<<<     ΛΛΛ     >>>   

171

ретах Ленина, «руководителей партии и правительства»). По другим источникам нам известно, что «осквернение» портретов было обычной формой стихийного протеста против власти. Особенно доставалось в то время портретам Хрущева, которые вывешивали в дни революционных праздников и над которыми немало потрудились безвестные «осквернители», украшая их оскорбительными надписями или, если позволял художественный талант, превращавшими эти портреты в карикатуру. Подобные символические действия, оскорбляющие власть, в конце 1950-х гг., как мы видим, начинают сопутствовать и заурядным межгрупповым конфликтам. В вульгарном хулиганстве обнаруживается редкий намек на анархический протест против власти и ее политических символов.

1955 ГОД: ВОЛНЕНИЯ МОБИЛИЗОВАННЫХ РАБОЧИХ

Юридический статус и состав мобилизованных рабочих. Специфическое место в общем ряду солдатских беспорядков занимают волнения, случаи массового хулиганства и групповых драк, в которых участвовала особая категория военнослужащих — мобилизованные через военкоматы рабочие призывного возраста или переданные из строительных частей для работы на стройках или в промышленности солдаты. Локализованные по времени (все 9 известных нам эпизодов имели место в 1955 г.) и составу участников эти события стали достаточно серьезной социально-политической проблемой для хрущевского руководства, поскольку их спровоцировали (и даже предопределили) не только конкретные обстоятельства места и времени, но и целый букет неуклюжих административных действий власти. В высшей точке своего развития (массовые многодневные беспорядки в Кемерово) события 1955 г. наглядно продемонстрировали Москве, насколько значительным может быть «бунтарский» потенциал и как далеко может зайти стихийная самоорганизация толпы в социально значимом массовом протесте.

Специальные постановления Совета Министров СССР, в соответствии с которыми военкоматы призывали рабочих и направляли их для работы на конкретных предприятиях и стройках, были достаточно распространенной практикой сталинского и послесталинского времени. Этот типичный для советского руководства метод «латания дыр» в трудовом балансе приоритетных стратегических отраслей народного хозяйства с помощью

172

экстраординарных мер породил массу юридических казусов и разноголосицу правовых интерпретаций. Не ясно было, какие формы уголовного наказания и дисциплинарного воздействия вообще могут применяться по отношению к мобилизованным рабочим. Можно ли, например, рассматривать их самовольный уход с работы как дезертирство, а прогул — как уклонение от военной службы? Или же в данном случае предполагаются более мягкие, «гражданские», меры ответственности?275

Военкоматы, вынужденные заниматься несвойственным им делом, фактически, вербовкой рабочей силы, относились к этому занятию как к второстепенному и, поскольку речь шла о «ненастоящей» армии, отбором призывного контингента особенно себя не утруждали, призывали людей с судимостями, больных и т. п.276 А кроме того, послесталинское руководство занялось новыми бюрократическими импровизациями. Задыхаясь от дефицита рабочей силы в районах нового стратегического строительства, оно стало расформировывать строительные батальоны и передавать солдат срочной службы в распоряжение строительных организаций «для использования на работах до окончания срока обязательной военной службы»277. Военнослужащие при этом приобретали формальный статус демобилизованных, получали зарплату, могли располагать своим свободным временем. Предполагалось, что они смогут вернуться домой одновременно с( окончанием срока службы своих сверстников в Советской армии278.

«Полудемобилизованные» солдаты переживали обычные трудности строительных рабочих, но, в отличие от последних, были лишены свободы перемещения и, в буквальном смысле этого слова, «прикреплены» к строительству. Это новое «крепостное право», конечно же, не имело под собой решительно никаких юридических оснований. Оно Ставило личности и группы в маргинальное положение, помещало их в зону особой анархической «свободы». Больше того, имела место как бы двойная маргинализация — «новостроечная» и «военно-гражданская», а значит и двойная предрасположенность к конфликтному поведению — суперконфликтность, отягощенная полукриминальным составом военно-строительного «контингента».

Неумная попытка хрущевского руководства превратить сол

275 ГАРФ. Ф. 8131. Оп. 32. Д. 2230. Л. 2.

276 См.: ГАРФ. Ф. 8131. Оп. 32. Д. 4000. Л. 140.

277 ГАРФ. 9401. On. 1. Д. 4320. Л. 1-2.

278 ГАРФ. Ф. 8131. Оп. 31. Д. 67201. Л. 24.

173

дат-строителей в «полусолдат-полугражданских», скорее, спонтанная, чем рассчитанная, обернулась против самой власти. В.1955 г. по районам активного трудового использования вое-низирированных строительных «контингентов» прокатилось три волны волнений и беспорядков. Специфические обстоятельства места и времени трансформировали действие общих факторов в разнообразные формы конфликтного поведения — от массового хулиганства, групповых драк, столкновений группировок й криминальных агрессий против местного населения до осмысленного социального протеста и прямого противостояния власти.

Март. Беспорядки в Каменской области. Первая волна бесчинств и массового хулиганства охватила в марте 1955 г. города и поселки Каменской области, и так страдавшей от высокой преступности. В январе 1955 г. в угольную промышленность и на строительство шахт прибыли одновременно две потенциально конфликтные группы — около 30 тыс. человек, завербованных по оргнабору, и почти 10 тысяч рабочих, призванных через военкоматы или «условно демобилизованных»279. Военизированный «контингент» включал в себя значительное число лиц с уголовным прошлым. Большая часть этих людей оказалась в городе Новошахтинске и поселках Гуково и Шолоховка280, где впоследствии и вспыхнули беспорядки.

Как писал Генеральный прокурор СССР Руденко в докладной записке ЦК КПСС от 2 июня 1955 г., призыв был плохо организован как Министерством обороны, так и Министерством угольной промышленности СССР281. Отсутствовали положения, определяющие права и обязанности призывников.1 Строительные управления на местах оказались неготовыми к приему многочисленного и взрывоопасного «контингента». Приезжих ждали обычные новостроечные неурядицы: неустроенные общежития, плохое питание, очереди в столовых, плохое медицинское обслуживание, нехватка врачей и аптек, отсутствие досуга и развлечений. Некоторого запаса социальной прочности хватило лишь на то, чтобы новые рабочие на первых порах выполняли нормы выработки, — ничего другого строительному начальству и не требовалось. Однако вскоре началось дезертирство со строек, широко распространилось пьянство и хулиганство282.

ГАРФ. Ф. Р-9401. On. 1. Д. 4320. Л. 137. Там же. Л. 134—137.

ГАРФ. Ф. Р-81'31. Оп. 32. Д. 4000. Л. 251—252. ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 32. Д. .4000. Л. 140-142.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Ингуши
Были объединены с чеченцами
Спендиарова собралось несколько тысяч человек