Пиши и продавай! |
>
Все книги автора: Вернадский Г. (6)Вернадский Г. Монгольское иго в русской истории
Сто лет тому назад, в 1826 году, русская Академия Наук предложила такую задачу на разрешение современных ученых: «Какие последствия произвело господство монголов в России, и именно, какое имело оно влияние на политические связи государства, на образ правления и на внутреннее управление оного, равно как и на просвещение и образование народа». Сроком для представления ответа было назначено 1 января 1829 года. Через несколько лет после неудачной попытки, Академия вновь предложила задачу из той же области, но определила ее гораздо более узко. В Новой постановке (1832 г.) задача была выражена следующим образом: «Написать историю Улуса Джучи или так называемой Золотой Орды, критически обработанную на основании как восточных, особенно Магометанских, историков и сохранившихся от Ханов сей династии монетных памятников, так и древних Русских, Польских, Венгерских и прочее летописей и других, встречающихся в сочинениях современных Европейцев сведений». Срок для решения этой новой задачи поставлен был так же трехлетний (1 августа 1835 г.). На этот раз в Академию поступила также работа на немецком языке, большая и значительная, но, однако, после отзывов академиков Френа, Шмидта, и Круга премия за работу и на этот раз не была присуждена (1). С тех пор прошли десятки лет. Несколько поколений русских ученых трудились над изучением вопросов, поставленных Академией Наук в первой половине XIX века. Многое исследовано и уяснено; помимо источников арабских и персидских привлечены к рассмотрению источники китайские (2). Однако, если мы приблизились теперь к разрешению второго вопроса, поставленного Академией (о Золотой Орде), то первый общий вопрос об удельном весе монгольского ига в истории русского народа остается в сущности до сих пор без ответа. Между тем, то или иное решение этого вопроса имеет громадное значение для понимания всего хода русской истории. Излагая происхождение «восточного вопроса» во время русско-турецкой войны при Александре II, историк Соловьев писал так: «У нашего героя древнее и знаменитое происхождение... Восточный вопрос появился в истории с тех пор, как европейский человек осознал различие между Европою и Азиею, между европейским и азиатским духом. Восточный вопрос составляет сущность истории древней Греции; все эти имена, знакомые нам с малолетнего детства, имена Мильтиадов, Фемистоклов близки, родственны нам потому, что это имена людей, потрудившихся при решении восточного вопроса, потрудившихся в борьбе между Европою и Азиею. Ожесточенная борьба проходит через всю Европейскую историю, проходит с переменным счастием для борющихся сторон; то Европа, то Азия берет верх: то полчища Ксеркса наводняют Грецию; то Александр Македонский со своею фалангою и Гомеровою Илиадой является на берегах Ефрата; то Аннибал около Рима; то римские орлы в Карфагене и в его метрополии; то гунны на полях Шалонских и аравитяне подле Тура; то крестоносная Европа в Палестине; то татарский баскак разъезжает по русским городам, требуя дани, и Крымский хан жжет Москву; то русские знамена в Казани, Астрахани и Ташкенте; то турки снимают крест со Св.Софии и раскидывают дикий стан среди памятников древней Греции; то турецкие корабли горят при Чесме, при Наварине, и русское войско стоит в Адрианополе. Все - одна великая борьба, все - один восточный вопрос». «Но, разумеется, - добавляет Соловьев, - восточный вопрос имеет наибольшее значение для тех европейских стран, которые граничат с Азией, для которых борьба с нею составляет существенное содержание истории, таково значение восточного вопроса в истории Греции; таково его значение в истории России вследствие географического положения обеих стран». Конечно, в историческом весе России этот элемент - защита Европы от Азии - играл роль. Понятно также и возмущение русских мыслителей, когда в Европе об этом забывали. В свое время (1834 г.) ярко выражено было это возмущение А.С.Пушкиным: «Долго Россия была совершенно отделена от судеб Европы. Ее широкие равнины поглотили бесчисленные толпы Монголов, остановили их разрушительное Несомненно, в исторической роли России была и эта сторона. Русь была в течение ряда веков рубежом между Западом и Востоком, Европой и Азией. Этой стороной, однако, далеко не исчерпывается историческая роль России в истории мировой. Мировая история - понятие гораздо более широкое, чем история европейская. У нас создалась искривленная историческая схема мировой истории. Германо-романская Европа нам представляется основным стержнем исторического процесса. Такое представление создалось, главным образом, на основании бурного роста европейской культуры в XV-XIX веках. Между тем, эта культурная гегемония Европы (притом ее надо понимать преимущественно в ограниченном смысле развития прикладного естествознания и техники, промышленной, военной и политической жизни) - явление временное. Как сложится мировая жизнь уже в XX веке, большой вопрос и большая загадка. Среди германо-романских народов все больше выдвигаются в жизни новые образования - Америка англо-саксонская, а также Америка испано-португальская. Предстоят колоссальные сдвиги народов Азии и Африки - индусов, китайцев, японцев, монголов, турок, негров. Картину столь же непохожую на романо-германскую гегемонию XX-XIX веков, мы находим в прошлом. Так называемое, «падение римской империи» есть соприкосновение средиземноморского греко-римско-сирийского и европейско-арабского мира с миром среднеазиатских и южнорусских кочевников. Кажущийся «регресс» материальной культуры Средиземноморского мира был, с другой стороны глядя, «прогрессом» - грандиозным раздвиганием культурно-исторических и культурно-географических рамок. Кочевники, шедшие волнами друг за другом из черноморских степей, из глубин континента, оказывались часто посредниками между цивилизацией и культурою средиземноморскою и дальнеазиатскою (китайскою и индусскою), не говоря о том, что сами кочевники несли с собою совершенно новую культуру, например, в области искусства. Материальная культура «римской империи» оказалась бессильна перед напором культуры новых народов-«варваров». Но духовный подъем средневекового мира, связанный с новой религией - христианством, в значительной степени совладал с разбушевавшимися историческими стихиями. Церковь была связующим началом между миром средиземноморским и миром «варварским». Через церковь многие элементы «варварской» цивилизации проникли в жизнь народов, подчиненных ранее римскому мечу. С другой стороны, церковь захватывала в черту своего влияния и своей организации новые «варварские народы». Все дальше на восток двигался центр церковного влияния. Первый церковный «Рим» был в старом средиземноморском Риме. Второй, Новый Рим, был уже на рубеже Европы и Азии, на Босфоре, в Византии. Третий Рим был еще дальше на восток в недрах восточной, монгольской, Руси - в Москве. Царьград, он же Константинополь, Византия тоже был центр Православия в Средние Века. В разные стороны от этого центра, по мере уменьшения его влияния, распространялись боковые (со всемирной для Средневековой истории точки зрения) ветви христианства: на Западе, в мире германо-романской Европы - латинство; на Востоке, в мире Иранской Азии и турецкой и монгольской степи - несторианство. Вся история Византийского царства проникнута взаимоотношениями со степным Востоком. Теми же отношениями окрашены ранние века русской истории, ее «домонгольский период» - Киевская Русь. Печенеги, Половцы, Торки, Верендеи, Черные Клобуки - все эти, по преимуществу, турецкие народы южнорусских степей входили в постоянное соприкосновение с миром греческим и русским, то враждовали и воевали с Царьградом и Русью, то в отдельных частях и в разных комбинациях вступали с ними в союзные и дружественные отношения. Лаврентьевская летопись под 1263 г |
|
|
|