Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
34 - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - матерью и сестрой в это время находился в Москве под покровительством царя Василия, а Филарет, волею или неволею, стал тушинским патриархом. Борьба между царем и самозванцем шла с переменным успехом, пока не появилась третья сила. Среди русской знати возникла идея пригласить на престол Владислава, сына польского короля Сигизмунда III. Царь Василий был свергнут с престола летом 1610 г. и насильно пострижен в монахи, Лжедмитрий II бежал в Калугу, где был убит в конце 1610 года. Московский престол снова оказался пустым. Для переговоров с польским королем в Смоленск выехало посольство во главе с Филаретом и боярином В. Голицыным. Выяснилось, что Владислав готов стать царем, но отказывается принять православие. Католик на русском престоле был просто немыслим — так считали послы. Переговоры затягивались. Во главе государства находились тогда семь бояр пропольской ориентации. Они постепенно приводили к присяге Владиславу население, впустили в столицу польские войска, арестовали Василия Шуйского и отправили его в Польшу, расхищали казну. Такое сложение позволило Сигизмунду III арестовать членов смоленского посольства и отправить их в Польшу. Сам король встал во главе своих войск, направлявшихся в Москву, чтобы силой захватить царский трон. В это крайне тяжелое для страны время ее патриотические силы сумели объединиться и дать отпор притязаниям захватчиков. Войска Первого ополчения отбросили армию короля и осадили Кремль, где находились правительство “семибоярщины” и их польские союзники. Среди осажденных находились и Михаил с матерью. Это было еще одно испытание, выпавшее на его долю. Осада была длительной, запасы пищи в Кремле иссякли. Многие стали умирать от голода. Дело дошло до того, что ели засоленные в бочках трупы людей. Авраамий Палицын писал, что когда Кремль освободили, то обнаружили “множество трупу человеча разсечены от человекоядец онех в сосудех лежащих”5. Только в октябре 1612 г. войска Второго ополчения освободили Кремль. Михаил с матерью получили возможность выехать в свою вотчину — с. Домнино около Костромы. Затем из-за угрозы нападения польских отрядов они переехали в Ипатьевский монастырь. Освобождение столицы от поляков было лишь первым этапом борьбы за возрождение Русского государства. Необходима была сильная центральная власть. В то время она отождествлялась с царской властью. Авраамий Палицын так описывал ситуацию: “И бысть во всей Росии мятеж велик и нестроение злейши перваго; боляре же и воеводы не ведуще, что сотворити, занеже множество их зело и в самовластии блудяху”6. В самом начале 1613 г. был собран Земский собор для избрания нового царя. Претендентов на престол было несколько: самые родовитые — князья В. П. Голицын и Ф. И. Мстиславский, полководцы-освободители Москвы М. Пожарский и Д. Т. Трубецкой, принцы — польский Владислав и шведский Филипп-Карл (после свержения Василия Шуйского Швеция захватила северо-западные земли Руси, включая Новгород), а также “воренок Ивашка”, сын Марины Мнишек и Лжедмитрия II. Чтобы как-то сдержать страсти сторонников разных претендентов, было решено объявить по всей стране трехдневный пост: “И по всей же России вси православнии христиане моляхуся Богу о сем”7(о новом царе.—Л. М.). Как некое чудо представляет Авраамий Палицын единодушное решение выбрать царем Михаила Романова, подчеркивая, что оно появилось сначала у людей, не участвовавших в оборе. На него стали приходить писания “от дворян, больших купцов, от городов Северских, от казаков”, в которых называлось одно и то же имя будущего царя8. Окончательно чаша весов в пользу Михаила склонилась тогда, когда некий дворянин из Галича подал на собор бумагу, в которой доказывалось, что именно этот отпрыск рода Романовых является ближайшим родственником последнего законного царя, Федора Ивановича. Немалую роль сыграло и то, что Романовы были одним из наиболее знатных и уважаемых бояр. Еще в начале XVI в. видное место эй дворе занял Роман Юрьевич Захарьин, которого считают родоначальником рода Романовых. Дочь его, Анастасия, стала женой Ивана Грозного, матерью будущего царя Федора. Сын Никита был отцом Федора, будущего патриарха Филарета, отца Михаила. Став царем, Михаил в некоторых документах называл Ивана Грозного своим дедом. Такое родство подчеркивало законность его прав на престол. Решение собора, по словам Авраамия Палицына, было одобрено народом, собравшимся на Красной площади: “Все возопиша: Михаил Федорович да будет 35 - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - царь и государь Московскому государству и всеа Руския держава”9. В. О. Ключевский так объяснил это избрание: “Сам по себе Михаил, 16-летний мальчик, ничем не выдававшийся, мог иметь мало видов на престол, и, однако, на нем сошлись такие враждебные друг другу силы, как дворянство и казачество”10. С этим мнением согласен другой видный историк, С. Ф. Платонов, который писал: “На Романовых могли сойтись и казаки, и земщина — и сошлись: предлагаемый казачеством кандидат удобно был принят земщиной. Кандидатура М. Ф. Романова имела тот смысл, что мирила в самом щекотливом пункте две еще не вполне примиренныя общественныя силы и давала им возможность дальнейшей солидарной работы. Радость обеих сторон по случаю достигнутого соглашения, вероятно, была искрення и велика, и Михаил был избран действительно “единомышленным и нерозвратным советом” его будущих подданных”11. После избрания нового царя было решено направить в Кострому посольство из представителей разных чинов (духовенства, казачества, дворянства и т. д.) во главе с рязанским архиепископом Феодоритом и боярином Ф. И. Шереметевым. Авраамий Палицын, который был в составе посольства, рассказывает: “Заутра же архиепископ Феодорит со всем освященным собором облекошяся в ризы, а боярин Федор Иванович и вси пришедший с ним, учредивше чины по достоянию и вземше честный крест и... чюдотворный образ пресвятыя Богородица и прочаа святыя иконы, поидошя ко обители святыя живоначальныя Троица в Ыпацкий монастырь”12. За его воротами послов встретили Михаил и его мать. Все вместе вошли в церковь. Там Феодорит вручил “государыне и государю писание от освященного собора” об избрании Михаила царем. Это известие было встречено Михаилом “с великим гневом и плачем”. Он сказал, что не хочет быть царем. Его поддержала мать. Она пояснила, что “у сына ее и в мыслях нет на таких великих преславных государствах быть государем, он не в совершенных летах, а Московского государства всяких чинов люди по грехах измалодушествовались, дав свои души прежним государям, не прямо служили”... “Видя такие прежним государям крестопреступления, позор, убийства и поругания, как быть на Московском государстве и прирожденному государю государем? Да и потому еще нельзя: Московское государство от польских и литовских людей и непостоянством русских людей разорилось до конца, прежние сокровища царские, из давних лет собранные, литовские люди вывезли; дворцовые села, черные волости, пригородки и посады розданы в поместья дворянам и детям боярским и всяким служилым людям и запустошены, а служилые люди бедны, и кому повелит бог быть царем, то чем ему служилых людей жаловать, свои государевы обиходы полнить и против своих недругов стоять?”13. Старица Марфа, мать Михаила, была неплохо осведомлена о положении в стране и понимала, что на престоле ее сына ждут огромные трудности, а возможно, и бесславная гибель. Поэтому она долго не соглашалась благословить Михаила на царство. “Архиепископ Феодорит со освященным собором и боярин Федор Иванович и весь царский синклит со многими слезами моляще государыню на многи часы”. Когда это не помогло, использовали последнее средство: архиепископ Феодорит с Авраамием Палицыным взяли иконы и стали молить старицу, говоря, что сам Бог повелел избрать ее сына царем, отказ же вызовет его гнев. Только после, этого мать благословила Михаила14. Страна, которой предстояло править Михаилу, находилась в тяжелейшем состоянии. Не прекращались внутренние распри и усобицы. На северо-западе часть территории с Новгородом захватили шведы. Поляки удерживали западные районы, включая Смоленск, и в любой момент могли повторить поход на Москву, чтобы отвоевать корону для Владислава. Не прекращались набеги крымских татар. На остальной территории бесчинствовали шайки разбойников. И молодой царь не спешил занять престол. Путь из Костромы в Москву занял у него больше месяца. Михаил останавливался в разных городах, посылал грамоты боярам, собирал вокруг себя верных людей. Все это для того, чтобы освоиться с новой для себя ролью и глубже понять ситуацию в стране. Сохранились грамоты, которые посылал Михаил, и ответы бояр. В одной из первых грамот, датированной 23 марта 1613 г., царь писал об обстоятельствах его избрания, о том, как долго он отказывался и почему (“мы еще не в совершенных летах, а государство Московское теперь в разоренье”), требовал от бояр и всех 36 - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - людей, чтобы, присягая, они стояли “в крепости разума своего, безо всякого позывания нам служить, прямить, воров царским именем не называть, ворам не служить, грабежей бы у вас и убийств на Москве и в городах и по дорогам не было, быть бы вам между собою в соединенье и любви”15. В свою очередь бояре разослали повсюду окружные грамоты, в которых сообщали о единодушном избрании царем Михаила Федоровича Романова и призывали всех молить Бога, чтобы “подал бы Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии многолетна здравия и на его государевых недругов и на всех хрестьян неприятелей победу и одоление”16. Вместе с этими грамотами рассылались присяжные записи для приведения населения к присяге новому царю. В марте к польскому королю Сигизмунду III был послан Денис Оладьин с грамотой, в которой перечислялись “вины” поляков (пособничество самозванцам, нарушение договоров, захват русских территорий и т. д.), содержалась просьба отказаться от притязаний на русский престол, предлагалось восстановить мир и дружбу и разменять пленных. Но миссия эта не имела успеха. На пути в Москву Михаил посетил Ярославль, куда съехалось по этому случаю множество дворян, детей боярских, гостей и торговых людей, то есть всех, кто искал покровительства и зашиты у нового государя. Потом он был в Ростове, Переславле-Залесском и Троице-Сергиевом монастыре, где пробыл семь дней17. Медленно двигаясь к Москве, Михаил как бы показывал, что он чтит обычаи прежних государей, посещает святые места, берет под свое покровительство всех “сирых и изобиженных”. Содержится даже намека на соправительство бояр |
|
|
|
|
