|
|
<<< ΛΛΛ >>>
ПОДМЕНА
И все-таки, несмотря на трагичное положение, римская армия удерживала
границу по Рейну, вал по Твиду и неплохо справлялась с нумидийцами и
маврами. Тяжелее было на востоке. Готские корабли проникали в Эгейское
море, Персия, располагая в 50 раз меньшими ресурсами, успешно вела войну в
Месопотамии, а разгром даков и иудеев во П в. н.э. потребовал напряжения
всех сил Римской империи. По сути дела, в III в. империю спасали только
иллиро-фракийские части и их вожди, становившиеся императорами, от
Аврелиана до Диоклетиана. К их числу принадлежал знаменитый полководец
Аэций, которого называют "последним римлянином". Но дело обстоит не сталь
просто.
Очевидно, те, кто шел в легионы из Фракии и Иллирии, принадлежали к числу
людей того же склада, что и те, которые вступали в христианские общины.
Доминанта у них была, конечно, другая, но для нашего анализа это значения
не имеет. Важно то, что, интерполируя пассионарный толчок, мы захватываем
как раз те области Балканского полуострова, где он теоретически должен был
иметь место, и получаем подтверждение теории. Следовательно, Аэция, как и
его легионеров, надо считать не "последними римлянами", а "первыми
византийцами".
Итак, констатируем, что начиная со II в. н.э. в восточных провинциях
Римской империи, на некоторых территориях, расположенных от них к северу,
наблюдается подъем активности населения. За пределами империи - это начало
этногенеза новых народов: готов, антов, вандалов. В пределах империи подъем
пассионарности приобрел оригинальную доминанту - создание конфессиональных
общин на смешанной этнической основе, как христианских, так и гностических
и языческих (неоплатоники). Принято говорить, что христианство - религия
рабов. Это отчасти верно, но при этом упускалось из виду, что рабы в
подавляющем числе пополнялись военнопленными. Браки между разноплеменными
рабами разрешались их хозяевами, а браки с иноверцами воспрещались
руководителями христианских общин, которые мы смеем назвать консорциями.
Таким образом, в христианских консорциях сгруппировались гибриды,
обладающие, как известно, повышенной лабильностью. Обычно такие формы
неустойчивы и распадаются за два-три поколения, но здесь имел место
дополнительный фактор, сообщивший христианским общинам устойчивость -
огромное пассионарное напряжение. Благодаря несравненной жертвенности,
несмотря на жестокие гонения, к 313 г. христианская община, уже получившая
организацию (церковь), подменяла императорскую власть.
Христиане были самыми лояльными подданными императора Диоклетиана и самыми
дисциплинированными солдатами, но при исполнении в лагерях языческих
жертвоприношений, на которых легионеры были обязаны присутствовать, они
осеняли себя крестным знамением, чем, по мнению Диоклетиана, уничтожали
силу обряда. В 303 г. он начал гонение на христиан, которое в Римской
империи было последним. Длилось оно всего два года, ибо в 305 г. Диоклетиан
отрекся от власти и поехал к себе домой, в Иллирию, где у него был дом
величиной с город Спалатро. Умер он в 313 г., после того как узнал, что
зверски убиты его жена и дочь, а ему скоро предстоит нечто худшее, чем
смерть.
Диоклетиан был бюрократическим гением. Он видел, что управлять страной от
Евфрата до Гибралтара и Твида без исполнительной администрации невозможно.
Зная цену своим сотрудникам, он выбрал трех наиболее дельных и дал им
титулы второго августа и двух цезарей, сделав эти должности сменяемыми.
После его отречения августом Востока стал Галерий, инициатор гонений на
христиан, а августом Запада - гуманный и кроткий Констанций Хлор, сыном
которого был Константин. В Галлии и Британии гонения на христиан
прекратились, так как указы Диоклетиана просто не исполнялись.
В 306 г. против Галерия восстала Италия; вождем восстания стал сын цезаря
при Диоклетиане, Максенций, человек грубый, бездарный и развратный. Однако
Галерий при попытке усмирить Италию потерпел поражение и в 311 г. умер,
оставив своему другу Лицинию власть в провинциях Балканского полуострова. В
Малой Азии, Сирии и Египте правил брат Максенция - Максимин.
Оба братца были таковы, что, казалось, вернулись времена даже не Нерона, а
Калигулы, Коммода и Каракаллы. И оба они пылали ненавистью к Константину и
Лицинию. Война разразилась в 312 я 313 гг. Победили те, кому помогли
христиане: Константин и Лициний. А ведь сила власти, численное
превосходство, экономические ресурсы и даже влияние старинных традиций были
у Максенция и Максимина. Однако они погибли, и произошло это так.
В 312 г. Константин перешел Альпы, имея 40 тыс. воинов, преимущественно
галлов, против противника, имевшего четырехкратный численный перевес,
Константин выиграл несколько сражений в долине реки По, дошел до Тибра и
здесь столкнулся с войском Максенция. Константин поднял знамя, на котором
был изображен сияющий крест. Его галльская конница опрокинула римскую
конницу Максенция на обоих флангах, а ветераны-пограничники изрубили
преторианцев. Максенций утонул в Тибре во время бегства.
Лициний женился на сестре Константина, и оба августа издали в Милане эдикт
веротерпимости, предоставлявший христианам свободу богослужения. Затем
Лициний пошел на Восток, где Максимин вторгся из Сирии во Фракию.
Иллирийские солдаты Лициния были боеспособнее разношерстных сирийских
легионеров Максимина. При Гераклее в 313 г. Лициний одержал победу, а
Максимин погиб во время побега, будучи отравлен.
Победив, Лициний проявил такую же жестокость по отношению к людям, ничем
перед ним не виновным, но оказавшимся в его власти. В 315 г. он
инспирировал заговор против Константина, а потом велел низвергнуть статуи
Константина в пограничном городе Эмоне. Константин начал войну и дважды
разбил войска Лициния, после чего тот запросил мира. Константин отнял у
Лициния Македонию и Грецию, оставив ему остальной Восток.
Схватка между обоими правителями отсрочилась, но оба понимали, что она
неизбежна. Константин имел мощную поддержку христиан всей империи.
Что оставалось делать Лицинию, который, борясь с Максимином, тоже
обнародовал в своих владениях Миланский эдикт? Благодаря этому его воины в
битве при Гераклее призывали помощь "высочайшего бога" и получили ее. Но
поскольку мать Константина, Елена, была христианкой, а он сам признанным
вождем христианской партии, то Лицинию оставалось только возобновить
гонения. В 324 г. войска претендентов на единую власть столкнулись у
Адрианополя, и прославленные смелостью фрако-иллирийские легионы Лициния,
превосходившие противника числом, были наголову разбиты. Вторая битва была
им проиграна по другую сторону Босфора, у Хризополя. Лициний сдался,
получив обещание пощады, и через несколько месяцев был удавлен (325). Не
стоит о нем жалеть, он сам убивал ни в чем не повинных людей. Ему надлежало
разделять участь погибавших за него солдат, а не прятаться за юбку своей
жены, сестры Константина.
Эта война была отражением не соперничества старого, языческого с новым,
христианским, а схваткой за преобладание между двумя субэтносами уже
сложившегося этноса, из которого выросла Византия. Что же касается потомков
римлян, еще не растворившихся в обновленной этнической системе, то для них
закончилась фаза обскурации и настало время, когда они уже не могли
действовать. Им оставалось только вспоминать.
И ВСЮДУ ТАК
Приведенного материала нам достаточно для вывода, которого увеличение числа
примеров не изменит. Пассионарность античного, или эллино-римского
суперэтноса затухала, кристаллизуясь в цивилизации, способной устоять
против напора соседей вследствие накопленной инерции. Взорвана эта система
была изнутри мощным эксцессом, или пассионарным толчком, который имел место
в регионе Скандинавии, Восточной Европы, Малой Азии и Сирии. Эта
локализация показывает, что описанный феномен не имеет касательства к
социальному кризису рабовладельческой системы и не является плодом
сознательной деятельности людей, которые гибли, не понимая, почему им вдруг
стало так плохо.
Сдержать процесс и спасти страну не могли ни бюрократический гений
Диоклетиана, ни политическая изворотливость Константина, ни военные таланты
Феодосия. На Востоке, где образовался новый этнос, условно именуемый
византийским, варвары отражены, на Западе они просто замещают исчезнувших
римских граждан.
Тот же процесс в Византии проходил при Ангелах и закончился падением
Константинополя в 1204 г. Вспышка патриотизма в Никейской империи на время
оживила развалившуюся страну, но процесс этнического распада продолжался, и
даже мужество Иоанна Кантакузина не смогло его остановить. Византийский
народ исчез, растворился, деформировался задолго до того, как османы
ворвались в беззащитный, вернее - не имевший воли к защите, Константинополь
(5 мая 1453 г.).
Ахеменидская империя погибла от внешнего удара, и обскурация на Ближний
Восток пришла позже. Она облегчила победу не Александру Македонскому, а
Сулле, Лукуллу и Помпею, Титу и Траяну, а также сакскому вождю Аршаку,
основавшему Парфянское царство на развалинах Древнего Ирана.
В средневековом Китае обскурация подкрадывалась исподволь. В середине XVII
в. прогнившая бюрократия Мин капитулировала перед крестьянским ополчением
Ли Цзычэна, а последнее было молниеносно разбито кучкой маньчжуров, только
что объединенных князем Нурхаци[58]. После этого Китай находился в
каталепсии двести лет, что дало повод европейским наблюдателям расценить
временную летаргию как неотъемлемое свойство китайской культуры. На самом
же деле тут была не болезнь растущей культуры, а закономерное старение
этноса, прожившего более тысячи лет (581-1683).
<<< ΛΛΛ >>>
Для характеристики суперэтноса необходимо рассматривать
Пигмеи умеют то
Гумилев Л. Этногенез и биосфера Земли историка 5 природа
Культуры люди
чего в этнических процессах
|
|
