Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
8. Это описание не имеет, впрочем, целью хвалить римлян, а утешать побежденных и падких к возмущениям людей наводить на другие размышления. С другой стороны, организация римскоо войска может служить образцом для тех, которые умеют ценить совершенство, но не вполне с ним знакомы. Однако после этого уклонения я опять возобновляю нить моего рассказа. 1. Веспасиан со своим сыном Титом оставались некоторое время в Птолемаиде и приводили в порядок свои войска, между тем как Плацид рыскал по Галилее, захватывал в плен множество жителей и убивал их; в его руки попадалась, однако, слабая и малодушная часть населения, ратный же люд, как Плацид хорошо замечал, каждый раз убегал от него в укрепленные Иосифом города. Он двинулся поэтому против сильнейшего из последних, Иотапаты, надеясь легко покорить ее внезапным нападением и этим прославить себя в глазах полководцев, а им самим облегчить дальнейшее ведение войны, ибо он думал, что другие города после падения сильнейшего из них со страха сдадутся без борьбы. Но он жестоко ошибся в своих надеждах. Иотапатцы узнали о его приближении и ожидали его у города. Неожиданно они напали на римлян в большом числе, вооруженные и воодушевленные к бою, сознавая, что они сражаются за угрожаемое отечество и за жен и детей. Спустя короткое время они отбросили назад римлян, причем ранили многих, но убили лишь семь человек, ибо они отступали не в беспорядке, удары неглубоко врезывались в хорошо защищенные со всех сторон тела римлян, а иудеи, будучи сами легко вооружены, не осмеливались нападать на тяжеловооруженных врагов на близком расстоянии и метали в них стрелы большей частью издали. Со стороны же иудеев пали трое и несколько было ранено. Плацид счел себя слишком слабым для нападения на город и обратился в бегство. 2. Решившись, наконец, сам вторгнуться в Галилею, Веспасиан выступил из Птолемаиды и двинул свое войско в поход в принятом по римскому обычаю порядке. Легкие вспомогательные отряды и стрелков он выслал вперед для отражения непредвиденных неприятельских нападений и осмотра подозрительных лесов, удобных для засад. За ними следовало отделение тяжеловооруженных римлян, состоявшее из пехоты и всадников, после чего шли по десять человек из каждой центурии, носившие как собственную поклажу, так и инструменты для отмеривания лагеря; за ними тянулись рабочие, которые должны были выравнивать извилистые и бугристые места по главной дороге и срубать мешающие кустарники, дабы войско не уставало от трудностей похода; позади них, под прикрытием сильного отряда всадников, подвигался обоз, состоявший из багажа начальствующих лиц. Затем следовал сам Веспасиан, сопровождаемый отборной пехотой, всадниками и броненосцами, вслед за ним ехали принадлежащие к легионам всадники, которых каждый легион имел 120; затем шли мулы, навьюченные осадными машинами и другим военным снаряжением; после появлялись легаты, начальники когорт с трибунами, окруженные отборным войском; за ними несли знамена и посреди них орла, которого римляне имеют во главе каждого легиона. Как царь птиц и сильнейшая из них, орел служит им эмблемой господства и провозвестником победы над всяким врагом, против которого они выступают, За этими святынями войска шли трубачи, и тогда лишь двигалась главная масса войска тесными рядами, по шесть человек в каждом, сопровождаемая одним центурионом, который, по обыкновению, наблюдал за порядком. Обозы легионов вместе с вьючными животными, носившими багаж солдат, непосредственно примыкали к пехоте. Наконец, позади всех легионов шла толпа наемников, за которыми для их безопасности следовал еще арьергард, состоявший из пехоты, тяжеловооруженных воинов и массы всадников. 3. Подвигаясь со своим войском в таком порядке. Веспасиан достиг границы Галилеи, где разбил свой стан. Он нарочно удерживал еще рвение солдат для того, чтобы видом своих военных сил внушить страх врагам и вместе с тем дать им время одуматься до начала действий. В то же время, однако, он делал приготовления к штурму крепостей. Появление полководца действительно поколебало многих в их мятежных замыслах и наполнило всех страхом. Войско, которое под предводительством Иосифа стояло лагерем невдалеке от Сепфориса, у города Гариса, лишь только услышало, что римляне уже стоят у них за спиной и готовы драться, - не выждав столкновения с ними и, даже не видя их еще в глаза, немедленно рассеялось по всем сторонам. Иосиф, оставшись с очень немногими, счел себя чересчур слабым для встречи неприятеля; от его внимания не ускользнул также упадок духа, овладевший иудеями, и то обстоятельство, что они большей своей частью, если бы могли довериться римлянам, охотно вошли бы в соглашение с ними. Исполненный мучительных предчувствий насчет исхода войны вообще, он решил на этот момент по возможности уйти от опасности и вместе с оставшимися верными ему людьми бежал в Тивериаду. 1. Веспасиан двинулся против города Габары и овладел им при первом наступлении, так как нашел его покинутым войском. По вступлении в город он приказал убить всех юношей; римляне в своей ненависти к иудеям и из мести за жестокое обращение с Цестием не щадили людей любого возраста. После этого он приказал предать огню не только сам город, но и все селения в его окрестности; большинство из последних было покинуто своими обитателями; оставшиеся коегде жители были проданы в рабство. 2. В том городе, который Иосиф избрал себе убежищем, его прибытие в качестве беглеца распространило страх. Жители Тивериады были убеждены в том, что он не бежал бы, если бы окончательно не отчаялся в счастливом исходе войны, и в этом последнем отношении они действительно отгадали его мнение. Иосиф ясно сознавал, к какому концу поведут начинания иудеев, и единственное спасение, которое было еще возможно для них, он видел в оставлении им задуманного дела. Сам же он, хотя вполне мог надеяться на прощение римлян, готов был лучше сто раз умереть, нежели изменой своему отечеству и бесчестием возложенного на него достоинства полководца благоденствовать среди тех, которых он был послан побороть. Ввиду этого он решил доложить в точности правительству в Иерусалиме о положении дел, дабы, с одной стороны, преувеличенным описанием неприятельских сил не навлечь на себя впоследствии упрека в трусости, а с другой - умалением этих сил не ободрять тех, которые хотели бы принять лучшее решение. Он написал поэтому в Иерусалим, что если правительство пожелает завязать мирные переговоры, то пусть оно даст ему знать неотложно, в противном случае если решение о войне останется твердым, тогда пусть пришлет ему такое войско, которое было бы в состоянии сразиться с римлянами. И немедленно он отправил послов с донесением в Иерусалим. 3. Веспасиан, решившись разрушить Иотапату (куда, как он узнал, бежала большая часть неприятеля и которую он вообще признавал крепкой опорой для последнего), отрядил пехоту и всадников для нивелирования холмистого и каменистого пути, труднопроходимого для пешеходов и совсем недоступного для всадников. За четыре дня они окончили работу и открыли перед римлянами широкую столбовую дорогу. На пятый день - это было в двадцать первый день месяца артемизия - Иосиф прибыл из Тивериады в Иотапату и своим появлением вновь воскресил упадший дух иудеев. Перебежчик принес Веспасиану желанную весть о прибытии Иосифа в Иотапату и советовал ему скорее напасть на город, так как со взятием последнего он покорит всю Иудею, если вместе с тем захватит в плен и Иосифа. Веспасиан с радостью выслушал эту весть, считая ее чрезвычайно счастливым предзнаменованием; он усматривал перст божий В том, что тот из его врагов, который слыл самым талантливым, самовольно попал в ловушку, и поэтому послал немедленно Плацида и декуриона Эбуция - человека, отличавшегося храбростью и предусмотрительностью, с 1000 всадников для оцепления города с целью лишить Иосифа возможности тайного бегства. 4. На следующий день он сам выступил во главе своей соединенной армии и к вечеру прибыл в Иотапату. На севере от города, на возвышснии, отстоящем от него на семь стадий, он разбил свой лагерь; он хотел как можно ближе находиться на виду неприятеля, чтобы внушать ему страх, - и это удалось ему в такой степени, что ни один иудей не осмелился выйти за стену. Нападать сейчас римляне не могли решиться, так как они весь день находились в пути; они удовольствовались поэтому оцеплением города двойной войсковой линией и образованием позади них еще третьей линии из всадников, чтобы закрыть всякий выход для жителей. Но иудеи, отчаявшись в спасении, сделались через это только смелее, ибо ничто так не воодушевляет на борьбу, как сознание безысходности. 5. На следующий день римляне предприняли наступление. Вначале иудеи, расположившиеся лагерем в окрестности перед стеной, сражаясь на близком расстоянии, выдерживали напор; но когда Веспасиан напустил на них стрелков, пращников и всю массу войска, воружен- ного метательными копьями, а сам он с пехотой устремился вверх по крутизне, на вершине которой легко было уже взять стену, - Иосиф, опасаясь за судьбу города, во главе всего гарнизона сделал вылазку. Тесными рядами иудеи бросились на римлян и отбросили их далеко от стены, выказав при этом много примеров храбрости и отваги; впрочем, сколько они причинили вреда, столько же и потерпели сами, ибо в той же мере, в какой иудеев ожесточало отчаяние, римлян подзадоривало честолюбие; последним помога- ла в бою военная опытность в соединении с силой, а первым - смелость в связи с ожесточением. По окончании сражения, длившегося целый день, иудеи предались ночному покою; они ранили массу римлян и 13 человек убили, на их стороне было 17 убитых и 600 раненых. 6. На следующий день они сделали вторую вылазку против римлян и боролись с еще большим упорством: сопротивление, оказанное ими сверх ожидания врагу в предшествовавший день, сделало их еще более смелыми; но и римляне защищались сильнее; удар, нанесенный их честолюбию, ожесточил их до крайности, так как им казалось равносильным поражению то, что они не сразу победили. До пятого дня продолжались беспрерывные выступления римлян, равно как ожесточенные вылазки и борьба со стены со стороны иотапатцев: ни иудеи не робели перед превосходством сил римлян, ни римляне не могли остановиться перед трудностями покорения города. 7. Иотапата почти вся расположена на отвесной скале; со всех сторон ниспадают столь глубокие пропасти, что, когда всматриваешься в эти бездны, глаз от утомления не проникает до глубины; только с северной стороны, где город спускается по склону горы, он бывает доступен; но и этучасть Иосиф окружил укреплениями для того, чтобы возвышающийся над ней горный хребет не мог бы быть занят неприятелем. Прикрытый со всех сторон другими горами, город оставался совершенно невидимым до тех пор, пока не приходили в непосредственную близость к нему. Так была укреплена Иотапата. 8. Но Веспасиан хотел побороть и природу местности, и отвагу иудеев; он решил поэтому усилить осаду и собрал начальников для обсуждения способа нападения. Когда же было принято решение воздвигнуть вал против доступной стороны стены, Веспасиан разослал все войско для добывания строевого материала. Горные леса вокруг города были срублены и, кроме леса, доставлено таюке бессметное количество камней. Для защиты от стрельбы, производившейся сверху вниз, были натянуты на столбах ивняковые плетни, под прикрытием которых солдаты, не подвергая себя опасности от стрел, которые летели со стены, работали над валом. Еще одна часть войска раскапывала ближайшие холмы и постоянно перевозила землю. Так, делясь на три отряда, все войско было занято работами. 9. Тогда Веспасиан велел расставить кругом метательные машины, которых войско имело 160 ппук, и стрелять в тех, которые занимали стены. Катапульты бросали свои копья, баллисты - камни весом в один талант, пылающие головни и густые кучи стрел, которые не только сделали стену недоступной для иудеев, но и отрезали от них еще некоторое пространство перед стеной, потомучто одновременно с машинами стреляли и многочисленные арабские стрелки и все метатели копий и камней. Не имея возможности сопротивляться со стены, иудеи между тем не оставались праздными. Маленькими группами на разбойничий манер они делали вылазки, срывали, защитительные кровли и убивали незащищенных рабочих; там, где последние были обращены в бегство, они разрушали вал и сжигали сваи вместе с покоившимися на них крышами. Так продолжалось до тех пор, пока Веспасиан не понял, что причина этого зла кроется в расстоянии, отделяющем сооружения, так как проходы между ними доставляют иудеям свободный к ним доступ, и не приказал связать между собой защитительные кровли. Создав этим самым сообщение для отрядов, он отныне положил конец дальнейшим нападениям иудеев. 10. Вал между тем все более вырастал и достиг уже почти высоты стенных зубцов. Иосиф видел, как велика будет опасность, если он со своей стороны не примет мер для спасения города; он созвал мастеров и приказал им возвысить стену; когда же те заявили о невозможности работать под постоянным градом стрел, он придумал для них следующее прикрытие. Он приказал соорудить столбы и расположить на них только что стянутые с волов шкуры: камни из метательных машин в них задерживались, стрелы скользили по их поверхности, а головни вследствие мокроты шкур теряли свою опасность. Под этой кровлей мастера беспрепятственно могли работать день и ночь, довести высоту стены до 20 локтей, построить на ней многочисленные башни и соорудить еще крепкий бруствер. Все это удручающим образом подействовало на римлян, мнивших уже себя столь близкими к цели; они изумлялись изобретательности Иосифа и присутствию духа осажденных. 11. Сам Веспасиан был страшно озлоблен этой хитрой выдумкой и смелостью иотапатцев. Последние же, ободренные новыми сооружениями, начали возобновлять свои прежние вылазки. Схватки между отдельными отрядами, всякого рода разбойничьи нападения, похищение у неприятеля всего, что только было возможно, и сжигание осадных сооружений опять сделались повседневным явлением. Веспасиан решил наконец прекратить всякую борьбу и, держа город в осаде, заморить его голодом. Он предполагал одно из двух: или жители вследствие недостатка необходимейших жизненных продуктов будут вынуждены просить о пощаде, или же если они доведуг свое упорство до крайности, то погибнут от голода; во всяком случае, он надеялся гораздо легче победить их в бою через некоторый промежуток времени, когда он нападет на истощенных и обессиленныx. На первых же порах он ограничился тем, что приказал охранять все входы и выходы города. 12. Хлеба и других припасов, кроме соли, осажденные имели в изобилии; зато ощущался недостаток в воде, так как в городе не было никаких источников и жители его перебивались обыкновенно дождевой водой. Но в летнее время дождь в той местности - редкое явление; а так как осада выпала именно в это время года, то при одном воспоминании об угрожающей жажде жители теряли головы и были так удручены, как будто запасы воды уже иссякли. Ибо Иосиф, снабдив город всем необходимым и заметив бодрый дух жителей и готовность их затянуть, вопреки ожиданиям римлян, осаду на продолжительное время, выдавал воду в определенном размере. Вот это сбережение казалось им более тягостным, чем действительный недостаток; не имея возможности пить в свое удовольствие, они еще больше желали и пили воду, точно уже изнемогали от жажды. Это обстоятельство не ускользало от внимания римлян: они видели с возвышений, как жители города стекались к одному определенному месту, где им вода выдавалась по мере. Туда же они и направляли свои машины и многих лишали жизни. 13. Веспасиан еще надеялся, что вода в цистернах вскорости иссякнет и тогда сдача города будет неизбежна. Чтобы отнять у него эту надежду, Иосиф приказал многим жителям погрузить свою одежду в воду и затем развесить ее на стенные брустверы, так что по всей стене потекла вода. Это ужаснуло римлян и лишило их бодрости: они увидели вдруг, что те, которые, по их мнению, нуждаются в глотке воды, расточают такую массу ее для насмешки. Тогда и полководец потерял надежду на покорение города голодом и жаждой и вновь принялся за оружие. Это вполне соответствовало желаниям иудеев: отчаявшись в собственном спасении и спасении города, они, конечно, предпочитали смерть в бою смерти от голода и жажды. 14. Кроме названной хитрости Иосиф выдумал еще другую для доставления себе жизненных припасов. Через одно непроходимое и поэтому менее охраняемое караулами ущелье на западной стороне долины он завязад через послов письменные сношения с иудеями в окрестностях и таким образом получал в избытке те продукты, которых недоставало в городе. При этом он приказывал своим послам ползком прокрадываться мимо караулов и прикрывать спину шкурами для того, чтобы стражники, если и заметят их ночью, то принимали бы их за собак. Но однажды эта хитрость была обнаружена, и охрана ущелья усилена. 15. Иосиф тогда увидел, что город недолго еще будет держаться и что его личное спасение в случае дальнейшего его пребывания в нем сделается весьма сомнительным. Ввиду этого он, посоветовавшись со знатнейшими лицами, составил план бегства. Жители, однако, узнали об этом, обступили его и умоляли не покидать их в то время, когда они только и рассчитывают на него: он оставляет еще последнюю надежду на спасение города, так как пока он здесь, то ради него каждый будет бороться с радостью; попадут они в руки неприятеля, он останется их утешением. Ему не подобает бежать от врага, бросать друзей и при наступлении бури покинуть корабль, на который он вступил при спокойном плавании. Он окончательно погубит город, так как никто не осмелится больше сопротивляться неприятелю, если уйдет тот, который всем внушает бодрость. 16. С этой минуты Иосиф не давал больше повода заметить, что он занят мыслью о собственном спасении, а говорил, наоборот, что желает уйти в их же собственных интересаx. Ибо его пребывание в городе, пока они еще вне опасности, не принесет им много пользы; если же они будут покорены, тогда он без всякой надобности погибнет вместе с ними. Но раз ему удастся проскользнуть мимо осаждающих, он может оказать им извне существеннейшие услуги: он поспешит тогда как можно скорее собрать галилеян из деревень и таким образом заставит римлян выступить против него и отступить от их города. Он не видит, чем он может быть им полезен теперь, оставаясь на месте, - будет разве то, что он сделает римлян более настойчивыми в осаде, так как для них чрезвычайно важно захватить его в свои руки; если же они узнают о его бегстве, тогда они значительно охладеют к осаде. Иосиф, однако, не убедил этих людей, а достиг только того, что они еще сильнее к нему приставали. Дети, старцы, женщины с грудными младенцами на руках пали с воплем пред ним, схватили его ноги и, рыдая, молили его все-таки делить с ними их судьбу, - не потому, я думаю, чтобы они не желали спасения ему, а потому, что они еще надеялись на свое собственное: ибо они думали, что пока Иосиф остается на месте, им не может быть причинено никакое зло. Римляне всегда ударяют в одно |
|
|
|
|
