ΛΛΛ     >>>   

Хавен П. Путешествие в Россию

Прибытие в Кронштадт

Поездка в Петербург

Полиция в Петербурге

Описание Аптекарского острова

Пожар в Петербурге

Известие о персидском посольстве и его описание

О русских придворных шутах

Прибытие императрицы из Петергофа

Наводнение в Петербурге

Причины наводнений

Казнь в Петербурге

Похороны

Опера и комедия

Корабельный мост разбирают и складывают на берегу

Переправа в Петербурге

Посты

Праздники

Русское крещение

Другие праздники

Свобода вероисповедания

Лютеранская община

Реформатская община

Католическая община

Иезуиты

А также евреи

Прочие вероисповедания

Русский пост

Русский карнавал

Масленичные игры

Пьянство в пост

Причины пьянства

Русские лечебные средства

Обжорство после поста

Польза от постов

Русские женщины румянятся

Своеобразный обычай

Торговля образами

Русские торгуют

Русские не нечистоплотны

Но вялы и ленивы

Национальные достоинства русских

В России мало нищих

Русские меры длины

Монета

Краткое описание Петербурга

Васильевский остров

Крепость

Старый Петербург

Жители Петербурга

Много языков в Петербурге

Причины многочисленности населения в Петербурге

Торговля в Петербурге

В Петербурге нет наемных карет

Достопримечательная свадьба

Императорская фамилия

Праздник Пасхи в Петербурге

Праздники

Путевой паспорт

КОММЕНТАРИИ

26 июля 1736 года я прибыл в Кронштадт на русском судне, которое под названием пакетбота1 делало тогда каждое лето по два рейса между упомянутым городом и Любеком. Равным образом другое такое же судно ходило в Данциг. [Нашим] судном командовал морской лейтенант, и экипаж составляли 60—80 матросов, не считая многочисленных морских кадет и волонтеров. Целью такого плавания было улучшение и поддержание сообщения между Россией и Германией, а также перевозка пассажиров и посылок между обоими государствами и обучение моряков.
Известие о Кронштадте
Я беру на себя смелость сразу же описать Кронштадт, поскольку позднее для этого, пожалуй, не представится благоприятной возможности. Кронштадт был заложен одновременно с Петербургом в 1703 году императором Петром Алексеевичем. Поначалу это была лишь маленькая крепость для обороны гавани, получившая наименование Кроншлот, пока в 1721 году император не присвоил ему названия Кронштадт вследствие заметного его роста и значительного умножения населения2. Под этим именем он известен и сегодня; лишь некоторые авторы, писавшие о нем до 1721 года, называют его Кроншлотом.
Он расположен на острове Ретусари3 между Ингерманландией и

[304]
Карелией, как раз там, где река Нева впадает в Финский залив Балтийского моря. Таким образом, с востока он ограничен рекой Невой, текущей от Санкт-Петербурга; с запада его омывает открытое море; с севера — тот рукав Невы, который отделяет его от финляндской провинции Карелия, и с юга — рукав названной реки, который течет в море между этим островом и Ингерманландией. Город обширен, имеет прямые и широкие улицы и состоит из многих неплохо построенных зданий, среди которых русские церкви, дворец Меншикова, четыре построенные императором и арендуемые купцами красивых больших здания с фундаментными стенами, а также значительные дома адмиралов и других весьма видных господ, имеют великолепный вид с моря. Лучшая русская церковь, поставленная в 1718 году, внутри красивее, чем снаружи4.
С северной стороны вода, отделяющая Кронштадт и весь остров Ретусари от Карелии, не так глубока, чтобы там можно было плавать, разве только на маленьких судах. С южной же стороны река Нева настолько глубока, что по ней могут пройти даже самые большие корабли. Ингерманландия находится на расстоянии доброй четверти мили от Ретусари и Кронштадта. Но ширина глубокого места вблизи города вряд ли превышает тысячу шагов. Кроме того, невозможно войти [в гавань] без разрешения из стоящей на море крепости и батарей на суше.
Население Кронштадта состоит из людей самых разных наций, как и в Петербурге, поэтому ведет самый различный образ жизни. Здесь, как и во всех других городах по всей России, существует свобода отправления религиозных обрядов. Однако до сих пор, насколько я помню, люди ни одной веры, кроме русской, не имели в Кронштадте достаточно сильной общины, чтобы возвести настоящую церковь. Поэтому богослужение каждой секты происходит пока в особом доме, или собрании. Интересно, что в 1714 году объявился в Кронштадте пленный шведский офицер, уроженец Кенигсберга. Он, поскольку там тогда не было духовных лиц, не только проповедовал трем религиозным общинам, но и совершал все таинства и крестил детей по вере каждого, как того желали, пока спустя несколько лет этому его занятию не положили конец5.
О крепостных сооружениях
Крепостные сооружения этого города состоят из крепости, которая собственно и называется Кроншлот, расположенной на юго-юго-восточной стороне, и из других превосходных тройных сооружений. Крепость стоит на песчаной отмели, размеры которой каждый год

[305]
увеличиваются или уменьшаются наносимым рекой Невой песком. Другие крепостные сооружения устроены достойным удивления образом в море: зимой, когда вода замерзла, убрали лед и забили в дно сваи. Затем на них построили настоящие укрепления, каменные и деревянные. Когда льда не стало, караульные солдаты стали добираться на свои посты и обратно на веслах. Сооружения — тройные и образуют, кроме того, три гавани. Во внешней гавани стоит весь русский военный флот. В средней — только купеческие суда. А во внутренней близ берега находятся лишь малые суда, в основном принадлежащие кронштадтским жителям, либо же другие большие корабли, стоящие под погрузкой или разгрузкой. Помимо этих морских гаваней здесь несколько тысяч человек на протяжении многих лет работали над сооружением верфи, а также рыли для удобства торговли несколько больших каналов, из которых тогда было уже готово лишь весьма немногое, но работы шли полным ходом6.
О флоте
Русский военный флот у Кронштадта состоял, вероятно, приблизительно из сорока больших линейных кораблей, однако большинство их не было исправно и не в состоянии выйти в море. Можно было насчитать не больше 14 кораблей, которые в случае опасности были бы пригодны для плавания. Это тем более удивительно, что ежегодно в Петербурге и Архангельске строили 2—4 военных корабля для усиления кронштадтского флота7. Но несмотря на это он по-прежнему оставался настолько же слабым, как и прежде. Ибо сколько строилось новых кораблей, столько же из старых каждый год приходило в негодность. Главной причиной тому считали особенность воды в этой гавани, вот почему работы по устройству новой гавани, в шести милях от Ревеля, начатые императором Петром Первым, опять возобновлены8.

Относящийся к этому флоту личный состав постоянно находится на квартирах в Кронштадте и насчитывает, кажется, 6000 матросов, помимо тех, которых держат в Архангельске, Ревеле, Астрахани и иных морских городах, а также моряков, в то время откомандированных на реки Дон и Днепр для службы на флотилиях против турок9. Все эти матросы — природные русские, выписанные из мест, расположенных в этом государстве на больших реках и озерах, а потому привычные к воде и морскому делу. Следовательно, можно весьма легко увеличить численность матросов настолько, насколько нужно и желательно. Их, однако, не считают добрыми моряками, так как в юности они учились плавать на малых судах, употребляемых на реках и озерах и к тому же построенных на столь особый русский манер, что их не приходится

сравнивать с другими, и уж менее всего с военными кораблями. Да еще на флоте были вынуждены ввести различные иностранные слова с русским окончаниями, настолько непонятные матросам, что они совсем не хотят им учиться. Наконец, немалую путаницу вызывает на флоте то, что иностранные, главным образом английские, офицеры по-русски понимают плохо, а то и вовсе ничего. Стало быть, нет ничего удивительного в том, что когда несколько лет тому назад адмирал Гордон стоял у Данцига с эскадрой из 12 военных линейных кораблей10, он, как ни старался, так ни разу и не сумел выстроить их в линию.
Большинство флотских офицеров — природные русские, которые обучались в Петербурге как кадеты и потом отведали морских плаваний между чужими странами. Но среди офицеров есть несколько иностранцев, преимущественно англичан-католиков, или якобитов. Адмирал Гордон — шотландец, он из рода генерала Гордона, который с всего несколькими полками в Троицын день укротил и разбил 16000 стрельцов11. Эти стрельцы — собственно, солдаты старого русского войска, поднявшие восстание, когда император Петр Алексеевич находился в своем первом заграничном путешествии12.
Вице-адмирал Бредаль — норвежец13, и ниже я скажу о нем подробнее.
Знаменитый и любимый императором Петром, да и всеми очень любимый и высоко ценимый Крюйс тоже был норвежцем14; он давно уже умер и оставил сына, который тогда находился на русской службе15.
Адмирал Вилъстер тоже был из Дании16, но он не особенно славен. Адмирал Сивере, по происхождению датчанин, тогда еще был жив, всеми почитаем и душевно любим, хотя и, впав в немилость, должен был жить в своих имениях, так как не сумел заставить себя уступать заносчивости графа Миниха. Тогда на русском флоте было лишь несколько датских офицеров, из которых двое теперь уже умерли.
В этом году на Кронштадтском флоте произошла большая перемена. Я не имею здесь в виду галерный флот, у которого свой особый штат офицеров и матросов и который совершенно самостоятельно расположен в Петербурге, не имея ничего общего с корабельным флотом. В этом последнем, говорю я, произошло примечательное изменение.
Все матросы получили оружие, как солдаты, а именно шпаги, ружья и багинеты, и теперь должны помимо морского дела обучаться еще и всему военному. Это явно сделано с целью более успешно применять их на флотилиях против турок. Весь офицерский штат был также изменен и устроен по английскому образцу в лучшую для офицеров сторону и, без сомнения, с целью поощрения, дабы быть

[308]
употребленными на Азовском море более добровольно. По этому новому штату морской лейтенант получил жалованье и ранг премьер-майора, морской капитан — полковничьи ранг и жалованье, контр-адмирал, или шаутбенахт, — ранг и жалованье генерал-майора, вице-адмирал — ранг и жалованье генерал-лейтенанта, а великий адмирал17 — ранг и жалованье генерал-фельдмаршала. Следовательно, морские офицеры получили на три чина, или ступени, выше, как в лейб-гвардии. Инженерный и артиллерийский корпус получил на два, а кавалерия — на один чин выше. Кроме того, моряки получили настолько великолепную форму, что ее едва разглядишь под роскошными галунами. Чины капитан-командора и капитан-лейтенанта упразднены, а носившие их офицеры были либо повышены в звании, либо отправлены в Астрахань и другие морские города служить там остаток жизни с обычным жалованьем и рангом. Твердо установлена также численность офицеров, она согласно этому устройству должна составлять: один великий адмирал, 2 адмирала, 4 вице-адмирала18, 8 контр-адмиралов, 36 капитанов и 144 лейтенанта19. И если при императоре Петре Первом содержание военно-морского флота обходилось ежегодно в 1115000 рублей20, то теперь, пожалуй, по произведенному устройству он стоит не меньше. В Кронштадте имеются также превосходнейшие русские морские склады.
Вот что я счел необходимым сообщить о Кронштадте, который повсеместно знаменит как своими укреплениями, отличившие устроенными и к тому же плотно уставленными несколькими сотнями пушек, так и своими морскими гаванями, складами и флотом, и он с полным правом считается оплотом Петербурга и ключом к нему.

Поездка в Петербург

После нескольких дней пребывания в этом городе я поехал дальше в Петербург на ординарном ишаке21, который ежедневно до ледостава совершает рейсы между Кронштадтом и Петербургом. Петербург находится в 30 верстах к востоку от Кронштадта, что составляет добрых четыре датских мили22.
Обычно в Петербург прибывают поздно вечером, так как приходится плыть против течения и почти постоянно лавировать, поднимаясь по реке Неве. Но поскольку в тот раз нам благоприятствовал добрый ветер, мы находились в пути недолго. Кроме того, время для нас не тянулось медленно благодаря открывавшимся повсюду превосходным видам. Недалеко от Кронштадта стала видна та гора на Ин-германландской стороне, где добывают, хотя и в небольших

[309]
количествах, превосходнейший красный и белый мрамор. Затем местность по обе стороны становится весьма ровной.
По берегу расположены прекраснейшие загородные дворы, и по мере приближения к Петербургу они стоят все ближе друг к другу23. Среди всех их наилучшим является Петергоф. Этот дворец стоит на Ингерманландской стороне посередине между Кронштадтом и Петербургом. Он роскошно построен и к тому же обширен, так что императрица постоянно живет здесь со всем своим придворным штатом на протяжении четырех летних месяцев — июнь, июль, август и сентябрь.
Неподалеку от этого дворца есть городок, в котором живут одни трактирщики и где могут снять жилье и развлекаться приезжие, а также жители Петербурга. Местность приятная, так как расположена непосредственно у реки Невы и чудесно выглядит. Однако в этом увеселительном дворце прежде всего надо обратить внимание на расположенный при нем несравненный сад с искусными фонтанами и украшениями. По мнению большинства людей, сад ни в чем не уступает Версальскому. И это тем более удивительно, что он находится почти под шестидесятым градусом северной широты. Однако ниже я в другой связи еще расскажу, почему местность вокруг Петербурга, невзирая на холодные зимы, тем не менее летом столь же плодородна и приятна, как в других, более теплых странах. Кроме того, деньги, искусство и усердие заменили Петергофу то, в чем отказала ему природа.
Петербурга я не увидел до тех пор, пока уже не оказался в нем. Ибо хотя местность вокруг него ровная и город открыт, но край такой лесистый, что леса подобны плотной стене. Наконец по реке поворачиваешь на юг, направо, и тогда взору вдруг открывается чудесный вид красивейшего города.
По обеим сторонам реки стоят прекраснейшие каменные здания, все одного типа, четырехэтажные и окрашенные в желтый и белый цвет. Не менее получаса плывешь с хорошим ветром вверх по реке Неве и постоянно на обоих берегах видишь такие дворцы, пока наконец не подплывешь к корабельному мосту, ведущему с Дворцовой стороны24 на Васильевский остров25. Однако самое красивое в этой панораме, постоянно находящейся перед глазами, когда вплываешь в Петербург, — это крепость, представляющая собой не меньшее украшение, чем расположенный внутри нее кафедральный собор; его высокий и красивый шпиль сверху донизу покрыт настоящим золотом и горит огнем. И куранты, не похожие ни на амстердамские, ни на лейденские, чрезвычайно приятно звучат при каждом ударе колокола.

[310]
Я должен также сказать еще о реке Неве, что она между Кронштадтом и Петербургом очень широка и изобилует маленькими островками и песчаными отмелями, вследствие чего всем большим купеческим судам приходится оставаться в Кронштадте, а военные корабли, ежегодно строящиеся в Петербурге, не могут пройти туда без помощи приспособлений, которые моряки называют камелями.
Прибытие в Петербург
Я прибыл в Петербург 30 июля по старому стилю, принятому в России и по которому впредь буду называть все даты. Испокон веку русские употребляли иудейское летосчисление, пока император Петр Первый не ввел христианское. Но новый стиль он не пожелал принять — руководствуясь, без сомнения, теми же соображениями, что и английский король Вильям26. Сей монарх, когда ему в Регенсбурге предложили такое, ответил, что хочет сначала обсудить этот вопрос с астрономами. Он и спросил их, можно ли с принятием нового календаря избежать всех високосных годов. Астрономы ответили, что это совершенно невозможно, все равно пришлось бы, как и прежде, устанавливать високосный день не только каждые четыре года, но и еще один раз в сто лет, и тем не менее полной точности достичь все-таки не удастся. На это король сказал, что поскольку новый стиль доставляет так много затруднении, то он в своем государстве скорее склонен сохранить старый. Император Петр Алексеевич неоднократно по разным поводам припоминал эту историю. Однажды некий [иностранный] министр представил ему, насколько малы преимущества и велики хлопоты, доставляемые ему его союзниками, и заодно предложил войти с его королем в новый союз, отказавшись от прежнего. Тогда император поведал министру упомянутую историю, добавив, мол, поскольку не может быть уверен в том, что и в этом новом альянсе не наступит високосный год, то предпочитает сохранить старый союз. Когда парижские теологи из Сорбоннского коллежа 15 июня 1717 г. в составленном там на латыни исполненном доводов и рифмованных созвучий проекте27 хотели установить мир между русской и римско-католической церквами и предлагали императору принять его, он прибег к ответу, взятому из той истории. И он частенько вспоминал ее, когда кто-либо выступал с новым предложением, которое не годилось или же ему казалось сомнительным, будет ли это новое лучше прежнего.
Живу на Аптекарском острове
Прожив пару дней в гостинице, я получил на Аптекарском острове лучшую квартиру у одного доктора медицины, которого знал по университету Гельмштедта и который год тому назад был выписан оттуда

[311]
в Петербург, чтобы занять место профессора ботаники — науки, в коей весьма сведущ28. Первой моей обязанностью было зарегистрироваться в полицейской конторе, ибо тогда было опубликовано предписание о том, что всякий, без единого исключения, не имел права прожить трех дней на одном месте без регистрации. Наверно, то была мера предосторожности против шпионов. Бродяг этим нельзя было прижать, поскольку такие люди обычно проводят на одном месте лишь ночь или две.
Полиция в Петербурге
Полиция была впервые введена в России императором Петром Алексеевичем. Но тем не менее она теперь во всем так строга, как вряд ли где-либо еще. Ночные караулы устроены целиком по гамбургскому образцу. Свою службу они часто исполняют усерднее, чем это необходимо. Примером тому может послужить следующий случай. Однажды было опубликовано полицейское распоряжение о том, что никому не дозволяется после десяти часов вечера ходить по улицам без фонаря. Некий генерал шел как-то поздно по улице со своим слугой, несшим впереди фонарь. Караульные, тотчас это заметив, собираются, окружают генерала и после краткой беседы и спора отпускают его слугу, поскольку он был с фонарем, а генерала, не принимая никаких объяснений, отводят в караульное помещение, где ему пришлось сидеть до тех пор, пока слуга не доложил об этом полициймейстеру, и генерала выпустили.
Помимо таких караулов постоянно имеется сильный и многочисленный солдатский караул у полицейской конторы, который тут же безотлагательно приводит в исполнение приговоры полициймейстера. Число других, более благородных, полицейских, служащих в одном только Петербурге, составляет, вероятно, несколько сот человек.
Полициймейстером в Петербурге был генерал и кавалер ордена Александра Невского. Это был очень строгий и усердный господин, который за всем присматривал сам. И поскольку его власть простиралась гораздо шире, чем власть полиции у нас, он часто после краткого суда приказывал приводить в исполнение строгие и неожиданные приговоры. Однако при всем том там все же смотрели сквозь пальцы на соблюдение субботы, пьянство и проституцию.
К примеру, по поводу последнего хочу упомянуть о случае, происшедшем вскоре после моего приезда. Одна потаскушка средь бела дня на улице в каком-то углу предавалась распутству с персом. Полицейские служители, явившись, препроводили ее в полицию, где она за полчаса была присуждена к наказанию батогами. Солдаты тотчас при-

[312]
вели приговор в исполнение. Как только она перенесла наказание, ее опять отпустили восвояси, вытолкнув с такими словами: «Вот ты, дочь шлюхи, получила по заслугам; тебе бы распутничать с русскими, а не с персами». Из этого можно заключить, что блуд у русских карается не сурово.

Описание Аптекарского острова

Аптекарский остров, на котором я жил, расположен более чем в датской миле от Дворцовой стороны и Васильевского острова, каковые оба места составляют как бы ядро города. Аптекарский остров также наименее застроен из всех островов, на которых стоит Петербург, и имеет, пожалуй, добрую милю в окружности. Однако на нем помимо Аптекарского сада29 и относящихся к нему трех-четырех строений не насчитывалось и пятидесяти домов. Остальная часть покрыта густым, но красивым сосновым лесом, какой там растет повсеместно. Остров с трех сторон омывают рукава реки Невы шириной 500—600 фавнов30. С четвертой стороны он отделен от острова, называемого Старый Петербург31, маленьким рукавом шириной едва ли более 30 шагов32.
Епископ Новгородский, который жил в Старом Петербурге33, приказал прорубить через лес перспективы, немало украсившие остров. Однако самое красивое на острове — сад, от которого остров и получил свое название. Сад — убедительное доказательство плодородности петербургского края. Сад обширен и разбит в новейшей манере. Там находится столь полное собрание растений и деревьев Европы и Азии, особенно в оранжерее, что господин доктор и профессор Сигезбек, бывший директором сада34, неоднократно говорил мне, что среди всех садов, которые он сам когда-либо видел в других странах или же знал по изданным каталогам, ему не известен ни один, равный этому. В мое пребывание в Петербурге туда было доставлено несколько сотен совершенно неизвестных растений из Китая и Великой Татарии, и доктор много трудился, присваивая им новые названия.
Все аптеки получают растения из этого сада, почему он и именуется Аптекарским. Поэтому в нем постоянно живет аптекарь, единственная обязанность которого — собирать и затем обрабатывать лекарственные травы. Во фруктах в саду тоже нет недостатка, это видно по тому, что аренда фруктовых деревьев дала в том году несколько сот рублей. Однако верно и то, что в большинстве своем эти садовые фрукты не такие большие и хорошие, как у нас и в других краях. В Петербург также ежегодно прибывает невероятное множество свежих и сушеных садовых фруктов — как по суше из Москвы и других мест государства, так и водой из Любека.

[313]

Знакомство с фон Гюйссеном

Особенность этого Аптекарского острова и сада, наряду с местоположением, такова, что на протяжении всего лета это самое приятное и веселое место во всем Петербурге. Посему туда ежедневно плавают на судах развлекаться прогулками многие из знати. Среди них мне посчастливилось завязать знакомство с двумя особами, о которых считаю нужным сказать.
Один — барон фон Гюйссен, бывший сначала военным советником на русской службе, а затем по рекомендации князя Меншикова и гофмейстером злосчастного кронпринца Алексея Петровича. Но потом барон впал в немилость и во время моего там пребывания жил в Петербурге на покое. Этот человек настолько хорошо знал историю и особенности России, как мог бы знать какой-нибудь министр. Однако он научился и помалкивать, ибо молчаливость в таких делах — качество главнейшее для того, кто хочет в этом государстве жить спокойно. И все же порой он позволял себе беседовать со мной о великом счастье и горе своего прежнего патрона князя Меншикова. Повод к этому ему дал князь Меншиков, единственный сын князя35, подчас приходивший в сад, но всегда ведший себя весьма буйно и почти неприлично. Сей князь был тогда лейтенантом гвардии, и год спустя говорили, будто он пал под Очаковым. Не помню точно, барон фон Гюйссен или кто-то другой сказал мне, что все печатные известия о несчастном падении и особенно смерти кронпринца недостоверны. Обыкновенно пишут, будто он умер в тюрьме от переживаний после смертного приговора. Но несомненно, что утром [того дня] кронпринц был здоров, а вечером его нашли уже на роскошном парадном ложе с повязанным вокруг шеи большим платком36.

Другим человеком был архиерей новгородский — епископ в Новгороде. Этот господин покровительствовал реформации духовных лиц, которую проводил император Петр Первый. После кончины императрицы Екатерины епископ по приказу Сената об обучении Закону Божьему императора Петра Второго подготовил Предложение, и хотя оно было написано и напечатано только на одном листе, но благодаря своему глубокому содержанию принесло епископу большую славу . В молодости он много лет путешествовал почти по всем странам Европы и Азии. Во всякого рода учености он мало имел, если имел вообще, себе равных, особенно среди русского духовенства. Помимо истории, богословия и философии он обладал чрезвычайно глубокими познания-

[314]
ми в математике и имел к ней несказанно большую склонность. Он знал много европейских языков, умел понимать и говорить на них, однако в своем отечестве не желал изъясняться ни на каком иностранном языке, кроме латинского, разве только в случаях крайней необходимости. В этом языке он был тоже искусен, как наилучший академик. Он порядочно хорошо понимал греческий и древнееврейский и еще в преклонном возрасте со всем прилежанием занимался ими, а также выказывал большую любовь к тем, кто понимал эти языки и мог их объяснить. Помимо многих полезных книг, изданных на русском языке с его позволения и при его поддержке, — например, таких, как «Истинное христианство» Иоганна Арндазв и другие, с ним тогда связывали большие надежды на издание всей Библии на русском и славянском языках вместе с ее толкованием. Епископ был чрезвычайно доброжелателен и готов помочь всем иностранным ученым и прочим иноземцам. Его ежегодные доходы достигали значительной денежной суммы. И поскольку он был человеком одиноким, вообще без каких бы то ни было друзей, так как был не высокого происхождения, из Смоленска, потому что в самой ранней юности лишился родителей, которые умерли, но впоследствии воспитывался на счет императора, то полагали, что он обладал большими средствами. Но средства эти составляли не столь значительную сумму, как, пожалуй, можно было бы предположить. Епископ помимо своей щедрости питал необыкновенно сильную страсть к строительству, которая тоже опустошала его казну, однако оказалась полезной для многих пустынных мест Петербурга. Сей столь превосходный муж после нескольких дней слабости скончался от удушливого флюса 1 августа 1736 года39, прежде завещав все свои средства на божественные и наиполезнейшие учреждения. Незадолго до кончины он показывал проект и план дома, который намеревался построить, и всем предлагал вносить какие-либо изменения или делать на сей счет замечания. Но это, как и многие другие славнейшие дела, со смертью епископа прервалось — к величайшему сожалению многих, да почти всех здравомыслящих людей.

Пожар в Петербурге

Возможность для этого знакомства с епископом мне предоставил Аптекарский сад, где я жил и где епископ имел обыкновение прогуливаться из-за своего недуга. Его смерть все же не отняла у меня удовольствия, получаемого от местоположения моей квартиры. Но после его кончины в Петербурге случилось великое несчастье, более значительное и всеобщее. В середине августа, в полдень, ровно в 12 часов начался пожар, за восемь-девять часов обративший в пепел около ты-

 ΛΛΛ     >>>   

За время моего пребывания в петербурге туда прибыло много немецких горных специалистов
Хавен П. Путешествие в Россию истории России 9 русских
Разгильдяйству с огнем часто подвергали петербург опасности
Хаттон П.Х. История как искусство памяти историографии