<<<     ΛΛΛ     >>>   

За три дня до вылета я сказал своему "дублеру" - Путину: "Все, решено, Владимир Владимирович. Еду я".

Правку текста продолжал делать уже в самолете.

Я знал, что от самого выступления зависит многое, но не все. По огромному опыту встреч с Клинтоном знал - он живой, открытый человек. Но когда нужно, включает холодность, сухость. Вообще же на Клинтона огромное влияние оказывает само общение.

Еще раз внес рукописную правку в текст выступления: "Никто не имеет права критиковать нас за Чечню".

Отдал текст Игорю Иванову и моему помощнику Сергею Приходько для доработки. Через некоторое время они вернулись, стали убеждать, что так нельзя. Я отобрал у них текст, еще раз прочитал. "Идите, я подумаю". Утром снова перечитал и фразу оставил. Пришлось так и читать, с рукописной вставкой.

Клинтон чувствовал, что я буду резок, с первых секунд: он вошел "неправильно", не в те двери, которые были положены по протоколу, и пошел через весь зал, метров сто, стал здороваться со всеми, улыбаться, дал понять всем, кто в этом зале хозяин.

Я показал ему на часы: "Опаздываешь, Билл!" Он улыбнулся. Ну вот. Уже легче.

Почти кожей ощутил: весь огромный зал как будто усыпан осколками недоверия, непонимания. Начал читать текст, максимально вкладываясь в каждое слово. И понимал, что каждое слово попадает в цель.

На меня смотрели живые лица, одни осуждали, другие выражали свое полное одобрение. Ширак и Шредер сидели с тяжелыми лицами. Такого напора они явно не ожидали.

И Германия, и Франция заняли по поводу чеченской проблемы наиболее жесткую позицию. Я понимал, что оба лидера вынуждены следовать в фарватере общественного мнения в своих странах. После окончания встречи Ширак подошел ко мне, сказал, что очень хотел бы поговорить втроем - я, он и Шредер. Хотя бы полчаса. Это был их последний шанс добиться каких-то уступок от России. "Нет, - твердо сказал я. - У нас еще будет время".

Общая резолюция встречи в Стамбуле не обходила стороной чеченскую проблему, но главное - в заявлении не прозвучало жесткого осуждения нашей позиции в Чечне, как это планировалось. Ширак выглядел на подписании не очень здорово. Я отказался даже от пятиминутной встречи с ним. Считал, не время. Пусть подумает о своей позиции.

Это была победа...

Важная международная победа России.

Из Стамбула летел с двойственным чувством. С одной стороны - огромная радость, что дело сделано. И сделано мной.

С другой стороны - какая-то пустота, грусть. Встреча-то, наверное, последняя.

Закончилось мое, "ельцинское", десятилетие в международной политике.

В это десятилетие дипломатические контакты нашей страны были абсолютно доверительны, тесны, подкреплены личными отношениями.

Мне удалось утвердить в дипломатии новый термин - многополюсный мир. Отношения с Японией, Индией, Южной Кореей, другими азиатскими странами были подняты на новую высоту. Особенно я рад созданию очень доверительного тона в отношениях с нашими китайскими друзьями.

С другой стороны, события последнего, 1999 года в Югославии и на Кавказе увели отношения России и Запада не в ту сторону, в какую бы нам хотелось. К сожалению, это - объективная реальность, с ней ничего не поделаешь.

И все-таки наши отношения за все эти годы успели стать принципиально другими.

Мы не собираемся состязаться в военном могуществе. Не будем держать огромную армию за пределами страны. Не станем строить свою дипломатию на силе.

Россия постепенно становится частью объединенной Европы. Об этом говорит все: политика, экономика, повседневная жизнь людей. Мы сейчас уже составная часть общеевропейского рынка, общеевропейского дома. Мы зависим от его атмосферы, живем в ней - все совсем иначе, чем это было всего 10 лет назад.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Ельцин Б. Президентский марафон истории России 11 прокурора
В этом случае администрацию
С кем работал
Мог решение высшего органа страны
Свободу от цензуры