<<<     ΛΛΛ     >>>   

Многолетние и терпеливые дипломатические усилия Ивана III увенчались успехом. Накануне решительной схватки с Большой Ордой московский посол князь Иван Иванович Звепец подписал в Крыму договор с ханом Менгли-Гиреем. Русско-крымский союз имел оборонительно-наступательный характер по отношению к королю Казимиру и оборонительный по отношению к Ахмед-хану 18. Сущность этого союзного договора формулировалась следующим образом: «А на Ахмата царя быть с нами за один: коли пойдет на меня царь Ахмат, и тобе моему брату, великому князю Ивану, царевичев твоих отпустить на Орду с уланами и с князми. А пойдет на тобя Ахмат царь, и мне Менли-Гирею царю на Ахмата царя пойти или брата своего отпустити с своими людми. Также и на короля, на вопчего своего недруга,' быти нам с тобою заодин: коли ты на короля пойдешь или пошлешь, и мне па него пойти и на его землю; или король пойдет на тобя на моего брата на великого князя, или пошлет, и мне также на короля и на его землю пойти» 19.

Заключение военного союза с Крымским ханством было большим дипломатическим успехом великого князя Ивана III. Он исключал возможность совместного выступления против России двух самых сильных ордынских улусов — Большой Орды и Крыма. Угроза возможного нападения па южные литовские и польские земли со стороны Крыма заставляла быть осторожным короля Казимира, препятствовала его полному «единачеству» с Ахмед-ханом.

Все выгоды русско-крымского договора для России бесспорны. Однако преувеличивать военное значение его псе же не следовало бы. Военные статьи договора остались фактически не выполненными крымским ханом. Мепгли-Гирей вообще не исполнил своего обещания «на Ахмата царя пойти или брата своего отпустити с своими людми», и в войне России с Большой Ордой в 1480 г. крымское войско фактически не принимало участия. Менгли-Гирей ограничился лишь кратковременным набегом на Подолию, что не оказало сколько-нибудь заметного воздействия на развитие событий. Королю Казимиру не потребовалось посылать на южную границу главные силы своего войска. Военные действия против вторгнувшихся воинов Менгли-Гирея велись местными силами. Фактически Россия сражалась с Ахмед-ханом один на один, своими собственными силами. Больше того, в целом России пришлось начинать войну с Большой Ордой в неблагоприятной внешнеполитической обстановке. Обострилось положение на северо-западных границах страны. Еще осенью 1479 г. начал подготовку к нэпа-дению на русские земли Ливонский орден. Как явствует из переписки между магистром Ливонского ордена и немецкими прибалтийскими городами, готовилось вторжение в псковско-новгородскую землю с участием Ганзы и отрядов немецких наемников. По свидетельству ливонской летописи Рюссова, магистр Бернгард фон дер Борх «собрал такую силу народа против русского, какой никогда не собирал ни один магистр ни до него, ни после». Весной и летом 1480 г. ливонцы неоднократно нападали на псковские городки и волости, а в августе, когда Ахмед-хан уже двигался к Оке, в Псковскую землю вторгнулся с большим войском сам магистр.

По данным той же хроники Рюссова, «этот магистр был вовлечен в войну с русскими, ополчился против них и собрал 100 000 человек войска из заграничных и туземных воинов и крестьян; с этим народом он напал на Россию, опустошительно прошел по этой стране и выжег предместье Пскова». Под стенами Пскова немцы потерпели неудачу; не удалось им взять и сильно укрепленный Изборск. Однако крупное немецкое наступление на Псковскую землю, несомненно, отвлекало часть военных сил Ивана III от основной задачи — войны с Ахмед-ханом.

Явно враждебной была и позиция польского короля Казимира IV. Он активно готовился к нападению на Новгород, установил связи с боярской оппозицией. В январе 1480 г. был арестован высший новгородский иерарх церкви архиепископ Феофил, роль которого в системе боярского управления была весьма велика: он ведал внешними делами, казной, судом. Среди обвинений, предъявленных архиепископу, отмечалось намерение «передать» Новгород королю или «иному государю».

С происками Казимира был, вероятно, в какой-то мере связан и «мятеж» братьев великого князя. Не случайно мятежники направились прямо к литовскому рубежу и вступили в переговоры с королем, чтобы тот «упра-вил их в обидах с великим князем и помогал». Выступление братьев великого князя было, конечно, вызвано в первую очередь внутренними причинами — противодействием удельных князей политике централизации, но в данный момент оно вплеталось в назревавшее столкновение России с Польско-Литовским государством и значительно осложняло положение на западной границе. Война с Литвой казалась вполне реальной.

К. В. Базилевич пишет: «Осенью 1480 г. Иван III стоял перед оформленной или неоформленной коалицией врагов: Ордена, действовавшего в союзе с немецкими городами в Лифляндии и Эстляндии (Рига, Ревель, Дерпт), Казимира, имевшего возможность располагать польско-литовскими силами, и Ахмед-хана, поднявшегося со своей Большой Ордой. Тяжесть положения усугублялась мятежом двух братьев, т. е. опасностью внутренней феодальной войны, которая должна была великому князю напоминать кровавую смуту, поднятую в годы его детства галицкими князьями. В течение всего великого княжения положение его не было более сложным и трудным, чем в эти осенние месяцы 1480 г.» 20.

Непосредственную подготовку к нашествию на Россию Ахмед-хан начал, по мнению К. В. Базилевича, еще зимой 1480 г.' Вскоре о военных приготовлениях в Большой Орде стало известно Ивану III. В Московском летописном своде конца XV в. после записи от 13 февраля о возвращении великого князя из Новгорода отмечалось: «В хо же время слышашеся нахождение на Русь безбожного царя Ахмута Болшие Орды». В следующей записи, которая относилась к апрелю, об опасности большого ордынского похода говорилось уже более определенно, причем подчеркивались далеко идущие политические цели Ахмед-хана: «злоименитые царь Ахмат Болыния Орды по совету братьи великого князя, князя Андрея и князя Бориса, поиде на православное христьяньство на Русь, похваляся разорити святыя церкви и все православие пленити, и самого великого князя, яко же при Батый беше» 2,

Видимо, о неожиданном нападении со стороны Большой Орды речи быть не может. Великий князь Иван III имел время для организации обороны; причем первые мероприятия по укреплению южной границы были проведены им еще весной. По словам летописца, весной 1480 г., «славяще царя нашествие», Иван III «отпусти въевод своих к брегу (Оки.— В. К.) противу Татаром». Предосторожность оказалась не лишней. Вскоре на правом берегу Оки, в районе р. Беспуты, появился ордынский разведывательный отряд. Убедившись, что весь «берег» уже прикрыт московскими воеводами, ордынцы «поплениша Беспугу и отъидоша». Возможно, московское правительство приняло этот отряд за авангард ордынского войска, так как к Оке были немедленно посланы значительные силы. «Князь великий отпусти к брегу на Оку сына своего келикого князя Ивана и брата своего мен-шего князя Андрея с всеми силами, да князя Василиа Михаиловича» 8.

Быстрое выдвижение к берегу большого войска, причем в необычное для таких маневров весеннее время, свидетельствует о том, что Иван III заранее готовился к войне с Большой Ордой и поддерживал военные силы страны в состоянии мобилизационной готовности. В летописных рассказах о событиях 1480 г. нет упоминаний ни о рассылке им гонцов перед походом Ахмед-хана, ни о сборе в Москве ратей из других русских земель и городов, как было, например, накануне Куликовской битвы 1380 г. Ахмед-хана ждали, и войска были уже собраны для отпора завоевателям.

Между тем разведывательный ордынский отряд отошел от Оки. Новых нападений не последовало, и воеводы с войсками были возвращены в столицу.

В чем заключался стратегический план Ахмед-хана? Основные черты его прослеживаются по летописям с достаточной определенностью.

Прежде всего Ахмед-хан постарался выбрать для похода наиболее благоприятный момент, когда военные силы России казались ослабленными («мятежа время» братьев великого князя, удельных князей Андрея Большого и Бориса, мятежа, который грозил перерасти в феодальную войну). Об этом узнал Ахмед-хан и счел момент удобным для решающего удара.

Кроме того, Ахмед-хан рассчитывал на совместное выступление с королем Казимиром IV. Поэтому на первом этапе войны главной целью ордынцев было соединение с польско-литовским войском. На все эти обстоятельства достаточно определенно указывают летописцы. «Братья отступиша от великого князя, а король Поль-скыи Казимер с царем Ахматом съединися, и послы царевы у короля беша, и съвет учиниша прийти на великого князя, царю от себя полем, а королю от себя, и со царем вся Орда, и братаничь его царь Каисым, да шесть сынов царевых, и бесчисленое множество Татар с ними» 4.

Планы Ахмед-хана полностью совпадали с планами короля Казимира. Вологодско-Пермская летопись отмечает: «А Казимир, король Литовской, слышав великих князей размирку, великого князя Ивана Васильевича с братьею своею не в миру, и слышав гнев великий Ахма-тов царев на великого же князя Ивана Васильевича, и порадовася тому король Литовский Казимир, служить ему тогда Ордынской князь Киреи Амуратович, а посылает его в Орду ко царю Ахмату, что князь великий немирен с братьею, что брат его князь Ондреи и з братом со князем з Борисом из земли вышли со всеми силами, ино земля ныне Московская пуста...» Король прямо призывал Ахмед-хана к немедленному походу на Россию: «ты б на него пошол, время твое, а яз нынече за свою обиду иду на него!» 5.

Сговор Ахмед-хана с Казимиром, а также тот факт, что планы их совместного похода на Россию действительно существовали и начали реализовываться, подтверждает и более поздний источник. В 1517 г. московские послы, перечисляя прошлые «неисправления» «королей польских и великих князей литовских», прямо обвиняли их в том, что «король Казимир, не хотя докончания править, начал под государем подискиваться, и учеа бесер-менство наводить, и к Ординскому царю Ахмату посылать, и навел его на землю государя, и приходил Ахмат под Угру, в вожех (проводниках.— В. К.) у него были королевы люди, Сова Карпов и иные люди» 6.

Главной стратегической целью первого этапа войны, т. е. соединением ордынского и польско-литовского войска, определялся и маршрут похода Ахмед-хана. Соединиться было удобнее всего где-нибудь возле «литовского рубежа». По данным В. Н. Татищева, Ахмед-хан «послал паки к королю, чтобы на межех соединитися» 7. Вологодско-Пермская летопись уточняла место и время соединения ордынского и польско-литовского войск: «на осень на усть Угры» 8.

Низовье р. Угры действительно было очень удобным местом для встречи противников Ивана III. Из Литвы сюда вела прямая дорога, прикрытая со стороны московских владений Угрой. Ахмед-хан имел возможность подойти сюда, минуя Рязанское княжество, по окраинам литовских владений, что и было им сделано. Для ордынцев это был безопасный и удобный путь, который позволял достигнуть русских рубежей без потерь.

Темпы похода ордынцев были поставлены в полную зависимость от степени готовности короля Казимира к войне с Россией. Московский летописец отметил, что «поиде злоименитыи царь Ахмат тихо велми, ожидая короля с собою» 9.

Трудно сказать, когда Ахмед-хан окончательно решил нанести фланговый удар через Угру; но то, что этот маневр допускался ордынцами с самого начала, несомненно. Возможно, на его решение повлияли «вести», доставленные весной разведывательным отрядом, о том, что московские полки уже стоят на оборонительной линии «берега» р. Оки. Но более вероятно, что Ахмед-хан решил повернуть к р. Угре после того, как на правый фланг «берега», в Тарусу и Серпухов, пришли главные силы русского войска. Именно так трактует поворот ордынцев к западу московский летописец: «Слышав же царь Ахмат, что на тех местех на всех, куда прити ему, стоят противу ему с великыми князи многыя люди, и царь поиде в Литовъ-скую землю, хоте обойти чрес Угру» 10.

В свою очередь стратегический план великого князя Ивана III предусматривал одновременное решение нескольких сложных и различных по характеру военных вадач, которые в совокупности должны были обеспечить превосходство  над  Ахмед-ханом  и  его  литовским  союзником;   дипломатические   задачи,   как   уже   говорилось, были в основном решены до начала ордынского похода. Ивану  III  необходимо было  прежде всего прикрыть войсками прямой путь к столице, для чего на традиционном оборонительном рубеже «берега» Оки были сосредоточены значительные силы. Эти меры были необходимы, так как Ахмед-хан двигался с Волги к Верховьям Дона, откуда одинаково легко было и идти прямо к Оке, и повернуть к  «литовскому рубежу».  Нужно было считаться с той и другой возможностями. Необходимо было также организовать оборону Москвы и других городов на случай   неожиданного   прорыва   ордынцев:   такого   поворота событий тоже нельзя было полностью исключать.

Наконец, нужно было ослабить главный удар Ахмед-хана, заставить его раздробить свои силы. Это могло быть достигнуто путем организации отвлекающих ударов по ордынцам на второстепенных направлениях — тактика, которой Иван III успешно пользовался в войне с Новгородской феодальной республикой.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Военные округа
История российская библиотека краснояр
Каргалов В. Конец ордынского ига истории России 12 великого
Иван iii умело использовал также особенности вооружения
Великого князя называли также горбатым