<<<     ΛΛΛ     >>>   

В скульптуре появляются значительные, но ущербные образы, трагические и печальные, сильные прежде всего своим страданием, но не преодолением его, как в годы классики.

Несомненно, что утрата в искусстве IV в. до н. э. цельности и ясности, присущих классическим образам V в. до н. э., осознавалась мастерами и заказчиками. Греки еще часто видели в городах произведения, исполненные в предшествовавшем столетии; они стояли на площа-

дях и украшали храмы. Нередко поэтому возникало стремление снова вернуться к памятникам, полным величавого покоя и силы, и в связи с этим появилось в скульптуре направление, мастера которого обращались как бы назад, к V в. до н. э., желая воскресить былую монументальность и возвышенность образов.

Творчество Леохара — прекрасная попытка вернуться к искусству классических идеалов.

В лучшей статуе Леохара — Аполлоне Бельведерском, дошедшем до нас в римской копии Ватикана, пленяет совершенство образа и мастерство исполнения. Но красота эта иная, нежели в изваяниях Фидия или Лисиппа. Аполлон показан только что выпустившим смертоносную стрелу в чудовище — пифона. Торжествующей походкой он решительно идет вперед. Его движение, динамика форм тела, поступь подчеркнуто артистичны. Несмотря на блестящее исполнение изваяния, в нем есть холодок, вызванный чертами, отмеченными уже в статуе Софокла, и прежде всего эффектностью движения и позы. Спокойную непринужденность образов V в. до н. э. и пульсирующую энергию персонажей Лисиппа сменила определенная театральность. Поразивший зло бог чувствует смотрящего на него зрителя, он подобен актеру, выступающему в высокой трагедии, и театрален в лучшем смысле слова.

По сравнению с куросами архаики, шероховатый мрамор которых отвлекал внимание зрителя от обнаженности их тел и был своеобразной метафорой, определявшей каменную мощь героев, в статуях Леохара поверхность мрамора трактуется иначе, она сильнее полируется. Обнаженность бога подчеркивается красивыми ремнями его сандалий и развевающимся за спиной плащом. Нагота кажется акцентированной и не такой органичной, как в классике. У Леохара исчезает самое высокое достоинство классики — естественность образов и появляется театрализация и помпезность, а вместе с ней порой и официозность.

В композициях статуй Леохара явно прослеживаются принципы ранней классики. Развернутый на зрителя торс Аполлона Бельведерского и резкий поворот его головы, воспринимаемой в профиль, вызывают в памяти движение в знаменитой бронзовой статуе Зевса (или Посейдона), найденной в море у мыса Артемисион, или фигуры многочисленных и резко оборачивающихся назад персонажей в скульптурных рельефах и вазописи строгого стиля. Особенно ярко этот прием обращенного назад взгляда выступает в статуе Артемиды Версальской Леохара, бурно устремляющейся вперед, но смотрящей назад. Подобные ретроспективные тенденции будут все нарастать и приведут к появлению в эллинизме и Риме многих памятников, восходящих не к классическим, но архаическим образам и к распространению так называемого архаистического стиля.

Очень близка по облику и решению Аполлону Бельведерскому статуя Артемиды Версальской. Богиня показана рядом с ланью в быстром беге. Она достает из колчана стрелу. Стремительность движения, красота композиции — все здесь характерно для искусного скульптора Леохара:

Тешась охотой, она на вершинах, открытых для ветра, И на тенистых отрогах свой лук всезлатой напрягает,

Стрелы в зверей посылая стенящие. В страхе трепещут Главы высокие гор. Густостенные чащи лесные Стонут ужасно от рева зверей. Содрогается суша И многорыбное море. Она же с бестрепетным сердцем Племя зверей избивает, туда и сюда обращаясь. После того как натешится сердцем охотница-дева, Лук свой красиво согнутый она наконец ослабляет И направляется к дому великого милого брата Феба, царя-дальновержца, в богатой округе дельфийской, Чтобы из Муз и Харит хоровод устроить прекрасный. Гомеровский гимн. К Артемиде

Интерес мастеров того времени к проблеме скульптурной группы привел и Леохара к изображению Ганимеда, похищаемого орлом.

Это уже почти жанровая сценка в скульптуре. Хищная с громадным размахом крыльев птица (Зевс) уносит в небо мальчика-пастуха, у ног его прыгает и лает собака, валяется брошенная на землю свирель. Композиция сложной многофигурной группы решена блестяще. От этого произведения Леохара уже недалеко до скульптурных жанровых групп эллинизма.

Брался Леохар и за портретные образы. Его руке приписывают дошедшую в римской копии статую Александра Македонского в виде атлета. В этом сильно идеализированном изваянии, очевидно, нет портретного сходства с Александром. Все индивидуальные, неповторимо-своеобразные черты полководца здесь опущены. Вместо живого, полного энергии Александра показан идеальный, совершенный атлет. В искусстве родоначальника классицизма появляется официальность, которая в позднейшем, монархическом, искусстве даст образы, часто льстивые и неискренние, внешне торжественные и помпезные, но внутренне выхолощенные и пустые.

Если в лисипповских фигурах, казалось, пульсировала каждая жилка, то у Леохара все приобрело

Леохар. Аполлон Бельведерский.

Мрамо 2-я половина IV в. до н. э.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Называют александрийским
Его образ для фронтона как верхний замковый камень для свода

На прекрасной гидрии круга экзекия из собрания эрмитажа