<<<     ΛΛΛ     >>>   

129

циальной, но и ритуальной. Посредством ритуала и детально разработанного кодекса ценностей создавались воинские семьи, которые состояли друг с другом в действительном родстве. Разумеется, родство это ритуальное, а не биологическое.
Итак, мы имеем дело не с оппозицией родоплеменной солидаризм - дружинный индивидуализм (подобная оппозиция и с семантической точки зрения терминологическое противоречие), а с интеграцией солидаризма, выросшего на естественной биологической почве, с солидаризмом функциональным, который санкционирован ритуалом. Не случайно Тацит, указывая, что комитат состоял из лиц самого разного происхождения, неизменно подчеркивал его "семейный" характер. В комитат можно было вступить благодаря славе, добытой в бою предками. Здесь юноша обретал нового отца, новых братьев, которым обязан был хранить такую же верность, что и членам своей семьи. Ментальные и юридические структуры, регулирующие жизнь семьи и жизнь комитата, параллельны. Не исключено, что в конкретных ситуациях они могли вступать в противоречие или альтернативные отношения. В принципе же между ними есть немалое сходство. Более того, конфликт между ними как раз и возникал из-за сходства.
Характерен пример "Песни о Хильдебранте", относящейся к VIII в., но основанной на более древних источниках. Действие разворачивается вокруг трагического конфликта, порождаемого понятием Not, то есть состоянием необходимости, в котором оказывается человек, вынужденный совершать выбор между одинаково важными, но противоборствующими ценностями. Речь идет об отце, оказавшемся перед выбором: или любовь к сыну, или чувство, связывающее его с вождем. Во избежание недоразумений поясним, что душевные терзания вызваны схожестью (более того - культурологической гомогенностью) двух привязанностей - биологической и ритуальной, семейной и дружинной. Протагонист песни в конце концов поставлен перед необходимостью выбора: или собственный сын по крови, или отец по ритуалу.
Отметим следующий важный момент: очевидно, введение какого-либо юноши в комитат сопровождалось установлением определенной родственной связи (обычно именуемой "искусственной", хотя точнее было бы сказать "ритуальной") между вождем и новым членом его свиты,

130

между ним и воином-ветераном, которому поручалось играть роль наставника.
При всей эгалитарности, обычной в закрытых воинских общинах, комитат располагал также и системой иерархических отношений. Об этом тоже говорит Тацит: вождь определяет роль и значение каждого члена своей свиты в зависимости от своего к ним уважения, дружинники делают все, что в их силах, чтобы добиться большего расположения со стороны вождя. Согласно Тациту, а также Аммиану Марцеллину, внутри комитата существует иерархическая дихотомия (в этимологическом смысле этого термина), то есть проводится разделение, с одной стороны, между старыми' и опытными воинами и юношами с другой. Молодежь выходит из-под опеки старших, только совершив какой-либо смелый поступок, в котором совмещено духовно-символическое и функционально-техническое содержание, например убийство врага, кабана или медведя. Иными словами, речь идет о стратификации по возрастным категориям, в данном случае являющимся также категориями компетентности. Переход из одной категории в другую происходит посредством инициационных испытаний.
Правда, сама по себе воинская группа, учитывающая возрастную категорию, мало о чем говорит. Такова, например, структура римского легиона. То же можно сказать и о ритуальной практике, знаменующей переход из одной возрастной категории в другую. Но о многом говорят нам родственные отношения, которые устанавливаются между вождем и рядовым членом свиты, а также между наставником и учеником. Возьмем хотя бы пример той же "Саги о Вельсунгах", где кровное и инициационное родство (трудно предположить, что речь здесь идет о простом совпадении) совмещены в отношениях Сигмунда и Синфьотли. Пожалуй, это лучше всего заметно в словоупотреблении. Так, в меровингских источниках для обозначения спутника вождя, дружинника, нередко применялся термин puer (ребенок, мальчик, сын), являющийся калькой с древнего верхненемецкого degana, связанного в свою очередь с греческим tekna - "дети", и, следовательно, указывающий на факт искусственного усыновления. Аналогичная ситуация и с древнескандинавским термином nidhr (сын) . Этим словом в Норвегии называли члена королевской свиты. То же мы наблюдаем в делении англосаксонского комитата на dugodh (ср. совр. нем.

131

Tugend), то есть viri - "мужчины", и на geogodh (ср.
совр. нем. Jugrnd), то есть iuvenes - "юноши". Руническая надпись, высеченная на камне, найденном в Норвегии, говорит о члене комитата, очевидно холостяке, схоронившем своего "юношу", то есть своего "сына". Здесь тоже пример ритуально-инициационной связи, вполне реальной как в юридическом, так и человеческом смысле.
Германский обычай усыновления был отмечен римскими авторами, которые в сопоставлении с принципами усыновления в римском праве подчеркивали, что он имеет почетный характер и не имеет каких-либо последствий .
в собственно юридическом смысле.
Римляне считали "усыновление по оружию" обычаем племен, вытекающим из самого характера жизни этих племен. Напомним о германском ритуале присяги: у мужчин принято клясться "оружием", у женщин - "грудью".
Нельзя не обратить внимания на глубокую обоснованность этого ритуала. Членами рода становятся рожденные женщиной, принадлежащей данному роду. Сыновьями же вождя, или членами его свиты, можно стать благодаря как бы происходящему через ритуал "рождению" сына мужчиной при помощи специфически военного атрибута - оружия. Однако усыновление создает взаимосвязанную систему прав и обязанностей отца и сына "по оружию", равную той, которая действует внутри семьи.
И прежде всего, разумеется, право-обязанность Fehde "мести" и Blutrache - "кровной мести", в которое оказываются вовлеченными все без исключения члены группы. Можно наблюдать как внутри родовой общины, так и комитата своеобразное "возмещение" пролитой крови, или, лучше сказать, совершение особого типа мести, когда искупление пролитой крови достигается посредством акта насилия, равнозначного тому, который был предпринят в отношении жертвы, кровь "возмещается" кровью.
Речь идет не столько о возмещении ущерба как такового, сколько о ритуальном прекращении вражды.
Еще раз напомним: во-первых, благодаря связи между членами рода или комитата люди, принадлежащие к одной и той же группе, считаются не просто равными, но и одинаковыми, взаимозаменяемыми элементами жизненной силы, ущерб которой должен незамедлительно возмещаться; во-вторых, род как общность, основанная на крови, а комитат как общность, основанная на ритуале, заключают в себе такую связь, которая продолжается и после

132

смерти, поэтому родственник или товарищ убитого может заменить его и продолжать бой с противником. Мертвый воскресает в родственнике, в извечном существовании и неуничтожимом равенстве родовой организации. Семейная группа, равно как и воинская семья германцев благодаря своей структуре способны к расширению, вбирая в себя вновь приобретенных родственников или новобранцев. Нельзя допустить, чтобы хоть сколько-нибудь пострадала жизненная сила общности. Каждый погибший должен быть возмещен. Сама кровная месть, служа целям умиротворения жертвы и восстановления попранной групповой чести, направлена на то, чтобы обеспечить этой группе солидарность со стороны погибшего ее члена, а также и его самого не оставить без своей помощи. Позитивным или негативным объектом мести являются не отдельные личности, а сообщества. Поэтому вряд ли покажется странным, что месть иногда обрушивалась на лиц, не причинивших группе никакого вреда. Как индивиды они ни в чем не повинны. Однако они связаны с обидчиком определенными отношениями солидарности. Неудивительно, что убийца может быть иногда принят в группу, членом которой была его жертва. Германская ментальность абстрагируется от отдельных личностей.
Месть за погибшего родственника или товарища свершается не ради него лично, а во имя групповой "жизненной силы", которой был нанесен ущерб кровопролитием.
Германцы не сомневались, что лучший способ отомстить противнику и возместить ущерб - "заключить" обидчика в группу жертвы. К тому же подобный способ улаживать конфликт подчас совпадал с намерением самого обидчика овладеть не только силой, но и личностными чертами, признаками жертвы, в известном смысле превратиться в убитого, чтобы избежать мести с его стороны, ибо самому себе он не станет вредить. Итак, цель заключалась в том, чтобы как можно быстрее "воскресить" в себе самом поверженного противника. Становится понятным глубокий смысл поведения гомеровского воина, обряжающегося в одежду противника, феодальный обычай пользоваться оружием убитого врага. Проясняется природа таинственного и трогательного отеческого чувства, испытанного в "Илиаде" Приамом, когда он беседовал с убийцей своего сына, и сыновье чувство убийцы по отношению к отцу своей жертвы. Чувство, совершенно чуждое христианскому прощению, однако внешне весьма его напоминающее.

133

Случаи "возмещения ущерба" посредством приема убийцы в родовую общину или комитат довольно часто встречаются в скандинавских сагах, например в "Саге о Ватнсдале": прощение отцом убийцы своего сына обладает характерными особенностями усыновления. Глава семейства и глава группы прежде всего обеспокоены сохранением силы своего "отряда". Вождь является отцом воинского семейства в общественном смысле, хотя, как нам предстоит увидеть, это не исключает и личной привязанности к членам своей свиты.
Наряду с вертикальными связями, существующими между вождем и рядовыми членами, ветеранами-наставниками и юными новобранцами, были также и горизонтальные связи, смоделированные по семейной мерке.
Все воины - "сыновья" своего вождя. Друг другу они "братья". И в данном случае "идеальная семья" и, следовательно, "идеальное братство" (заметим, что подобные выражения весьма неточны и имеют смысл только при условии, если прилагательное "идеальный" употреблять в ритуально-магическом, а не в обиходном значении) превалируют над реальной семьей и реальным братством, причем неважно, вступают ли они друг с другом в конфликт в сфере практических отношений.
Пожалуй, необходимо уяснить всю двусмысленность и обманчивость данной идеально-реальной дихотомии.
Братство, установленное ритуалом, приобретает благодаря тому же ритуалу собственную форму реального существования, едва ли не биологическую реальность. Его отличие от кровного братства, существующего между детьми одних и тех же родителей, заключается в ритуальной искусственности и, следовательно, добровольном характере связи. Что же касается кровных уз, то ритуал также позволяет их устанавливать. Разумеется, по собственной логике и своим законам, не. повторяющим логику и законы биологии. Совершив ритуал обмена кровью, действующие лица становятся братьями уже не только "по оружию" (в чем, собственно, и состоит мотивировка ритуального братания), но как бы и по вскормившей их груди. Кровь одного брата начинала свой ток в жилах другого. Оба имели теперь общую жизненную субстанцию. Степень их единения превосходит иные родственные узы, включая узы отца и матери, ибо братство - биологическая связь гораздо более сильная, чем все остальные родственные отношения: в братьях кровь обоих родите-

134

лей, тогда как у каждого из них в отдельности только половина общей родительской крови.
Помнить об этом необходимо, чтобы уяснить смысл ритуала, который античность и феодальное средневековье (впрочем, не только феодальное) используют для установления братских уз: принятие в себя крови товарища в форме обмена или смешения крови, permixtio sanguinis.
Вариантов было немало: вместе погрузить руки в кровь убитого животного; сделать надрез и пригубить крови друг друга; коснуться друг друга открытой раной; пролить на землю каплю крови и смешать ее с кровью друга.
Совершившие такой ритуал уподоблялись единокровным братьям, разумеется в ритуальном смысле.
Как и в других случаях, здесь тоже в основе был миф.
Мы, конечно, не беремся утверждать, что реальность, отраженная в мифе, и та реальность, которую повторял, "вос-станавливал" ритуал, хронологически вытекают одна из другой. Утверждать подобное не имеет смысла.
Скажем только, что миф был моделью, неизменной мерой, с которой соотносили свое поведение участники ритуального действа и которая обусловливала содержание ритуала. "Эдда" повествует о скрепленном кровью договоре Одина с Локи, быть может намекая тем самым на связь между этими персонажами германской религии: между ураническими асами и хтоническими ванами. При этом в "Эдде" подчеркивается взаимовыручка (язык семейного застолья, который используется в "Эдде",- типичный язык комитата) как основополагающая черта в отношениях между единокровными братьями.
Братство по крови иной раз становится выше прочих связей, например родственных уз или даже весьма ценимого молочного братства. В "Нибелунгах" Брунгильда, обвиняя Гуннара в смерти Сигурда, ни словом не обмолвилась, что они родственники. Но она вспомнила об их ритуальном родстве.
Прошедших ритуал, скрепленный кровью, связывала клятва оказывать друг другу поддержку. Ее практическая реализация: совместное владение имуществом, совместные пиршества, обязательство кровной мести. Как в роде в силу "общего семейного достояния", именуемого в исландских текстах hamingja, так и в комитате даже смерть не в силах пресечь кровные узы, связанные с ними права и обязанности. Существовал даже обычай, по которому самые верные друзья и последователи покойного должны

135

были лишить себя жизни собственным оружием, чтобы соединиться с ним за гробом. Остающиеся жить, уж во всяком случае, должны были соблюдать обязательства перед павшим в бою товарищем и отомстить за его смерть.
Общность крови и присяги связывает воедино людей прошлого, настоящего и будущего. Не в этом ли дополнительный смысл поедания плоти и крови убитого противника, причем неважно, зверь он или человек? Напомним только, что кровь и сердце Фафнира ' или кровь убитых врагов - это то, чем освежаются бургунды в "Песни о Нибелунгах". Практика, смысл которой заключается не только в том, чтобы присвоить себе силу против-.
ника, но и (повторим еще раз) вобрать в свое тело его субстанцию, воскресить его в себе самом. Это своеобразное побратимство, служащее цели магического умиротворения противника (мертвец не станет нападать на свою собственную кровь). Одновременно это и возмещение ущерба, понесенного той группой, к которой принадлежал противник, чтобы избежать кровной мести.
Побратимство предполагает взаимопроникновение двух судеб. Жизнь и богатство вместе. Побратимы клянутся оказывать друг другу помощь как в этой, так и в загробной жизни. В случае смерти одного из братьев оставшийся в живых берет на себя все заботы о его родственниках. Они действительно делятся друг с другом всей своей жизнью. У них общая жизненная субстанция кровь, хлеб, пиво,-обладающие сакральной сущностью.
Воинская дружба, основанная на братстве по крови, ценится намного выше прочих привязанностей.
Итак, дружба и за гробом. Друг, восстающий из гроба для исполнения договора. Мертвые бок о бок с живыми в сражении, от исхода которого зависит общее дело.
Это распространенный фольклорный мотив. В одном из документов, относящихся ко времени крестовых походов, подчеркивается, что при взятии Иерусалима в 1099 г.
вместе с живыми на штурм шли и все те, кто погиб в пути.
В такой дружбе нет места предательству. Однажды ставший братом останется им навсегда. Даже вероломство, даже смерть одного из братьев не в силах расторгнуть узы договора. Перед нами главный узел системы отноше-

'Фафнир - в древнескандинавской мифологии дракон, стерегущий сокровище.- Прим. ред.

136

нии "живые - мертвые" в комитате. Приведем два примера: один из фольклора, другой из литературы, формально современной, а по существу документальной.
В одной из легенд, восходящей к племени доломитов, рассказывается о дружиннике по имени Биди, чья вероломная измена повлекла за собой смерть друга. Тем не менее, когда Биди попал в беду, столкнувшись с великаном, он внезапно увидел вооруженного с ног до головы воина. Стоя на лесной опушке, грозил он обнаженным мечом великану. Рукоять меча сжимала рука человеческого скелета, череп его венчал шлем дружинника. Биди все понял: на помощь пришел к нему тот, чьи кости тлеют в могиле,- его верный друг...
Однако умершие изменники, нарушившие данное слово из трусости, не обретают покоя даже в могиле до тех пор, пока не искупят своей вины. Известный медиевист и не менее известный писатель Й. Толкин сумел передать характер и смысл этого традиционного эпического сюжета в рассказе, отрывок из которого мы приводим '. В сказочно-литературную форму ученый облек весьма глубокую мысль: " - Нам не нужны ваши тайны, не нужны сокровища Проклятых лет! Отвечайте только на вопросы. Пропустите нас и следуйте за нами, место встречи - подножие скалы Эрех!
Ни звука в ответ. Гробовая тишина страшнее, чем шепот. От резкого порыва ветра дрогнули вдруг языки факелов и погасли. Кто-то пытался зажечь их снова. Напрасно. Они тут же погасли.
- Мертвые, мертвые идут за нами,- сказал Леголас.- Я вижу: воины, кони, хоругви, словно в клочья разорванный туман. Копья, словно куст зимней ракиты в ночной мгле. Мертвецы пошли за нами следом...
- Мертвецы скачут за нами. Они услышали наш призыв,- подтвердил Элладан.
Один за другим гасли огни в окнах домов при их приближении. Захлопывались двери и ставни. В полях крестьяне кричали от страха, разбегались кто куда, будто стадо оленей, почуявших охотника. Тьма становилась все гуще.
И слышался в ночи один крик и один стон: - Царь мертвых! Царь мертвых идет!..

'См.: Tolkien j.r.r. II Signore degli Anelli.
Tr. it. Milano, 1971, р. 947 - 949.

137

Незадолго до полуночи в черной темноте,какая бывает только в недрах горных пещер, они оказались у подножия Эреха.
Эльрогир передал Арагорну серебряныи рог.Он протрубил один раз. послышался будто отзвук многих ро-
гов. Так звучит эхо в глубоких и дальних пещерах.Снова воцарилась тишина. Но все чувствовали - где-то совсем Рядом у подножия скалы сгрудилось огромное войско.
С горных круч подул ледяной ветер,подобный дыханию призраков. Арагорн спрыгнул с коня и, повернувшись ли-
цом к скале, крикнул что было сил: - Изменники, зачем пришли вы?
Ночь донесла голос из страшного далека: - Выполнить клятву и обрести мир...
- Ваш час пробил!..- вскрикнул Арагорн и приказал Гальбараду развернуть знамя. Огромное черное полотни-
ще... Было ли что-нибудь изображено на нем, неизвестно.
Все поглотила тьма..." Нам же пора подвести итоги рассуждений насчет во-
инской семьи.Усыновление и побратимство, весь набор связанных с этим клятвенных заверений - все это не раз изучалось авторами, и старыми, и молодыми, с точки зрения поисков колыбели феодального права и истоков ры-
царской ментальности. Были и поспешные заявления что, мол о какой бы то ни было преемственности между гер-
манским воином и средневековым рыцарем не может быть и речи. И все-таки братство по оружию, на котором по-
строена вся структура отношений в воинской среде,является живой душой рыцарского и феодального средневе-
ковья. Возьмем ли мы эпический пример Роланд - Оливье или исторические свидетельства хотя бы времени кресто-
вых походов, взаимодополняемость братьев по оружию важна настолько, что можно утверждать: конкретное во-
площение идеала совершенного рыцаря чаще всего об-
наруживалось не в одном отдельно взятом герое, а в их паре, где они объединены оружием. Да ведь и сам фео-
дальный сеньор не кто иной, как senior - "старший брат" в семье воинов. Рыцарское братство пришло издалека.

Комитат: дух и форма. "В начале был миф",-
снова повторим мы. Для примера воспользуемся хотя и поздним, но все равно представляющим значительную ценность текстом, в котором Саксон Грамматик описывает спутников (contubernales) легендарного короля Фрото.

138

Это самые настоящие берсеркры, они грабят, убивают, насильничают, ведут себя как звери. Король требует от них дисциплины, дает моральные установления. Постепенно берсеркры превращаются в воинов, способных усмирить и очеловечить свой древний гнев, сохраняя при этом его позитивные возможности.
В "Саге о викингах Йомсборга" мы сможем найти проторыцарский кодекс военного братства. Но для этого понадобилось пройти немалый путь, в начале которого была "суровая доблесть" тацитовых хаттов: у них не было ни дома, ни имущества, они презирали собственное благосостояние, равно как благополучие и права других лиц, занимались только войной, за что и находились на содержании общины. Со временем общественная жизнь сумела выработать более жесткие нормы поведения, общество организовалось на более прочном политическом и институциональном фундаменте. И вот у этих священных зверей нет больше возможности, чтобы существовать хотя бы на самой обочине общественной жизни. Из отмеченных божественным знаком они превратились в "волков", изгоев, людей-зверей, стоящих вне закона. Тем временем прославленные вожди, испытывавшие нужду в свите, все чаще возлагали на себя бремя политической ответственности. Отсюда и требование: свита должна состоять из людей, способных умерить свой гордый пыл, соответствовать задачам и духу времени. Не случайно берсеркр столь долго существовал именно в скандинавском обществе, развивавшемся медленнее. По скандинавским источникам он нам, собственно говоря, и известен, правда, как пережиток обычаев и верований гораздо более древних.
Берсеркр сохраняется в среде викингов, кичившихся своими дерзкими набегами, "священными веснами". Берсеркр - участник авантюрных странствий викингов, не последней причиной которых явилось наличие в скандинавских странах начиная с IX в. энергичных государей, способных обуздать воинственные инстинкты своих подданных, иными словами, сыграть в реальной истории роль легендарного короля Фрото. Образцом для подражания становятся наконец товарищи Одина, то самое воинское сообщество, которое описано в "Эдде": за сражением следует пир, почетной считается смерть на поле битвы.
Мы не склонны разделять мнение тех, кто желал бы видеть в комитате пример поступательного социально-

139

этического развития общества: от сборища преступников к сообществу, имеющему некий высокий идеал солидарности, чье существование лишь подкрепляет практика применения силы в гуманных целях . Мы полагаем, что попросту не существует никакого типичного комитата который выл бы присущ всем германским народам на протяжении тех долгих столетий, которые пролегли между свидетельскими показаниями Тацита, с одной стороны, и Саксона Грамматика и прозаической "Эдды" - с другой.
Существовали его различные формы, в каждой из которых царил свой особенный дух. К сожалению, наши познания на сей счет отрывочныны и недостаточно достоверны.
Мы не ставим перед собой цель дать систематический, хотя бы на феноменологическом уровне, анализ комитата.
На ряде примеров нам просто хотелось бы показать наличие особого воинского этоса, впоследствии развившегося в рыцарскую этику.
Различные формы комитата встечаются во всех германских сообществах, равно как и тех, которые поддерживали с германцами контакты,включая сюда кельтское, позднеримское и проторусское.
Известно, что сам термин "комитат" принадлежит Тациту. Говоря о разнообразии форм комитата среди германских народов, напомним, что существовали также франкский trustis, лангобардский geside, англосаксонский theod, русская дружина.Англосаксонский термин theng, точно так же как готские saiones, antrustio или gasindus, первоначально обозначал члена комитата комеса (comes).
С формально-юридической точки зрения лучше всего нам известна норвежская hirdh, относящаяся, правда к более позднему времени, чем прочие формы комитата, но зато сохранявшаяся значительно более продолжительное время. В данном случае, как, впрочем, и во многих других, скандинавские источники возмещают отсутствие более древних и непосредственных документов, в которых были бы зафиксированы древнейшие германские обычаи.
Факты заимствования комитата римской армией и вооруженными группами в период поздней империи (различные pueri, buccellarii) достаточно изучены, чтобы сказать что-либо новое по интересующей нас теме.
Впрочем, мы еще вернемся к данному вопросу. Заметим только, что термин "комес" в латинском языке, помимо

140

дружеских отношений, совместной жизни и солидарности, подразумевает также определенную возрастную категорию, обычно выражаемую термином риег, понимавшимся весьма широко, а в юридическом контексте и с явно негативным оттенком в качестве синонима подлого низкопоклонства, человека, к тому же нечистого на руку. В этом термине есть также указание на экономическую зависимость, на получение "куска хлеба" от вождя свиты. При этом подчеркнуто особое расположение дающего к подчиненному. Buccellarius происходит от buccella - "лакомый кусок", "особый вид хлеба".
Что касается комитата у кельтов, то его параллелизм с германским подтверждается авторитетными исследованиями. Разумеется, всякие сопоставления кельтов с германцами всегда рискуют из компаративистских превратиться в обычную тавтологию. Не так-то легко провести какую-либо четкую демаркационную линию, отделяющую одну ипостась культуры от другой. Как бы там ни было, наличие кельтской почвы, быть может, объясняет особое преуспевание франкской trustis, делает более весомым высказанное полвека назад известным французским медиевистом Блоком возражение в ответ на тезисы немецкого историка Допша: не слишком ли все мы переоценили в своих исследованиях основ и корней феодализма германский комитат, как бы запамятовав при этом и о галльских ambactes, и об аквитанских soldurii.
В Киевской Руси термин "дружина" выразительно говорит о близких дружеских отношениях в комитате, причем в гораздо более сильной степени, чем латинский термин. Русское слово и лингвистически, и семантически ближе всего исконному воинскому смыслу германского druhti- - "вооруженный отряд". Родство двух слов, trustis - дружина, очевидно. Но оно только кажущееся в их сходстве с современным немецким Treue - "верность". Напомним, однако, что в современном русском языке понятие "приятель" выражается тем же термином - "друг". Таким образом, весь этос русской дружины находится на стыке понятий "дружба" - "верность".
Основной принцип, на котором держится структура и сама логика комитата,- дружба и взаимная верность.
Эти понятия отражены, как заметил исследователь рыцарства Скардильи, в германском druht-, равно как и в готском gasintha (ср. точные соответствия в лангобардском и в gesith - законах Витреда, короля Кента), где

141

они употребляются в смысле "спутник"; отражены они и в *hold- - "чувстве доброжелательности, связывающем вождя с членами свиты", и в комплексе представлений о верности, восходящем к индоевропейскому корню *deruи, как отмечалось, связанном с современным немецким Тreue; и в индоевропейской основе *ais- и германской основе *aizio-, в германских языках служащей основой терминов "честь", "благородство", "милосердие", "помощь", "страх" (в смысле "страх божий"), а также "бенефиций", "привилегия", "собственность".
Судя по терминологии, комитат представляется замкнутой группой, имеющей явно выраженную инициационную структуру, для которой характерен глубокий социальный смысл. В комитате есть вождь, ветераны и новобранцы, воплощающие различные категории возраста и компетентности, учителя и ученики. Наличие подобной стратификации, предполагающей иерархические отношения, однако, не исключает, а, напротив, подчеркивает стремление к равенству, порождаемому общностью жизней и судеб. "Вождь", "сеньор" обозначаются обычно терминами, восходящими к *frawja-, то есть к тому же корню, что и латинские primus и princeps. Вождь, следовательно, "первый", то есть самый авторитетный, важный, доблестный воин. Во всех смыслах "самый", однако, непременно в однородной группе и внутри нее. Различия между ним и остальными членами группы зависят от ранга и авторитета. Он первый среди своих, значит, один из них. Как все-таки прекрасно сумел подметить Тацит глубокую общинную связь, благодаря которой вождь и его спутники испытывают не просто чувство единения друг с другом, а чувство тождественности. Подхлестываемые жаждой завоеваний и богатств не в меньшей степени, чем жаждой авантюры, комиты соревнуются друг с другом, чтобы снискать расположение и любовь своего вождя. Государь же ведет борьбу за стяжание славы и приобретение добычи, которую затем делит со своими. Спутники его в свою очередь сражаются за него и получают за это вознаграждение. Связывает их Тreue - "взаимная верность".
Государь защищает, кормит и покровительствует своим. Они же воюют за него. Дар является столь характерным признаком подобной системы отношений, что, к примеру, в исландских сагах "воин" и "даритель" в конце концов превращаются в синонимы. От государя своего свита ожидает получить в дар прежде всего оружие и, как

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Железный император
Расплачиваясь за это даже молчаливым сохранением языческих ценностей под прикрытием христианства
Еще одно путешествие в царство мертвых
Кардини сторонник такого подхода15 к истории
Фигурировал в качестве излюбленного образа норманнов