлогом для собраний, на которых горячо обсуждались общие дела подмастерьев, и даже сбор взносов на мессы, которые являлись иногда предлогом для сборов стачечных средств конфрерии. Он отменил решение восстановить хозяйские харчи для подмастерьев в прежнем их количестве и качестве, заменив это решение расплывчатой отпиской: «давать харчи благоразумно и в достаточной мере по достохвальному обычаю».

Королевский указ обвинил подмастерьев в том, что они принуждают хозяев давать им и большую денежную заработную плату, и более обильное питание, чем то, которое они получали в старое время. В то же время он объявлял, что подмастерье не имеет права покидать хозяина, не предупредив его за восемь дней, но что хозяин имеет право уволить без всякого предупреждения подмастерьев, если они оказываются «мятежниками», «сквернословами», не исполняют своих обязанностей или вообще «плохо себя ведут». Наконец, подмастерьям строго возбранялось дальнейшее ведение тяжбы с мастерами.

Подмастерья оказали сопротивление расклейке и этого, как и прежних, эдиктов. Тогда король грамотой от 19 июля 1542 г . решительно запретил лионским печатникам-подмастерьям впредь не только жаловаться, но и собирать взносы на дальнейшее ведение дела. Лионские подмастерья-печатники оказали сопротивление расклейке и этой королевской грамоты.

Мы не будем следить дальше за всеми перипетиями этого дела. Нескончаемый процесс завершился лишь 11 сентября 1544 г . королевским решением, которым вновь подтверждались все прежние королевские эдикты, была признана «недействительной» новая жалоба подмастерьев, жалобщиков обязывали платить крупные судебные издержки. Под страхом тяжёлых штрафов и других кар воспрещалось каким бы то ни было образом противодействовать в дальнейшем введению в действие королевских эдиктов.

«Дело о печатниках» (1539—1544), таким образом, закончилось полным поражением подмастерьев-печатников.

Однако борьба подмастерьев с хозяевами продолжалась. Так, в 1559 г . происходила забастовка печатников в кальвинистской Женеве.

В 1571 г ., в царствование ничтожного короля Карла IX, незадолго до Варфоломеевской ночи, в смутные времена религиозных войн французские печатники снова выступили против своих хозяев. {136}

Религиозные войны, раздиравшие Францию, совершенно разорили страну. Положение рабочих ещё более ухудшилось.

Парижские и лионские типографы, одни при поддержке реакционной Сорбонны, другие при поддержке олигархического городского управления, жаловались королю на возобновившиеся «кабалы» (заговоры) и «трики» подмастерьев. Лионские жалобщики указывали и на то, что книготорговцы передают свои лионские печатные заказы за границу, а затем ставят на обложке свою марку и продают книги по более дешёвой цене, чем если бы они их в действительности печатали во Франции. Хозяева жаловались, что подмастерья бросают вопреки королевским эдиктам начатые книги и что они, типографы, не могут поэтому выполнять и даже брать более или менее значительные заказы, отчего, дескать, гибнет отечественное книгопечатание. В действительности типографы, как и книготорговцы, менее всего заботились об отечественном книгопечатании. Те и другие заботились лишь о собственном кармане и переводили свои капиталы туда, где рабочая сила была ещё дешевле и где её можно было подвергать ещё большей эксплуатации, — будь то другие, меньшие города в самой Франции или в зарубежных странах.

В королевском Тайном совете, рассматривавшем жалобу, были выслушаны представители парижского университета, лионский прокурор, делегаты лионского управления — все на стороне хозяев, и никто не был выслушан со стороны подмастерьев.

В соответствии с заключениями Тайного совета король издал в мае 1571 г . эдикт, торжественно объявленный им «вечным и неотменяемым». Эдикт подтверждал и все прежние запрещения «монополий», «кабал» и «триков» подмастерьев. Он запрещал оставление неоконченной работы, ношение оружия, устройство процессий, банкетов. Он подтверждал воспрещение подмастерьям брать частную работу в нерабочие дни, обязательство их предуведомлять хозяина об уходе и в то же время оставлял за хозяевами право увольнять без всякого предупреждения «бунтовщиков». Для перехода к другому хозяину подмастерье должен был представить соответствующее свидетельство от прежнего хозяина. Эдикт, несмотря на чрезвычайную дороговизну этих лет, переводил рабочих исключительно на денежную заработную плату. При этом, денежные оклады должны были быть несколько увеличены, но установление их максимальных размеров предоставлялось комиссии присяжных книготорговцев Парижского университета, мастеров-типографов и городских нотаблей. Представители от подмастерьев в эту комиссию не включались.

Эдикт разрешал хозяевам давать надбавку к заработной плате подмастерьям, которые выполняли большую работу за урочное время; фактически это была потогонная система. В отношении ученичества эдикт подтверждал право хозяев на привлечение к работе неограниченного числа учеников, с тем лишь «филантропическим» условием, что если хозяин поставит больше чем од- {137} ного ученика у печатного пресса, то один из этих учеников должен быть взят из воспитанников сиротского дома; разумеется, эти сироты были обречены на особо жестокую эксплуатацию.

Эдикт ещё более усиливал кары за самовольное оставление подмастерьем работы, равно как и за другие нарушения эдикта. За самовольное оставление работы полагалось возмещение «ущерба» хозяину и штраф, а в случае неуплаты их — сечение плетьми. Всякое вообще нарушение эдикта каралось весьма крупными штрафами, а их повторное нарушение — телесными наказаниями и штрафами, размер которых всецело предоставлялся усмотрению соответствующих властей.

Парижские и лионские подмастерья-печатники были глубоко возмущены эдиктом короля, угрожавшего им плетьми. Печатники ответили на него бурными выступлениями. Они обратились к старому способу протеста против королевских эдиктов — оказывали противодействие его опубликованию, срывали его со стен. В Париже в день издания эдикта подмастерья напали на мастеров, торжествовавших по поводу его принятия. В Лионе эдикт долго не мог быть обнародован. Он был, наконец, расклеен на улицах под сильной вооружённой охраной. Парижский королевский прокурор требовал принятия против продолжавших «бунтовать» подмастерьев крутых мер. Парижские типографы получили даже разрешение избрать особого прокурор-синдика, который должен был следить за неукоснительным выполнением эдикта и незамедлительно привлекать его нарушителей к ответственности. Типографы праздновали победу и терроризировали подмастерьев.

Парижские и лионские подмастерья-печатники подали совместную жалобу на ещё более усилившиеся злоупотребления со стороны хозяев-типографов. Эта жалоба в чрезвычайно обстоятельной, хотя и несколько витиеватой (в духе времени) форме, излагала бедственное положение печатников, жестокую эксплуатацию их со стороны хозяев и пункт за пунктом подвергала по существу решительной критике королевский эдикт, ходатайствуя о его пересмотре. Она была напечатана в виде брошюры на 12 страницах — четвёртую долю листа — и подана королю 17 июня 1572 г ., незадолго до Варфоломеевской ночи.

Брошюра эта была напечатана тайно. Она представляет один из самых замечательных документов борьбы между трудом и капиталом этого времени.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Испанцы предложили островитянам смириться
В центре вселенной находится солнце
Замечательным способностям палисси сумел приобрести солидные познания в химии
Творцов всевозможных планов переустройства общества на началах справедливости
Труд соляриев