<<<     ΛΛΛ     >>>   

В дальнейшем в центре внимания будут средневековое коллективистическое мышление, тоталитарное мышление и мышление в рамках "нормальной" науки. На их примере будет проанализировано то общее, что характерно для всякого коллективистического мышления.

Термин "тоталитарное мышление" сложился только в начале 50-х гг. XX в., значительно позднее термина "тоталитаризм". Об особом тоталитарном мышлении шла речь в книге X. Арендт "Источники тоталитаризма" [1] и затем в написанной ею в соавторстве с 3. Бжезинским книге "Тоталитарное мышление" [2]. Утверждению концепции тоталитарного мышления существенно способствовала теория социального характера, разработанная Э. Фроммом. Он утверждал, что человек не просто социализируется под давлением окружения, а "вживляет" в себя социальную культуру, что он поступает так или иначе не столько под внешним давлением окружения, сколько желая быть в согласии с требованиями окружающего его социума.

1 Arendt H. The Origins of Totalitarism. N.Y. 1951.
2 Arendt H., Brzezinski Z. The Totalitarian Mind. N.Y., 1955.

Теоретическое мышление всегда связано с удвоением мира, с проведением достаточно отчетливой границы между воображаемым (умозрительным, теоретическим) и реальным миром.

Общая ориентация коллективистического мышления является подчеркнуто спекулятивной: теоретическому миру отдается явный приоритет над действительным миром. Это мышление идет от умозрительного мира к реальному, стремится сохранить в девственной чистоте первый и безусловно подчинить ему второй. Это - абстрактное и схематизирующее мышление, втискивающее богатую и постоянно меняющуюся реальность в прокрустово ложе раз и навсегда утвердившейся схемы и доктрины.

Коллективистическое мышление не просто отрывает доктрину от описываемой ею реальности. Оно неизбежно деформирует жизнь в угоду теоретическому построению, поскольку борется не только против приближения теории к реальному миру, но и против попыток полного ее отделения от мира. Объяснение этой "борьбы на два фронта" является простым: теория представляется коллективистическому мышлению тем идейным, духовным первоначалом, которое определяет развитие общества и человека.

315

В средневековом мышлении мир делится на небесный и земной. Поскольку первый из них является высшим и определяет второй, центральным объектом познания, понимания и почитания является именно небесный мир, без которого земной не может ни существовать, ни быть понятым. Однако высший мир доступен познанию только в определенных и весьма ограниченных пределах, многие его аспекты вообще не могут быть рационально поняты. Частично он познается сам по себе, благодаря Откровению, а частично через свое определяющее участие в низшем, земном мире. Последний интересен и важен не сам по себе, а прежде всего в той мере, в какой в нем проявляется высшее содержание.

" Между материальным и духовным мирами нет не только пропасти, но даже принципиального различия", - пишет П. Бицилли [1]. Однако это верно только в том смысле, что постулирование всеобщей духовности, охватывающей как небесный, так и земной миры, является способом укоренения духовного в мире: духовность материального означает в другом аспекте привязанность духовного к материальному и тем самым отсутствие резкой грани между материальным и духовным. Вместе с тем удвоение мира, введение наряду с земным миром также небесного, не предполагает одинакового онтологического статуса двух миров. Как отмечает сам Бицилли, небесный мир - это мир сущностей, земной - мир одних явлений, первый - истина, второй - лишь тень истины, и иногда дело доходит до того, что земной мир кажется менее реальным, чем небесный.

О том, насколько различались небесный и земной миры, выразительно говорит то, что даже вещество, из которого они созданы, считалось разным. Как раз в связи с этим убеждением возник спор о теле Христа до воскрешения и после него: некоторые были убеждены, что это были два разных "тела" [2].

Средневековой церкви предстояло, пишет Л.П. Карсавин, развивая свою "небесную жизнь" в высших сферах религиозности, нисходить в мир и преображать его в Град Божий, живя "земной жизнью". Поэтому в церкви одновременно должны были обнаруживаться два видимо противоположных движения, лишь на мгновение раскрывающих свое единство: движение от мира к небу и движение от неба к миру. "Движение к миру неизбежно заключает в себе восприятие его культуры, частью внешнее освоение, т.е. обмирщение, а следовательно - и возможность падений с высот "небесной жизни". Движение к небу, выражаясь в религиозном умозрении и мистике, является - даже помимо влияний антично-религиозной традиции - устранением от всего мирского, т.е.

1 Бицилли П.М. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995. С. 9.

2 См.: Вернадский В.И. Избранные труды но истории науки. М., 1981. С. 83.

316

ведет к аскетической мысли и пренебрежению земными целями. Разумеется, на деле оба движения, из которых каждое необходимо для жизненности другого, переплетались и создавали одно неразложимое в обнаружениях своих противоречивое целое" [1].

Мир средневекового человека, существенно более широкий, чем античный космос, и включающий наряду с земной и небесную часть, был динамичным и внутренне противоречивым. Движение от неба к земному миру несло с собой угрозу "приземления небесного мира", а движение в обратном направлении - угрозу аскетизма и утраты всякого земного содержания. Эти две угрозы своеобразно сказывались, в частности, на средневековом искусстве: оно аскетично и всецело наполнено "неземным содержанием", но не настолько, чтобы совершенно оторваться от земли и человека.

Угроза "приземления небесного", постоянно витавшая над средневековой культурой, реализовалась только на рубеже средних веков и Нового времени, в период перехода от коллективистического средневекового общества к индивидуалистическому капиталистическому обществу [2].

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Всякое общество несовершенно
Путем обнаружения их в самом предмете
Иерархическая структурность вселенной являются тем мостом иерархий иерархию
Сталин сказал
О субъекте истории познания философии