<<<     ΛΛΛ   

Странная эта привычка, или ухватка! Он то же делал с князем Иоанном Лихтенштейном при мирных переговорах в Брюне. Случилось, что, не соглашаясь на некоторые статьи, на которые прежде был согласен, он вздумал, по-прежнему, взять за ухо уполномоченного генерала. Лихтенштейн, отстраняясь, сказал ему: "Если герой нашего века не то говорит во вторник, что говорил он в понедельник, - он вероломствует и мрачит свою славу: военному человеку не пристойно иметь с ним дело: я пришлю к нему министра". Это победило Наполеона.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Вот другое обстоятельство, которое отвлекло меня от представления к нему и в Вене, и в Дрездене; он обошелся бы со мною или очень ласково, или очень грубо. В первом случае я потерял бы уважение к себе и между своими; во втором - он смутил бы меня упреками за мои шутки на его счет (ибо ему все известно). Что бы я отвечал ему, если бы он сказал мне: "То вы, сударь, называете меня Сатаною 1-м, то землетрясением, то чертом-человеком, то Магометом-Калиостро".

Он, может быть, не знает всего удивления, всего восторга, питаемого мною к нему, чудеснейшему существу, которому подобного не было еще в этом мире!"

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Наконец, 27-го июня, заключен был мир. Войска наши выступили в Россию; князь Багратион отправился в Петербург, и я туда же. Отдых наш был непродолжителен:

в январе месяце мы уже были с войсками, воюющими в Финляндии. Это напоминает мне слова незабвенного друга моего и боевого собрата Кульнева: "Матушка Россия, - говаривал он тогда, - тем хороша, что все-таки в каком-нибудь углу ее да дерутся". В то время был еще другой угол, где дрались, - это Турция, куда князь, следственно, и я за ним, явились по прекращении военных действий в Финляндии.

Блаженная была эпоха для храбрости! Широкое было поприще для надежд честолюбия!

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] Покойным генерал-фельдмаршалом.

[2] Как некогда сказал Кутузов Себастиани. Себастиани, после долгого хвастовства, фанфаронства и исчисления монархов, покорных воле Наполеона, переменя речь, разговорился о Платове и вдруг, оборотясь к Кутузову, спросил его: "Qu' est ce que c'est qu'un Hettman des cosaques?" (Что такое казачий атаман?) "C'est une espece de votre Roi de Westphalie". (Это что-то похожее на вашего Вестфальского короля), - отвечал Кутузов. Себастиани закусил губы. Это было в Яссах, в конце 1807 года, за обеденным столом у главнокомандующего молдавской армией, фельдмаршала князя Прозоровского. Себастиани проезжал тогда из Константинополя в Париж.

[3] Memoires tires des papiers d'un homme d'Etat (Hardenberg). Tome 9.

[4] Memoires tires des papiers d'un homme d'Etat (Hardenberg). Tome 9, page 431 et 432.

[5] На одном плоту я видел двух повелителей мира; на одном плоту я видел и Мир, и Войну, и судьбу целой Европы - на одном плоту. - Ред.

[6] Бьюсь об заклад, что Англии целый флот менее страшен, чем этот плот. - Ред.

[7] Посетив однажды лагерь французских войск, императоры заехали в полк, находившийся под начальством полковника Никола. Наш государь, попробовав похлебку из принесенного котелка, приказал наполнить его червонцами. Спустя пять лет этот Никола был взят в плен и находился при А. П. Ермолове. Во время приезда государя в Вильну, в конце 1812 года, этот Никола, одетый в партикулярное платье и с головою, повязанною платком вследствие ран, ожидал в толпе вместе с другими приезда государя. Несмотря на его костюм и повязку на голове, государь, увидав его, сказал ему весьма ласково: "Я вас где-то видал". - "Я имел счастье принимать ваше величество у себя в полку, а ныне я ранен и в плену". Государь приказал тотчас выдать ему двести червонцев. Впоследствии, в 1814 году, государь спросил однажды в Париже Ермолова: "Где твой Никола, зачем ты его с собой не привез?" "Я не смел этого сделать, - отвечал он, - потому что вашим величеством было строго приказано оставить всех пленных в России".

Материалы подготовлены и опубликованы в Сети О. Поляковым.
Источник: БИБЛИОТЕКА ИНТЕРНЕТ-ПРОЕКТА "1812 ГОД".

 <<<     ΛΛΛ   

Наполеон достиг своего предмета
Он стремглав бросился с крыльца к наполеоновой лошади