<<<     ΛΛΛ     >>>   

Царь наивно объяснял изменнику простые истины самодержавия – а в это время Курбский уже получил от короля поместья и во главе литовских войск двигался к Полоцку. По совету Курбского Сигизмунд II отправил крымскому хану чуть ли не всю свою казну – 33 телеги с золотом, и осенью 1564 года татары выступили на Русь одновременно с литовцами и поляками. Королевские войска осадили Полоцк, а крымцы – Рязань; в Москве было неспокойно, говорили о новых заговорах и отъездах в Литву – хотя к зиме враги отступили, положение оставалось тяжелым.

Измена Курбского открыла всю глубину боярской ненависти, и Иван чувствовал себя окруженным заговорщиками, готовыми в любую минуту подсыпать яд в чашу. Он не мог больше оставаться среди заговорщиков в Москве – и вот 3 декабря горожане увидели, как из ворот выезжает огромный санный поезд; Иван зашел помолиться в Успенский собор, попрощался с митрополитом, с людьми, сел в сани и поехал, «куда глаза глядят». Санный поезд скитался в окрестностях Москвы несколько недель – и что делалось в это время с царем, никто не знает: известно лишь, что от страшных переживаний у него выпали почти все волосы на голове. В начале января царь остановился в Александровской слободе и послал митрополиту грамоту, в которой перечислил все измены бояр и объявил, что «не хотя их многих изменников дел терпети, оставил свое государство и поехал, где вселитися, идеже его государя Бог наставит». С тем же гонцом была получена грамота к горожанам, в которой царь просил, «чтобы они себе никокого сумнения не держали, гневу на них и опалы никторые нет».

Как только народу стало известно про грамоты, в Москве поднялись «волнение и крик». «Государь нас покинул, мы погибаем!» – кричали на улицах; народ сбегался на Красную площадь: «Пусть государь не оставляет государства, пусть казнит своих лиходеев!» Бояре были смертельно напуганы: «Мы все своими головами, – говорили они, – идем к государю бить челом и плакаться!» Толпа бояр, священников и простых людей пошла в Александровское умолять Ивана вернуться на царство: «А если тебя, государь, смущает измена и пороки в нашей земле, то воля твоя будет – и миловать, и казнить…» Царь согласился, но заявил, что для охранения своей жизни намерен учредить на своем государстве «опричнину» – особый «удел» или «двор» с дворцовой гвардией и землями, предназначенными в обеспечение. Иван остался жить в укрепленной Александровской слободе и набрал в гвардию тысячу «опричников» – по большей части из «безродных» людей. В Турции, где был такой же отдельный султанский «двор», дворцовая гвардия состояла из рабов -"капыкулу", а дворцовые земли назывались «хассе» – русский царь пытался подражать порядкам, заведенным «Магмет-салтаном». Подобно Магмет-салтану, он стал «вводить правду» посредством «грозы»: он отбирал у князей и бояр вотчины, отсылал их в Казань и казнил непокорных. В первый же год опричнины было сослано больше 100 князей, их вотчины были отобраны в казну, а холопы получили свободу. Опричники врывались в боярские дворы и выгоняли хозяев, не позволяя ничего брать с собой, – так что многие кормились по дороге в Казань подаянием.

Это была социальная революция: Иван IV пытался отобрать власть и собственность у целого сословия, у бояр и князей, которые считали себя хозяевами Руси и каждый из которых владел десятками деревень, сотнями холопов и множеством дружинников. Это была одна из многих революций, сотрясавших в то время Европу и Азию; подобные события происходили во Франции, в Испании, Италии, Швеции, Персии, Индии – это было время повсеместного наступления абсолютной монархии, пытавшейся смирить знать и создать сильное государство, основанное на законах справедливости. Такие государства давно уже существовали на Востоке, и могущественная Османская Империя была образцом для многих монархов -поэтому социальные революции сопровождались перениманием османских порядков, МОДЕРНИЗАЦИЕЙ по турецкому образцу. России, на которую наступали татары и турки, просто не оставалось ничего иного, как вместе с Персией и Индией заимствовать стрельцов, пушки и «великую правду» Магмет-салтана.

Социальная революция всегда сопровождается внутренней войной и кровопролитием. Могущественная знать никогда добровольно не расстается с богатством и властью; измена, мятежи, заговоры, кинжал, яд являются ее обычным оружием, а репрессии и террор против знати – обычное оружие монархов. В 1568 году в Швеции был убит король Эрик XIV, в этом же году герцог Альба казнил сотни дворян в Нидерландах, а четыре года спустя пришло время Варфоломеевской ночи. В 1567 году был открыт обширный заговор в Москве: бояре собирались поднять мятеж, с помощью своих дружинников свергнуть царя и возвести на престол Владимира старицкого; главой заговора был старший боярин Челядин-Федоров. Узнав о заговоре, царь вместе с опричниками неожиданно ворвался в вотчину Челядина, взял штурмом боярский двор, согнал всех уцелевших в сарай и «взорвал порохом». Вместе с Челядиным были казнены десять бояр; Владимира старицкого заставили выпить яд; митрополит пытался заступиться за осужденных, но был сослан в Богоявленский монастырь. В 1569 году пришло известие о заговоре в Новгороде: доносчики говорили, что новгородские бояре хотели, как бывало и раньше, присягнуть Литве. Неизвестно, была ли это правда или провокация литовцев, но царь поверил, двинулся на Новгород, устроил суд с пытками и казнил множество новгородцев – всего за время правления Ивана Грозного было казнено 4 тысячи человек, в том числе 700 бояр и дворян. Многие княжеские роды были полностью уничтожены, оставшимся членам других родов царь запрещал жениться, чтобы после смерти забрать их земли в казну. Почти все князья и бояре лишились своих огромных вотчин – те, что уцелели, владели лишь небольшими поместьями и сравнялись своим положением с дворянами.

Знать надолго запомнила время опричнины, и дворянские историки последующих столетий описывали деяния Ивана Грозного с ужасом и ненавистью. Служители знати изображали царя сумасшедшим маньяком-кровопийцей и возводили вокруг его образа горы лжи, которую и теперь усердно переписывают их последователи. Однако народные сказания сохранили другой образ Грозного – образ справедливого царя, который переодетым ходит среди народа, чтобы узнать «как-то люди живут»; сохранились предания о том, как «мужики» избрали Ивана на царство, как бояре выгнали царя из Москвы, и о том, как «березка ему кланялась, жалеючи». У знати и у народа всегда был разный взгляд на события, и если для одних Иван Грозный был «кровавым тираном», то для других – «царем-отцом». Как бы то ни было, надо признать, что действия царя определялись обстоятельствами, и в аналогичных обстоятельствах Людовик XI точно так же казнил своих врагов и точно так же прятался от них за унизанными железными шипами стенами замка Плесси ле-Тур. Так же, как Людовик XI, Иван IV был очень набожен: он пытался сделать из опричников монашеский орден, призванный выводить «крамолу». Опричники носили черную монашескую одежду и разъезжали на конях с привязанными к седлу метлой и собачьей головой – символами их намерения вымести и изгнать «нечисть». Александровская слобода превратилась в монастырь, в четыре часа царь взбирался на колокольню и звонил в колокол к «заутрене», опричники собирались на молитву и усердно молились до десяти часов; сам Иван пел в хоре; потом шли в общую столовую, и, пока «братия» насыщалась, «царь-настоятель» смиренно стоял подле; недоеденную пищу отдавали нищим. Потом царь принимался за государственные дела, а вечером пировал со своей «дружиной», как пировали все князья на Руси. Опричники, пользуясь близостью к царю, случалось, позволяли себе грабежи и насилия, а иногда сами придумывали «заговоры» – когда царь узнал об этом, он казнил их «начальных людей» и запретил само слово «опричнина» – с тех пор стали говорить «двор», а опричники стали называться «дворными» и превратились в царскую гвардию.

Царь одержал победу во внутренней войне – но оставалась еще гораздо более опасная внешняя война. В 1566 году царь созвал Земский собор для того, чтобы решить, следует ли продолжать войну в Ливонии; духовенство, дворяне и горожане выступали за продолжение войны и выразили согласие на введение новых налогов. У крестьян отнимали все, что было, во многих областях начался голод, вслед за голодом пришла чума. Страшный мор опустошал города и деревни – и враги не упустили случая, чтобы нанести удар. Весной 1571 года разведчики донесли царю, что идет огромная, 120-тысячная орда и степь полна татарской конницей. Иван Грозный вышел на Оку с 50-тысячным войском и опричной гвардией – но изменник князь Мстиславский послал своих людей показать хану Девлет-Гирею, как обойти Засечную черту с запада. Татары пришли, откуда их не ждали, царь с опричниками оказался отрезанным от главной армии и укрылся в Александровском, а войска едва успели подойти к Москве и занять оборону в предместьях. 24 мая татары подожгли предместья, внезапно поднялся огненный вихрь и понес огонь по крышам; весь город превратился в огромный костер; обезумевшие от ужаса толпы метались по улицам, пытаясь вырваться из огненного ада. В северных воротах люди «в три ряда шли по головам один другого и верхние давили тех, кто были под ними». Когда огонь добрался до Пушечного двора, начались страшные взрывы; целые кварталы были сметены с лица земли; Москва сгорела дотла, уцелел только Кремль; огромное пожарище было завалено обугленными телами – погибло несколько сот тысяч человек. Потрясенный этим зрелищем, хан не стал штурмовать Кремль; он разорил центральные области, вырезал 36 городов, собрал 100-тысячный полон и ушел в Крым; с дороги он послал царю нож, «чтобы Иван зарезал себя».

Крымское нашествие было подобно Батыевому погрому; хан считал, что Россия обессилена и больше не сможет сопротивляться. Казанские и астраханские татары подняли восстание; в 1572 году орда пошла на Русь устанавливать новое иго – ханские мурзы делили между собой города и улусы. Русь была действительно обессилена 20-летней войной, голодом, чумой и страшным татарским нашествием; Иван Грозный сумел собрать лишь 30-тысячную армию. 28 июля огромная орда переправилась через Оку и, отбросив русские полки, устремилась к Москве – однако русская армия пошла следом, нападая на татарские арьегарды. Хан был вынужден повернуть назад, массы татар устремились на русский передовой полк, который обратился в бегство, заманивая врагов на укрепления, где располагались стрельцы и пушки, – это был «гуляй-город», подвижная крепость из деревянных щитов. Залпы русских пушек, стрелявших в упор, остановили татарскую конницу, она отхлынула, оставив на поле груды трупов, – но хан снова погнал своих воинов вперед. Почти неделю, с перерывами, чтобы убрать трупы, татары штурмовали «гуляй-город» у деревни Молоди; спешившиеся конники подступали под деревянные стены, раскачивали их – «и тут много татар побили и рук поотсекали бесчисленно много». 2 августа, когда натиск татар ослаб, русские полки вышли из «гуляй-города» и ударили на обессилевшего противника, орда обратилась в паническое бегство, татар преследовали и рубили до берегов Оки – крымцы еще никогда не терпели такого кровавого поражения.

Битва при Молодях была великой победой самодержавия: только абсолютная власть могла собрать все силы в один кулак и отразить страшного врага – и легко представить, что было бы, если бы Русью правил не царь, а князья и бояре – повторились бы времена Батыя. Потерпев страшное поражение, крымцы 20 лет не осмеливались показываться на Оке; восстания казанских и астраханских татар были подавлены – Россия победила в Великой Войне за Поволжье. На Дону и Десне пограничные укрепления были отодвинуты на юг на 300 километров, в конце царствования Ивана Грозного были заложены Елец и Воронеж – началось освоение богатейших черноземных земель Дикого поля.

Победа над татарами была достигнута в большой мере благодаря пищалям и пушкам – оружию, которое привозили с Запада через прорубленное царем «окно в Европу». Этим окном был порт Нарва, и король Сигизмунд просил английскую королеву Елизавету прекратить торговлю оружием, ибо «московский государь ежедневно увеличивает свое могущество приобретением предметов, которые привозят в Нарву». Поляки, литовцы и шведы изо всех сил старались закрыть это окно, а царь стремился сделать его шире и овладеть Ревелью. Война с татарами и турками долгое время отвлекала Ивана IV от войны в Ливонии – а, между тем, на западе происходили важные события. В 1569 году в Люблине была заключена уния об объединении Литвы и Польши в одно государство с общими законами, общим сеймом и общим монархом, которого по-прежнему называли королем польским и великим князем литовским. Так как этот монарх был выборным, то новое государство стали называть «Республика» – по-польски «Речь Посполитая»; в 1575 году на престол «Речи Посполитой» был избран Стефан Баторий, князь Трансильвании и вассал турецкого султана.

Стефан Баторий был одним из знаменитых полководцев того времени, он был хорошо знаком с новой европейской военной тактикой. Королю удалось убедить сейм временно ввести военный налог и создать наемную армию западного образца. В 1578 году русские войска впервые столкнулись со знаменитыми терциями, с мушкетерами и пикинерами, нанятыми Баторием по всей Европе, – в битве при Вендене русская армия потерпела тяжелое поражение, «гуляй-город» был взят, и русские пушкари полегли возле своих орудий. В следующем году войска Батория овладели Полоцком, а в 1580 году заняли Великие Луки и подступили к Пскову. Наученные горьким опытом русские воеводы не решались выходить в поле и оборонялись за стенами крепостей; Псков защищало все его население, и, хотя польская артиллерия разрушила часть городской стены, все попытки штурма окончились неудачей. Тем не менее военное превосходство противника было очевидным, и Ивану IV пришлось отказаться от Ливонии; в 1582 году был заключен мир с поляками, а в следующем году – со шведами; попытка открыть «окно в Европу» окончилась неудачей. Крушение дела всей жизни тяжело отразилось на здоровье царя, с ним стали случаться припадки необузданного гнева, и во время одного из этих припадков он ударил посохом своего сына Ивана – да так, что слабый здоровьем и впечатлительный царевич через несколько дней скончался «от горячки». Царь был вне себя от горя, он думал, что смерть сына – это кара господня за прегрешения, за казни виноватых и невинных; он ездил по монастырям и истово молился, поминал казненных, просил простить его – но родня казненных его не простила. Кто-то из врагов, затаившихся около царя, наконец, улучил момент, чтобы подсыпать государю яд; 18 марта 1584 года царь, игравший в шашки с боярином Бельским, внезапно без звука повалился на пол и, не приходя в сознание, скончался.

Спустя четыре века было установлено, что Иван IV был отравлен ртутью.

ЦАРЬ БОРИС ОКАЯННЫЙ

На всех дорогах лежали люди,

умершие от голода…

Исаак Масса.

Н аследник Грозного Федор был непохож на отца – он был тих, робок, слаб здоровьем; походка у него была нетвердая, а на бледном лице постоянно бродила бессмысленная улыбка. Английский посол Флетчер прямо писал, что новый царь «слабоумен и мало способен к делам политическим»; Федор проводил время в молитвах, ездил по монастырям и звонил в колокола – это было его любимой забавой. Действительным правителем государства должен был стать тот, кто сумеет подчинить себе слабовольного царя и стать его «первым министром» – на эту роль претендовали командир дворовой охраны Бельский, шурин царя Борис Годунов и знатные бояре, Романов, Шуйский, Мстиславский. Бельский попытался было овладеть царем и заперся с дворовыми стрельцами в Кремле – но бояре возбудили народ слухами, что это Бельский «извел» царя Ивана, а теперь хочет извести его сына; толпы посадских людей и дворян осадили Кремль, и стрельцы сдались. Бельского отправили в ссылку, а дворовая охрана (прежние опричники) была расформирована – так закончилась знаменитая «опричнина».

Через три месяца после смерти Грозного в Россию вернулось боярское правление; по примеру польского сейма бояре собрали Земской собор, утвердивший власть Боярской думы; сосланные Грозным князья и бояре – те немногие, кому посчастливилось выжить, – вернулись в Москву и получили назад свои вотчины. Потом, как полвека назад, бояре разбились на две партии и стали враждовать из-за доходных постов; партия Годунова боролась с партией Шуйских, Борис Годунов одержал победу, сослал Шуйских и стал первым лицом в государстве, «правителем» России. Новый правитель когда-то был опричником и по ночам дежурил на постельничьем крыльце царского дворца; он по мере сил старался подражать Ивану IV и возобновил войну со Швецией, пытаясь снова открыть «окно в Европу». Однако Годунов не обладал ни энергией, ни властью Грозного, и война кончилась ничем, принеся народу лишь новые тяготы – в дополнение к тяготам еще не забытой Ливонской войны.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Они примкнули к протестантам франции корабли
Нефедов С. История Нового времени. Эпоха Возрождения истории 6 кочевников
Софья склонит великого князя к принятию флорентинской унии
Шведы стремительно двинулись вглубь германии
Заседавших в парижском парламенте парламент великого