Пиши и продавай! |
Иван III охотно откликнулся на попытку Ахмед-хана завязать переговоры — это соответствовало его общей стратегической линии на отсрочку вторжения ордынского войска в пределы России и на выигрыш времени. Но Ахмед-хан вынужден был начать переговоры, потерпев неудачу в наступательной операции по форсированию Угры, а для Ивана III переговоры являлись логическим продолжением его прежней стратегической линии. К Ахмед-хану отправилось русское посольство во главе с Иваном Федоровичем Товарковым «с челобитьем и с дары». Летописец сообщает, ,что Иван III «послал тешь великую», по Ахмед-хан подарки не принял, обвинив великого князя в неповиновении: «мне челом не бьет, а выхода мне не дает де пятый год, придет ко мне Иван сам, почнутся ми о нем мои рядци и князи печаловати, ино как будет пригоже, так его пожалую» ". Переговоры зашли в тупик, да иного исхода и не могло быть: па сколько-нибудь серьезные уступки ордынцам Иван III идти не собирался. Об этом свидетельствует и сам состав посольства, и отсутствие с русской стороны каких-нибудь конкретных предложений. П. Н. Павлов писал по этому поводу: «Переговоры, безусловно, играли вспомогательную роль, о чем свидетельствует тот факт, что к хану был отправлен не боярин или князь, как это было принято в отношениях с Ордой, а сын боярский Иван Товарков», причем и он «никаких конкретных предложений о переговорах не сделал» 18. К. В. Базилевич пишет о том, что нельзя считать, будто попытка переговоров с Ахмед-ханом вызывалась нерешительностью и даже трусостью: «Такой взгляд на поведение Ивана III, сложившийся под влиянием враждебной ему литературной повести о приходе Ахмед-хана, нам представляется совершенно несправедливым», «Иван III старался выиграть время», и «лучше всего оп мог достигнуть этого путем переговоров». Вместе с тем исследователь допускает, что «переговоры с Ахмед-ханом расценивались в Москве как проявление слабости и нерешительности со стороны великого князя» и «вызвали гневное послание архиепископа Вассиана». Это «послание», по мнению К. В. Базилевича, было написано между 15 и 20 октября 19, Вассиан требовал от великого князя активных действий в тот период, когда Ахмед-хан был отбит возле устья Угры и лихорадочно искал слабые места «берега», чтобы все-таки навязать Ивану III полевое сражение. Наступательные действия со стороны русского войска не соответствовали сложившейся обстановке. В этот период реальной опасности наступления со стороны Ахмед-хана (в середине октября) не было: ордынцы были заняты разорением «верховских княжеств». Поэтому Иван III, несмотря на гневную проповедь Вассиана и упреки своих политических противников, все же продолжал проводить заранее намеченную стратегическую линию. Вскоре общая обстановка, быстро изменившаяся в пользу России, подтвердила правильность его действий. Ахмед-хану удалось в результате похода на «верхов-ские княжества» обеспечить свой тыл, но изменить в свою пользу общую стратегическую обстановку он так и пе сумел. Главным для него было получить «литовскую помощь», по этого-то как раз оп и не добился. Не сумел он воспрепятствовать и прекращению «мятежа» братьев великого князя. А без этих двух благоприятных условий надеяться на победу было трудно. В исторической литературе стало традиционным мнение, что выжидательная позиция Казимира IV была вызвана прежде всего нападением на его владения союзника Ивана III крымского хана Менгли-Тирея. Действительно, военный союз Москвы и Крыма был реальностью, оказавшей значительное влияние на общую обстановку. Московский летописец подчеркивал: «Тогда бо воева Минли Гирей царь Крымскыи королеву землю Подольскую, служа великому князю». Но тот же летописец обращал внимание и на, другую причину пассивности короля: «понеже бо быша ему свои усобици» 20. Итак, нападение Менгли-Гирея на королевские владения или внутренние затруднения в Литве предотвратили соединение ордынских и литовских сил в 1480 г.? О соотношении этих двух факторов писал в свое время А. Е. Пресняков: «Набег на южные области литовских владений не был сколько-нибудь значителен, не вызвал Казимира на выступление в поход с силами великого княжества; оборона осталась, видимо, местной, и 20 октября хан, также лично не выступавший в поход, уже возобновил мирный договор с великим князем литовским». Решающим для позиции Литвы было другое — «внутренние обстоятельства литовско-польского государства», напряженные отношения короля «с крупнейшими представителями местного княжья», что «связывает энергию Казимира, особенно в отношении к Москве, у которой обруселые и русские недовольные элементы Великого княжества Литовского искони искали опоры» ". Примерно также считал и К. В. Базилевич. Он соглашался с мнением польского историка Ф. Папэ о не- значительном влиянии крымского набега на Подолию на общую ситуацию и добавлял: «остается, следовательно, предположить, что Казимир был задержан внутренними затруднениями» 22. Еще более определенно писал об этом И. Б. Греков. «„Заговор князей" действительно имел место, в 1480 г. для его осуществления не хватало только одного звена: начала военных действий между Литвой и Московским государством», и Казимир, который «располагал информацией об общих настроениях», «решил отказаться от совместных с Ордой выступлений против Москвы в октябре-ноябре 1480 г.». По мнению исследователя, «заговор князей» был очень опасным, потому что «превратить польского короля в пассивного наблюдателя мог только действительно широкий размах подготавливавшегося движения, а в этом большую роль сыграла политическая и дипломатическая деятельность московского государя Ивана III» 23. К причинам, заставившим короля Казимира отказаться от совместного с Большой Ордой похода на Россию, на наш взгляд, можно было бы прибавить еще одну чисто военного характера. Под Кременцом в это время находился стратегический резерв Ивана III, подкрепленный с 20 октября сильными полками его братьев Андрея Большого и Бориса. Этот резерв надежно заслонял Москву с запада. Ахмед-хан, прочно застрявший перед угорским порогом, не смог бы прийти на помощь своему союзнику в случае литовского похода на Москву. А идти на 'соединение с ордынцами южнее Угры было с военной точки зрения бессмысленным. Угра, как показали предыдущие сражения, была надежно защищена русскими полками. Поэтому можно сказать, что не только внешнеполитическая и внутриполитическая обстановка не благоприятствовала вступлению Казимира в войну па стороне Ахмед-хана, но и обстановка стратегическая. Признавая большое значение дипломатического искусства Ивана III, на первое место при описании событий осени 1480 г. все-таки следовало бы поставить его деятельность как военачальника и организатора войны. Фактически судьба войны была предрешена в четырехдневном упорном сражении на переправах через Угру, которое остановило продвижение Ахмед-хана. Дальнейшая жесткая оборона Угры и сосредоточение большого резервного войска в Кременце довершили создание той стратегической обстановки, в которой Ахмед-хан вынужден был топтаться на месте, лишенный поддержки своего союзника. Выигранное время позволило Ивану III преодолеть внутриполитический кризис, связанный с мятежом его братьев, и собрать под своим знаменем все военные силы страны. Война была выиграна еще до того, как Ахмед-хан побежал от Угры. Анализируя положение, в котором оказался Ахмед-хан во второй половине октября 1480 г., Л. В. Череп-нин писал: «Теперь общая политическая ситуация изменилась явно не в пользу Ахмед-хана. Прекращение феодальной войны на Руси, активное выступление московского посада... отсутствие обещанной военной помощи со стороны Казимира, начавшиеся морозы — вот комплекс причин, вызвавших отступление Ахмед-хана». А если сюда прибавить «тайную посылку Иваном III в Большую Орду войска» 24, т. е. удар по глубокому тылу ордынцев, то положение Ахмед-хана выглядит действительно безнадежным. Приближалась зима. По-прежнему впереди была осенняя река, все броды 0 «перелазы» через которую надежно защищали русские полки. Надежды на форсирование Угры больше не оставалось. Стратегическая инициатива была уже окончательно утрачена Ахмед-ханом, для него началось бессмысленное и изнурительное «стояние». Даже прорыв через Угру, если бы его вдруг удалось совершить, не сулил ордынцам ничего обнадеживающего. Впереди были леса и водные преграды левобережья Угры, а за ними — большое резервное войско Ивана III. На пути к Москве их неминуемо ожидали новые сражения, исход которых трудно было предугадать. Нетрудно представить себе обстановку уныния, которая царила в ордынском стане. Король Казимир с «литовской помощью» не приходил. Мепгли-Гирей угрожающе навис с тыла, со стороны «Дикого Поля». Он еще не перешел к активным действиям против Большой Орды, но мог сделать это в любой момент. Из собственных улусов на Волге к Ахмед-хану приходили вести о страшном разгроме, учиненном русской «судовой ратью». Окрестности Угры были совершенно разорены самими же ордынцами во время похода на «верховские княжества», не хватало продовольствия и корма для коней. Приближались холода, которые несли с собой новые лишения. Зима в 1480 г. наступила раньше, чем обычно, и была очень суровой, Уже «з Дмитриева же дни (26 октября) стала зима, и реки все стали, и мразы великыи, яко же не мощи арети» ". Сила Большой Орды таяла без боев. Пришло время думать об отступлении, чтобы сохранить остатки войска. О дальнейших событиях на Угре летописец повествует так: «Егда же ста река, тогда князь велики повеле сыну своему великому князю, и брату своему Андрею и всем воеводам со всеми силами принте к себе на Креме-нец... яко да совокуплыпеся брань отворят с противными». Потом русское войско отступило еще дальше, к Боровску, тоже с намерением дать ордынцам полевое сражение: «на тех полех бой с ними поставим». На намерение дать сражение под Боровском указывают многие летописцы; именно для этого сражения отзывались все русские полки с берега. «Егда же река ста, тогда князь велики повеле сыну своему и брату своему князю Андрею и всем воеводам со всеми силами отступити от брега и прийти к себе на Кременец», а оттуда «князь же великы с сыном и з братьею и со всеми воеводами пои-доша к Боровьску, глаголюще, яко на тех полях с ними бой поставим» 2°. Таким образом, отвод русских войск от Угры начался немедленно после ледостава, т. е. с 26 октября. С военной точки зрения этот маневр вполне объясним. Угра перестала быть преградой для ордынской конницы, и растянутая линия русских полков становилась уязвимой для ордынских ударов. Фактически Ахмед-хан, сосредоточив в одном месте подавляющие силы, мог бы легко прорваться почти на любом участке берега, и русское войско сразу бы оказалось в тяжелом положении. Оттянув полки сначала к Кременцу, а затем к Боровску, великий князь приготовился дать сражение в выгодных для себя условиях. Ахмед-хан не двинулся через оголенную Угру, хотя всего две недели назад просил «дать берег» для битвы. О причинах такой пассивности предводителя Большой Орды, когда перед его войском уже не было водной преграды, хорошо говорил С. М. Соловьев: «Казимир не приходил на помощь, лютые морозы мешали даже смотреть, и в такое-то время надобно идти вперед на север с нагим и босым войском, и прежде всего выдержать битву с многочисленным врагом... наконец, обстоятельства, главным образом побудившего Ахмата напасть на Иоанна, именно усобицы последнего с братьями, теперь более не существовало» ". Летописная версия о том, что оба войска, «страхом гонимы», одновременно отошли от Угры. представляется нам недостоверной. Вологодско-Пермская летопись прямо утверждает, что «прочь царь пошол от Угры в четверг, канун Михайлову дни», т. е. накануне 7 ноября28. Ту же дату называет и Разрядная книга: «побежал от Угры в ночи ноября в 6 день» 29. С этой датой соглашаются и исследователи (М. Н. Тихомиров, П. И. Павлов). Сведения же некоторых других летописей (Московский летописный свод конца XV в., Новгородская IV и Владимирская летописи) об отступлении Ахмед-хана 11 ноября относятся, вероятно, не к самому отходу, а ко времени получения известий об этом в великокняжеском стане под Боровском. Отступление от Угры планировалось Ахмед-ханом заранее, судя по тому, что он «полон отпусти за многи к Орде». Конное же войско ордынцев покинуло район Угры поспешно. Ахмед-хан даже не «поиде», а «побежал от Угры в ночи». В. Н. Татищев добавлял, что ордынцы при бегстве побросали обозы: «хан помета вся тяжкая». Маршрут отступления Ахмед-хана прослеживается по летописям: он «пройде Серенск и Мченеск» 30. На обратном пути ордынцы пробовали разграбить пограничные русские земли, но неудачно. По словам летописца, Ахмед-хан «московские земли нимало не взял, развее прочь идучи, приходил царев сын Амуртоза на Конин да на Нюхово, пришед в вечере, а князь великий отпустил братию свою, князя Ондрея да князя Бориса да князя Ондрея Меншого со множеством воевод своих». Ордынцы «ночи тое поимаша человека и начаша мучити его, а спрашивая про великого князя, он же муки не мога терпети, и сказа им, что князи близко». Поэтому они «не могы зла сотворити месту тому и побеже тое же ночи на ранней зоре, а князи приидоша на станы его на обед»31. Действия русской конницы по преследованию ордынцев показывают, как смело Иван III переходил от оборонительных действий к наступательным. Да и стоит ли вообще осуждать великого князя за оборонительный план войны? В одной яз военных работ Ф. Энгельса есть интересные рассуждения о соотношении оборонительного и наступательного образа действий, о правомерности и даже выгодности при определенных условиях чисто оборони- тельных операций или даже кампаний: «...Обороняющаяся армия имеет своей задачей, меняя место и театр военных действий, расстраивать расчеты неприятеля, отвлекать его подальше от его операционной базы и принуждать сражаться в такие моменты и в таких местах, которые совершенно не соответствуют тому, что он ожидал и к чему готовился, и которые могут быть для него определенно невыгодны... История величайших сражений мира показывает, как нам кажется, что в тех случаях, когда атакуемая армия обладает стойкостью и выдержкой, достаточными для того, чтобы обеспечить ее непрекращающееся сопротивление до тех пор, пока огонь нападающих не начнет ослабевать и не наступят истощение и упадок их сил, а затем оказывается в состоянии перейти в наступление и в свою очередь атаковать, оборонительный способ действий является самым надежным» 32. Каргалов В. Конец ордынского ига истории России 2 действительная |
|
|
|