<<<     ΛΛΛ     >>>   

В русской армии в 1907 году в составе корпуса офицеров находилось:

а) не православного вероисповедания: генералов (полных) — 22%, генерал-лейтенантов — 15 %, генерал-майоров — 14,5 %, капитанов — 15 %;

б) с нерусскими фамилиями: генералов — 41 %, генерал-лейтенантов — 36 %, генерал-майоров — 37 %, капитанов — 31 %. Значительное число нерусских фамилий в генеральском составе носит следы немецкого происхождения.

Как ни велико для получения хорошего офицерского состава значение правильно поставленных военно-учебных заведений, но такой состав может получиться только при правильной постановке всей службы офицеров от младших чинов до самых старших. Между тем в этом отношении в последнюю четверть XIX столетия обнаружились такие особенности службы в армии, которые не способствовали выработке командного состава армии, самостоятельного и знающего.

Несомненно, что в армии до Восточной войны 1853—1856 годов существовало много явлений, крайне печальных и нежелательных. Например, командиры полков, особенно кавалерийских, сами довольствовали вверенные им части фуражом и только с этого отдела хозяйства имели огромные доходы. Кроме того, они получали также доходы с обмундирования и других статей. Были случаи, что «для поправки расстроенных денежных дел» различные лица получали полки. То же было и в артиллерии. Ротные и эскадронные командиры тоже имели доходы с сумм, отпускавшихся на продовольствие нижних чинов.

Реформы армии, особенно энергично начатые с 1862 года при военном министре генерал-адъютанте Милютине, во многих отношениях имели благодетельные последствия. Но их слабая сторона заключалась в развитии огромной отчетности и в создании разных коллегий и хозяйственных комитетов, которые должны были блюсти интересы казны. Начальников частей ставили в роль как бы председателей этих коллегий и комитетов, оставляя в то же время ответственными за состояние частей войск. На каждый произведенный расход, даже самый ничтожный, требовался «оправдательный документ». Большое количество разных книг велось не только в полках, но и в ротах. Кроме того, толстейшие тетради ежемесячно составлялись в полках и дивизиях, где проставлялись все данные для контроля каждого человека и лошади, бывших на довольствии. Начальники дивизий должны были удостоверять эти ведомости. Каждая пуговица была на учете.

Россия была разделена на военные округа и в каждом созданы военно-окружные управления. Они должны были облегчить роль центральных управлений военного министерства (децентрализация власти). Все хозяйственные вопросы по разным заготовкам и сверхштатным расходам войск и управлений обсуждались коллегиально. Особые «члены от военного министерства» наблюдали за точным применением законов и распоряжений центральной власти.

Казалось бы, при таких условиях утаить казенную копейку было нельзя. Но охотники извлечь доходы из казенных отпусков в свой личную пользу, т. е. попросту воры в разных рангах, скоро ориентировались в новой обстановке, и сама сложность отчетности послужила им на помощь, облегчая прятание концов. В особенности так называемые «оправдательные документы» во многих случаях помогали в глазах ревизующего начальства «невинность соблюсти и капитал приобрести». Дело в том, что фабриковать такие документы опытным людям не составляло никакого труда и стоило очень дешево.

Явилась целая масса совершенно фиктивных документов. Но и там, где разные поставщики и подрядчики получали деньги, многие из них без стеснения расписывались в получении сумм больших, чем им были в действительности выданы. В свой очередь разные поставщики продовольственных запасов, фуража, топлива, ставя меньшие количества или худшего качества, получали удостоверения в полной поставке продуктов хорошего качества.

В результате нагромождение всевозможных книг, ведомостей, приложений, документов лиц, способных к хищению казенных денег, не останавливало, а огромному большинству офицеров, совершенно честно относившемуся к делу, создавало чрезмерную письменную, канцелярскую работу, которая отнимала время от строя и от военной книжки.

При новой организации, по мере увеличения численности войск по военному составу, увеличивались и различные запасы, которые надлежало хранить в мирное время в готовности на случай объявления мобилизации. В частях войск создалось так называемое мобилизационное имущество из вооружения, снаряжения, мундирной одежды, обуви, части продовольствия, лазаретных вещей, обоза и пр. Содержание в порядке этого имущества лежало на ответственности командиров полков (батарей, отдельных батальонов). За порчу или недочеты в имуществе командиры частей должны были отвечать не только по службе, но и материально. Учет этого имущества был несравненно более легок, чем, например, проверка подготовки офицерского состава в военном отношении, чем проверка подготовки части в тактическом отношении. Старшие начальники с необычайным усердием на своих смотрах занялись поверкой сапог, мундиров, осмотром окраски обозов и пр. В результате многие полковые командиры придали сохранению мобилизационного имущества и своевременной окраске обоза большее значение, чем подготовке полка в тактическом отношении.

Массы всевозможных запасов хранились в округах, в учреждениях артиллерийских, инженерных, интендантских (парки, госпитали, неприкосновенные продовольственные запасы, шанцевый инструмент и пр.). Осмотр и поддержание в порядке всего этого имущества лежали на командующих войсками в округах. Объезды этих запасов для осмотра их, деятельность в окружных советах, огромная переписка по штабу округа отнимали много времени. Знакомиться с войсками, изучать начальствующий персонал, воспитывать войска — времени оставалось мало. Командующий войсками округа, в зависимости от личного расположения, легко обращался, главным образом, в начальника окружных управлений.

Обучение войск

Увлечение ружейными приемами до преднамеренной порчи ружей, чтобы они звенели при приемах, увлечение церемониальным маршем на все лады до движения в ногу больших масс «ящиками» окончились временно с войной 1853—1856 годов. С новыми веяниями, однако, начались и новые увлечения. В начале 70-х годов, в первые после освобождения крестьян годы, в армии увлекались обучением грамоте. Добивались, чтобы каждый солдат, возвратившись домой, умел читать, писать, знал простейшие правила арифметики. Ротные командиры привлекали к этим занятиям младших офицеров. Работа шла горячо и успешно. Но с сокращением службы до 3-х лет 8 месяцев и при увеличившихся требованиях караульной службы и хозяйственных работ, обучение грамоте в войсках ослабело. Главное внимание стали обращать на тех, которые предназначались в учебную команду для подготовки в унтер-офицеры, а масса нижних чинов, поступивших в войска неграмотными, оканчивала службу, не выучившись ни читать, ни писать.

Затем в нашей армии, с получением хороших ружей (системы Бердана), начали увлекаться обучением стрельбе в цель. Появились толстые наставления для обучения стрельбе в цель, но скоро обнаружилось, что это обучение производилось при такой обстановке, которая совершенно не соответствовала боевым условиям. Начали вводить учения с боевыми патронами и в этом отношении достигли некоторых полезных результатов. Но увлечение «процентами» попавших пуль и аттестование ротных командиров в зависимости от этих процентов часто приводили к серьезным несправедливостям.

Короткое время увлекались и гимнастикой, добиваясь в некоторых частях чуть не акробатства. Много полезнее увлечения машинами и так называемыми вольными движениями оказалось обучение «полевой гимнастике», где требовался бег, одоление всевозможных препятствий и штурм вала со рвом перед ним. К сожалению, этому важному виду занятий не дали должного развития. (Опять встретились денежные затруднения в приобретении нужных для гимнастики участков земли.)

Отрадно было видеть части войск, в которых занятия в казармах ежедневно оканчивались прохождением всех препятствий полевой гимнастики с офицерами во главе. В других частях, во вред для дела, офицеры оставались только зрителями.

Но особо важное значение имели для войск лагерные сборы. При усложнившихся требованиях по тактической подготовке войск и увеличившихся дистанциях действительного огня, ружейного и орудийного, земельные участки для обучения войск, принадлежавшие военному ведомству, оказались слишком ограничены. Потребовались значительные кредиты для расширения имевшихся и приобретения новых. Опять явилась задержка в отпуске денег, и к концу XIX века эта важная потребность войск не была еще удовлетворена в достаточной степени.

Но и там, где участки были значительны, например, в Красносельском лагерном сборе, войска слишком привыкали все к одной и той же местности и знали заранее, какие им будут даны задачи. Вырабатывались известные шаблоны атаки и обороны, например, «Кавелахтских высот», «Лаборатории». Когда, всего еще 20 лет тому назад, один из вновь назначенных в Петербургский военный округ генерал, командуя армейской пехотной дивизией, атаковал своего противника — начальника одной из гвардейских дивизий — не с того фланга, как это обычно практиковалось, начальник гвардейской пехотной дивизии громко выражал серьезное недовольство своим противником, учинившим ему такую неожиданность…

Маневры на две стороны имели особо поучительное значение для подготовки командного состава, но, производимые часто до уборки хлебов, они сбивали с толку участников, создавая массу условностей, например, по засеянному полю, для уменьшения уплат за потраву, приходилось целым полком пробираться по бороздкам гуськом; много легко проходимых мест приходилось обозначать условно непроходимыми.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

На первое место в заботах об увеличении материальных сил русского народа надо поставить заботу о
Необходимо упомянуть о неправильном распределении дня на занятия

Принцип равенства был бы соблюден вполне
Необычайно быстрое развитие в течение последних 10 лет xix столетия обрабатывающей промышленности