Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
498 глощен западной цивилизацией и не утратит свою самобытность, даже если он использует влияние Запада как стимулирующее начало для своего возрождения. Наблюдаемые в ходе этого процесса колебания и намеренный консерватизм должны восприниматься как подсознательные средства самосохранения, которые не должны быть отвергнуты до тех пор, пока новые ценности и прежние устремления не будут более убедительным образом согласованы друг с другом. (С. 237-246.) КомментарииОперируя материалом по истории ислама, к которому обращался и А. Тойнби, Г. Грюнебаум приходит к выводам, отличным от тех, что сделал английский историк. Исламский мир, как и другие восточные цивилизации, отнюдь не оказался подверженным неудержимому процессу надлома и распада, а нашел в себе силы, чтобы противостоять мощному вызову со стороны западной цивилизации. Этот вызов становится не деструктивным источником, а стимулом к трансформации цивилизации, сохраняющей свою самобытность. В работах Г. Грюнебаума, относящихся к 60-м гг., в полной мере отражено растущее осознание в исламском мире своего потенциала в новых условиях. A.B. Сагадеев. НАСЛЕДИЕ ИСЛАМА: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬЦитируется по изд.: Сагадеев A.B. Наследие ислама: история и современность//Уотт У.М. Влияние ислама на средневековую Европу. М., 1976. С. 4—6. Коллективный эгоцентризм европейцев нашел воплощение в дихотомии Восток-Запад, возникшей еще в эпоху античности и в течение многих столетий обраставшей разнообразными предрассудками относительно нравов, политических институтов, культуры, мировоззрения и психического склада азиатских народов. В возникновении и эволюции такого двучленного деления народов Старого Света и созданных ими цивилизаций первостепенную роль играли сношения европейцев с народами Передней Азии и Ближнего Востока, их непосредственными соседями в этом краю, на что указывают и оба упомянутых географических названия (способных, кстати сказать, послужить образцом своего рода «терминологического европоцентризма»). В этом районе мира между представителями Запада и Востока издревле шел оживленный обмен материальными и культурными ценностями, и здесь же они зачастую обменивались ударами мечей и ятаганов. Торговые отношения и 499 усвоение достижений соседней культуры в общем касались относительно узкого круга купцов, менял-банкиров и книжников, были делом обыденным и потому малоинтересным как для широкой публики, так и для историков и летописцев. Зато военные столкновения вовлекали в свой круговорот различные слои населения и сопровождались вспышками массовой ксенофобии, а освещавшая эти конфликты неизменно тенденциозная информация передавалась изустно и письменно от поколения к поколению, закрепляя отрицательные установки по отношению к сопернику и добавляя к его искаженному образу все новые и новые негативные черты. В европейской точке зрения на народы Ближнего Востока и их культуру был и светлый аспект, и теневой. Что касается светлого аспекта, то мы ограничимся простой констатацией того факта, что на протяжении всей истории, и в периоды мирных контактов, и в периоды военных конфликтов — иногда вопреки, а иногда благодаря последним, между цивилизациями, возникавшими по обе стороны Средиземного миря, не прекращался обмен идеями и ценностями и что на всех этапах истории европейские ученые, философы, поэты и писатели в той или иной форме воздавали должное творческому гению своих ближневосточных соседей. Но в данном контексте важнее было бы акцентировать внимание читателя на формировании европоцентристских стереотипов и предрассудков относительно ближневосточных народов. Рост экономического, военного и политического могущества Европы положил конец неустойчивому равновесию противостоящих сил — началась эпоха колониальной экспансии и империализма. Былая вражда сменилась в идеологии и обыденном сознании европейца высокомерным, пренебрежительным отношением к народам мусульманского Востока, к их прошлому и к созданной ими высокой культуре. Западноевропейская историческая наука рассматриваемой эпохи либо вовсе обходила молчанием прошлое народов мусульманского Востока, либо, говоря образно, загоняла его в сноски как явление маргинальное по отношению к истории Запада. Европоцентристский подход к освещению всемирной истории привел к тому, что изучение прошлого народов мусульманского мира стало уделом узкого круга ориенталистов. Но и ориенталистика не избежала пагубного воздействия упомянутых расистско-европоцентристских веяний. Проводя знак равенства между семитским духом, исламом и созданной под его эгидой культурой, авторы этих концепций обосновывали тезис об отсутствии у арабов и других мусульманских народов творческого духа и их фатальной обреченности и впредь оставаться «второсортными» нациями. 500 Эра деколонизации вынудила Запад в корне пересмотреть все свои взаимоотношения со странами Ближнего Востока. В условиях, когда эти страны не только отказались подчиняться диктату западных держав, но и сами стали диктовать им свою волю, старые мифы о врожденном превосходстве западных народов над восточными оказались политическим анахронизмом; более того, они, как бумеранг, обернулись против самого же Запада, став в руках идеологов национально-освободительного движения обвинительным документом в предпринятом ими идеологичевком контрнаступлении. В новой исторической ситуации Западу пришлось отказаться от веками складывавшихся предубеждений относительно Ближнего Востока. М. Уотт. ИСЛАМ И ЕВРОПЕЙСКОЕ САМОСОЗНАНИЕЦитируется по изд.: Уотт М. Влияние ислама в средневековой Европе. М., 1985. Историка ислама в средневековой Европе более всего поражают два момента: духовная или религиозная глубина движения Крестовых походов и тот искаженный образ ислама, который продолжает доминировать в европейском мышлении с XII в. почти по сей день. Остановимся подробнее на этом искаженном представлении. Искаженный образ исламаСовершенно очевидно, что Крестовые походы вызвали среди европейских ученых интерес к исламу как к религии. Конечно, некоторые сведения об исламе доходили и раньше — частично из византийских источников, частично благодаря контактам христиан и мусульман в Испании. Однако эти сведения неизбежно были смешаны с неверными данными. Средневековое представление об исламе отличается от современного непредвзятого учения в следующих четырех пунктах: а) Ислам — ложь и сознательное искажение истины. Библейская концепция Бога и человека настолько доминировала в представлениях средневековых европейцев о мире, что они просто не представляли себе возможности других взглядов. Соответственно во всех тех случаях, когда мусульманское учение отличалось от христианского, 501 Американской революции |
|
|
|
|
