С такими выводами должно согласиться. В то же время необходимо указать и конкретные исторические причины, породившие столь своеобразные теоретические изыски.

Безусловно, исключительное воздействие на появление евразийства оказал конец 1922 года – упразднение собственно российской государственности и превращение того, что только что было Россией, в Советский Союз – прообраз будущего всемирного советского государства, что создатели СССР и не скрывали. Будущие евразийцы, в первую очередь их духовный вождь князь Трубецкой, пожалуй, ранее всех увидели трагизм, таившийся в преобразовании России в СССР. Князь Трубецкой прозорливо увидел, что теперь, при неизбежном исторически освобождении России от коммунизма, утрачены надежды на сохранение того самого единого геополитического пространства, каковым была Российская империя. Конец коммунистической тирании означает и отпад от России нацио-

нальных окраин, и неизбежное замыкание в основном в этнических границах Великороссии. Отсюда вывод: поскольку единство СССР спаяно коммунистической идеологией, то при крахе советской власти ей на смену должно немедленно выдвинуть новую моноидеологию, способную жестко духовно сплотить население 1/6 части света и, тем самым, сохранить единое государственное пространство бывших Российской империи и Советского Союза. Такой идеологией может стать только евразийство, говорящее разноименным народам: главное не то, что вы – русские, татары, малороссы, казахи, армяне; главное то, что все вы – дети Евразии, это единое геополитическое и этнокультурное пространство замкнуто в государственных пределах, охватывающих шестую часть земли, это величайшее ваше достояние и долг народов Евразии перед своей тысячелетней историей - это державное наследие сохранить.

Такая концепция и привела евразийцев, несмотря на неприятие коммунистической идеологии, к примиренчеству с большевистским режимом, главной заслугой которого они и почитали сохранение единого государственного пространства бывшей Российской империи. Примиренчество, однако, закончилось для самих евразийцев трагически, ибо втянуло многих из них в прямое пособничество ЧКГБ, за кое доблестные «рыцари Дзержинского», как правило, вознаграждали их в конце концов пулей. На эту тему была в «Иностранной литературе» историко-публицистическая статья А.Фадина.

Возрождение евразийства спустя семь десятилетий в девяностые годы XX века вне всякого сомнения также связано с политическими реалиями, являясь прямой реакцией на распад того самого единого государственного пространства в лице СССР.

Говорить о научной состоятельности евразийства излишне. Это теория, выполнявшая, и достаточно безуспешно, сугубо политическую задачу и потому не могущая в принципе обрести сущность научной. Еще Н.А. Бердяев резко осудил этатистскую утопию евразийцев. В девяностые годы XX века возрождение евразийства есть не более, чем гальванизация трупа, сколь широкое распространение прежде всего в публицистике оно не получало бы.

Особо следует сказать о трудах Л.Н. Гумилева. Прежде всего они высокоталантливы, замечательно ярко написаны и являют собой подлинно художественные произведения. Научность их – это другой

вопрос. Безусловно, исследования Льва Николаевича в области тюркологии, истории древних тюрок, хазар, воздействия биосферы на этногенез – это выдающийся вклад ученого в русскую историческую науку, труды же его в ключе евразийском, прежде всего «Русь и Великая Степь», сколь бы немалыми художественными достоинствами они ни обладали, к науке отношения иметь не могут, ибо, по словам и самого автора, основаны не столько на первоисточниках, иные из которых порой и изобретаются, сколько на интуитивных домыслах сочинителя. И талант Л.Н. Гумилева не смог избавить евразийство от тех врожденных пороков, на кои указывал Чарльз Гальперин применительно к двадцатым годам: метафизичность, идеализм, ненаучность, базирующаяся на подтасованном фактическом материале.

Евразийство 90-х лишь эпигонски повторило огрехи предшественников семидесятилетней давности. Ныне, правда, публицистический эффект вынуждает считаться с евразийством как с существующим, пусть и ненаучным направлением в современной русской исторической мысли.

Цель настоящего исследования – не полемика, а стремление проследить действительные исторические особенности взаимоотношений Руси и степи на всех их основных этапах.

СКАЧАТЬ