<<<     ΛΛΛ     >>>   

Обратимся к сводным по уездным данным. Здесь издатели источника составили таблицы, разделив имения по сословной принадлежности владельцев (дворяне, купцы и почетные граждане, мещане, крестьяне) и по размерам владений (до 100, 100-350, 350-475, 475-1000 дес., свыше 1000 дес.). Причтовые владения здесь не учитывались. Такая развернутая таблица, в принципе, лишь подтверждает на материалах конкретных уездов тот факт, что дворяне еще сохраняли ведущее положение во владении землей (хотя и нарастала бессословность землевладения), а крупное землевладение занимало ведущее положение в сравнении с мелким. На основе этих данных легко прослеживается вывод о том, что с возрастанием общей площади имения сокращается доля пахотных и сенокосных угодий, возрастает процент лесных (до 80% и более). Невооруженным глазом видны диспропорции в распределении рабочего и крупного рогатого скота и размеров посевов между мелкими, средними и крупными имениями (в пользу первых и вторых), а также то, что бессословность землевладения практически не относится к имениям, превышавшим 1000 десятин. Однако избранные интервалы для размеров имений могут быть признаны спорными, а из сословной принадлежности владельцев можно сделать не так уж много серьезных выводов.

В большинство выпусков составители включили еще несколько интересных таблиц: имения с владельческой запашкой, имения только с испольной запашкой, имения, сданные в аренду, имения вовсе без запашки. Таким образом, вероятно, обосновывались преимущества первой группы, которая к тому же и преобладала численно.

У земских экономистов, безусловно, была своя методика исследований, и ряд общих цифр, полученных ими при составлении сводных данных, могут проиллюстрировать тот или иной факт. Однако современному исследователю помещичьего хозяйства придется вернуться к первичным данным, отобрать из общего списка те хозяйства, которые отвечают критерию помещичьего, и искать связи между показателями при помощи количественных методов.

Четвертый раздел “Материалов для оценки”, (справочные данные) содержит интереснейшие для любого исследователя аграрной истории сведения: природные условия различных волостей, включающие данные об урожайности и укосе, сведения о продаже земли (все случаи с 1861 г. до года обследования!) и о ее аренде. Но и здесь составители чересчур увлекаются математическими упражнениями. Если подсчет средней стоимости десятины за десятилетие необходим и обоснован, то вычисления средней стоимости десятины в волости за год из двух-трех случаев, в одном из которых продавалось более 1000 дес., а в других по 5-10, просто бессмысленны.

Такие же вычисления проводятся и в арендной таблице; попытки определить среднюю арендную плату за десятину удобной земли, пашни, пашни и покоса и т.п. Здесь та же самая картина: трудно спорить, что средние поуездные данные об аренде дают возможность смоделировать ситуацию в целом по губернии, но на волостные, где количество арендных договоров мало, большее влияние оказывают случайные факторы, чем специфика данной части уезда. Кропотливую работу проделали составители при подсчете случаев и площади пашни, покоса, а иногда лядин и пустоши из части: 1/2, 1/3, 2/5 и так далее. Здесь легко проследить общеуездные тенденции.

Дальнейшие таблицы составлялись (при наличии сведений) уже по усмотрению составителей. Здесь фигурируют стоимость леса (попенно и за дерево), стоимость обработки земли (Боровичский уезд), средняя стоимость хлеба и сена (Крестецкий уезд), другие интересные данные. Правда, на общегубернском уровне они теряют свою ценность из-за отсутствия базы для сравнения.

Таким образом, “Материалы для оценки земельных угодий Новгородской губернии” дают возможность с достаточной достоверностью и полнотой реконструировать картину состояния помещичьего хозяйства в 11 уездах губернии на конец века. Сложности у исследователя неизбежно возникнут при переходе на более высокий, губернский уровень. Они состоят не столько в некотором несоответствии таблиц тех или иных уездов или в отсутствии справочных материалов по Демянскому уезду, сколько в хронологическом несовпадении исследований с 1887 по 1900 гг. На этот период приходится печально знаменитый голод 1891-1892 годов, ударивший и по Новгородской губернии; да и соотношение капиталистической и отработочной систем в начале и конце периода было различным. Другая проблема - отсутствие подобных данных за более ранний и более поздний периоды. В десятых годах ХХ века была предпринята вторая попытка подобного издания, но опубликованы были материалы лишь по трем уездам, да и методика составления таблиц стала несколько иной12.

Экономистов начала века эти обстоятельства смущали мало. В 1904 году были изданы таблицы и диаграммы, основанные на данных “Материалов для оценки”13; уже упоминавшийся Н.Варман также использовал эти сборники для своих выводов, исключая, однако, крестьянские хозяйства (даже площадью более 500 дес.) из числа частновладельческих14. Впрочем, состояние дел в помещичьем хозяйстве Новгородской губернии было настолько удручающим, что его не скрасили бы и эти приемы.

Сегодня нас методика начала века не устраивает. Поэтому “Материалы...” могут послужить хорошей отправной точкой для обозрения помещичьего хозяйства на уровне уездов, чтобы потом, используя показания других источников (прежде всего документов Дворянского банка), выстроить более полную картину.

Примечания

1 См.: Островский М.М. Помещичье хозяйство Петербургской губернии в конце ХIХ - начале ХХ в. Л., 1980; Елисеева Н.В. Статистические публикации Дворянского банка как источник для изучения помещичьего хозяйства капиталистической России // История СССР. 1983. №4. С.90-102; Селунская Н.Б. Источниковедение проблемы изучения помещичьего хозяйства России конца ХIХ - начала ХХ в. // История СССР. 1973. № 6.

2 См., например: Ленин В.И. Развитие капитализма в России // Полн. собр. соч. Т.3. С.632.

3 Материалы для оценки земельных угодий Новгородской губернии. Демянский уезд. Новгород, 1887; Белозерский уезд. Новгород, 1889; Валдайский уезд. Новгород, 1890; Тихвинский уезд Новгород, 1892; Боровичский уезд. Новгород, 1893. Т.1,2; Новгородский уезд. Новгород, 1895. Т.1,2; Староруссий уезд. Новгород, 1892; Череповецкий уезд. Новгород, 1896; Устюженский уезд. Новгород, 1897. Крестецкий уезд. Новгород, 1899; Кирилловский уезд. Новгород, 1900.

4 См.: Ленин В.И. Указ. соч. С.415-416.

5 Это известно благодаря рекламным публикациям на страницах “Вестника Новгородского земства” (ВНЗ) (напр., 1900. №7). «Материалы для оценки» заявлялись как вышедшие из печати, но цена на них не указывалась, и заказы на них не принимались.

6 См., например: Материалы для оценки... Череповецкий уезд.... Табл. 3. С.57; Валдайский уезд... Табл. 3. С.35.

7 См.: Варман Н. Частновладельческое хозяйство Новгородской губернии // ВНЗ. 1900. №7. С.32.

8 Новгородские губернские ведомости (НГВ). 1900. №35.

9 См.: Истомина Э.Г. Границы, население, города Новгородской губернии (1727-1917). Л., 1972; Дегтярев А.Я., Кащенко С.Г., Раскин Д.И. Новгородская деревня в реформе 1861 г. Л., 1989; Жекулин В.С. Историческая география: приемы и методы. Л., 1982.

10 См., например: Материалы для оценки... Боровичский уезд... Табл. 3. С.15,27,61.

11 НГВ. 1899. №35.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Скотоводстве по уездам новгородской губернии в диаграммах
Каждое земство составляло свою программу обследования частновладельческих хозяйств