<<<     ΛΛΛ     >>>   

Видели ли вы когда-нибудь рыцаря, который не хотел бы отвоевать свой замок. Видели ли вы когда-нибудь рыцаря, который не пытался бы укрыть свою жену от рыцаря-изменника? Видели ли вы когда-нибудь рыцаря-вора, который воровал бы иначе, чем украдкой? Если же вы таких рыцарей не встречали, так это потому, что их поведение не соответствует установлениям рыцарского ордена.

Рыцарь обязан иметь сверкающие доспехи и ухоженного коня; если те забота о доспехах и коне не входит в обязанности рыцаря, то в его обязанности входит и то, что есть, и то, чего нет. Если же это так, то обязанности рыцаря одновременно и существуют и не существуют; в то же время, поскольку быть и не быть суть противоположны, а лишаться брони чуждо рыцарству, то чем бы являлось тогда рыцарство без доспехов и почему бы тогда рыцарь носил это имя?

Заповедью нам предписано не лжесвидетельствовать; отсюда следует, что, если бы дающий ложные показания не противоречил рыцарскому ордену, Господь, давший нам заповеди, и рыцарство были бы противоположны друг другу; если же это так, то что есть рыцарская честь и в чем заключаются обязанности рыцаря? Если же есть между Господом и рыцарством соответствие, то лжесвидетельство чуждо природе тех, кто является поборниками рыцарства. Если же давать клятву и божиться и свидетельствовать истину было бы чуждо природе рыцаря, то в чем бы тогда заключалось рыцарство?

Если между справедливостью и сластолюбием нет противоречия, то рыцарство, соответствующее справедливости, соответствовало бы и сластолюбию; а если бы между рыцарством и сластолюбием было бы соответствие, то целомудрие, противоположное сластолюбию, оказалось бы чуждым природе рыцарской чести; если бы это было так, получалось бы, что рыцари стремятся восславить рыцарство, дабы утвердить сластолюбие. Если же справедливость и сластолюбие чужды друг другу и рыцарство существует для отстаивания справедливости, то в этом случае между сластолюбивым рыцарем и рыцарством нет ничего общего; если же это так, то грех сластолюбия должен быть неприемлемым для рыцарства; и если бы грех сластолюбия был наказуем так, как он того заслуживает, впавших в него следовало бы изгонять из рыцарского ордена с еще большей непримиримостью, чем из любого другого.

Если бы справедливость и смирение были чужды друг другу, рыцарство, которое в ладу со справедливостью, было бы противоположно смирению и соответствовало бы гордыне. Однако если бы спесивый рыцарь отстаивал рыцарские устои, иным рыцарством оказывалось бы то, которое некогда было основано на справедливости и видело свою задачу в защите людей смиренных от спесивых и неправых. Будь это так, новоявленные рыцари не могли бы принадлежать к тому же самому ордену, к которому принадлежали другие, им предшествовавшие. Если бы нынешние рыцари соблюдали установления и выполняли те же обязанности, что и их предшественники, не было бы низости и гордыни в этих рыцарях, которые кажутся нам спесивыми и неправыми. Однако если то, что кажется низостью и гордыней, на самом деле ничто, где же и в чем же тогда смирение и справедливость?

Если бы справедливость и миролюбие были бы чужды друг другу, рыцарство, которое в ладу со справедливостью, было бы противоположно миролюбию; если бы это было так, те нынешние рыцари, которые чураются мира и жаждут войн и связанных с ними бедствий, были бы рыцарями, а те, которые умиротворяют людей и избегают бедствий войны, были бы чужды рыцарству. И если те нынешние рыцари, которые творят жестокости и беззакония, сеют зло и связанные с войной бедствия, выполняют обязанности рыцарства, то хотел бы я знать, кем же тогда являются рыцари справедливые и миролюбивые по природе своей, умиротворяющие людей силой закона и силой оружия? Ибо, как и ранее, предназначение рыцарства заключается в том, чтобы умиротворять людей силой оружия; между тем если нынешние воинственные и неправые рыцари не принадлежат рыцарскому ордену и не выполняют его установлений, где же тогда рыцарство, да и сколько тех рыцарей, и каковы эти рыцари, входящие в орден?

Многообразны те пути и возможности, следуя которым рыцарь может выполнять возложенные на него рыцарством обязанности; однако ввиду того, что нам еще предстоит о многом поведать, излагаем их здесь в сжатой манере, главным же образом потому, что, выполняя просьбу одного весьма учтивого оруженосца, преданного и чистосердечного, посвятившего немало времени изучению рыцарских устоев, мы составили эту книгу в самом кратком виде, ибо и само посвящение в рыцари должно быть весьма недолгим.

12 …но кто ведет себя по своему разумению… – В данном случае мы следуем списку, хранящемуся в Библиотеке Каталонии в Барселоне, не внося в него коррективы, ибо считаем вполне допустимым и отнюдь не абсурдным противопоставление «raho», т. е. разума, которым нас наделил Господь, и «de sa raho», т. е. «своеволия», стремления человека жить «по своему разумению», а не только «de desraho», т. е. «неразумно», как полагает, опираясь на другие списки, Альбер Соле.

13 Вассалами же монарха должны быть графы, кондоры, инфансоны... – Речь идет о дворянских достоинствах в средневековой Каталонии. При этом разница между ними состояла в том, что присвоение титулов кондора и инфансо-на было прерогативой графов.

14 …ниже всех располагаются рыцари-однощитники… – Рыцарь-однощитник – представитель особой категории феодалов, обладавших лишь конем и оруженосцем. В обстановке феодальных войн и крестовых походов рыцари-однощитники становились все многочисленнее, участвуя в самых разнообразных авантюрах как у себя на родине, так и за ее пределами, в различных уголках Средиземноморья.

15 …откажись весь народ или кто-то в отдельности ~ обязан встать на защиту своего господина… – Характерное подтверждение неоспоримости для Льюля приоритета интересов монарха над интересами народа, несмотря на то что рыцари, по его мнению, являются лучшими представителями народа.

16 Рыцари должны преследовать изменников, воров и грабителей ~ он действовал бы вопреки своему предназначению. – Глава не поддается исчерпывающему толкованию. Перевод дает одну из возможных интерпретаций, в которой, однако, не делается попытка прояснить или упростить текст.

Рыцарь, подвергающий оруженосца испытанию, должен быть глубоко преданным рыцарскому ордену; не секрет, что для некоторых рыцарей не столь уж важно, о достойных ли рыцарях идет речь, лишь бы их было много. А поскольку для рыцарства значение имеет не количество, а душевное благородство и добрые нравы, то экзаменующий, отдающий предпочтение скорее количеству рыцарей, чем рыцарскому достоинству, не подходит для этой роли, и было бы желательно его самого подвергнуть самому строгому и нелицеприятному допросу ввиду того вреда, который он наносит высокому достоинству рыцарства.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Рыцарство
Душевная низость ведет к падению рыцарского ордена
Всему является господином