<<<     ΛΛΛ     >>>   

В конце 60-х гг. XIX в. чиновник Кемского уезда Поникаровский жаловался губернским властям на норвежцев, которые "вторгались в наши пределы на Мурманский берег для лова рыбы, водворения там контрабанды".30 Жалобу довели до шведско-норвежского консула в Архангельске. В результате министерство внутренних дел в Христиании предписало финмаркенскому губернатору "распубликовать посредством объявлений, что норвежские рыбопромышленники ... только во время бури имеют право заходить в губы и заливы Мурманского берега и, что им строго воспрещено увозить с русского берега лесной материал ... и другие произведения края".31 Объявления действительно опубликовали, запретив норвежцам, кроме перечисленного устраивать на Мурмане рыбопромышленные заведения.32

80-е гг. XIX - начало XX вв. - это правление императоров Александра Ш и Николая II. Их общий курс направлялся на ограничение иностранного влияния. В архангельской прессе начала XX века практически не встретить положительного отклика на деятельность норвежцев на Русском Севере. Первой о вреде норвежцев в деле колонизации в публицистике, по-видимому, поставила газета "Голос". В 1874 г. в ней сообщалось: "Норвежцы, поселившиеся на нашем берегу, вовсе не развивают местных промыслов, а только увеличивают класс мироедов. Это преимущественно родственники норвежских купцов, служащие на Мурмане комиссионерами и главными факторами для сбыта норвежского рома и деле контрабандных операций. Другая часть состоит из бежавших преступников, признанных банкротами, разорившихся и ищущих лёгкой наживы аферистов, - вообще, людей, крайне сомнительных". Главная беда освоения полуострова, по мнению корреспондентов "Известий Архангельского общества изучения Русского Севера", заключалась в отсутствии определённой стратегии, системе в основании поселений, организации промыслов и проч. Этим активно пользуются иностранцы, которые "эксплуатируют природные богатства Мурмана..., доходя в последнее время почти до открытого хищничества".33 Самая большая опасность в этом отношении - норвежские выходцы, "которые составляют тесно сплочённую и вытесняющую отсюда русского человека кучку".34 На страницах журнала ставилась задача превращения Мурмана из места, "где русскому колонисту уже небезопасно" в процветающий край, т.к. "будущее этих берегов великое - это наша вторая Аляска, где затраченные деньги не пропадут, и если и будут потрачены, то к выгоде русского народа и его государства".35

Составители "Статистических исследований Мурмана" (СПб., 1904 г.) указывали, что иностранная часть жителей полуострова всё более криминализировалась: здесь находили убежище скрывающиеся от правосудия преступники. В.Тихомиров в 1903 г. опубликовал своё исследование колонизации "Заботы о заселении Мурмана во второй половине прошлого столетия".36 Главный вывод, который можно сделать из статьи, ставка на иностранцев в освоении русских земель - ошибка, ведущая к пагубным последствиям: самовольные поселения, конфликты из-за промыслов, контрабанда спиртными напитками низкого качества из Норвегии и проч. С. Постников в статье "К оживлению Мурманских промыслов"37 называл колонизацию "мирным" завоеванием Мурмана норвежцами: "Прежде всего необходимо запретить доступ иностранцев-колонистов, взамен чего поощрять заселение Мурмана русскими".38

Хотя массовая антинорвежская компания на страницах архангельских газет и журналов развернётся позже, в конце XIX - начале XX вв. В этот период резко обострилась проблема охраны наших промыслов от "иностранных хищников". Другая проблема - конфликты между колонистами и лопарями, с которыми связана переписка между министерством внутренних дел и архангельским губернатором в 1912-1913 гг. По российско-норвежскому протоколу от 6/18 августа 1834 г. лопари сохранили право семужий промысел в Пазрецком и Ровдинском заливах, отошедших по разграничению 1826 г. к Норвегии. В начале 80-х гг. XIX в. лопари Пазрецкого погоста "стали сталкиваться с пограничными норвежцами по торговым, промысловым и другим делам, преходя через это в бедствие".39 По жалобам уездного- исправника, норвежцы построив китобойный завод в Ровдинской губе (на русско-норвежской границе)и выбрасывая отходы производства в океан, уменьшили приход сёмги. Кольский исправник докладывал архангельскому губернатору, что русские лопари не в состоянии защищать свои интересы "по беспечности и неразвитости".40 Кроме того, на границе не предусматривался чиновник с русской стороны, в отличие от Норвегии, которая содержала ленсмана (станового пристава).41 Впрочем, губернатор ответил колському исправнику, что "лопари только должны быть благодарны норвежскому правительству, не воспрещающему им производить промыслы в пределах Норвегии, норвежцы на своей территории свободны заниматься всякими промыслами и устраивать заводы..., опасения же того, что сёмга не пойдёт в реку Паз гадательно и потому рассмотрению по существу не подлежит".42 В 1906 г. норвежское правительство обратилось к России с предложением выкупить этих прав.43

Отрицательную оценку в отчётах местных чиновниках получала поморско-норвежская торговля. Согласно донесению Кольского исправника торговля жителей колонистов Мурмана и Кольских горожан "состояла в пределах русских продуктов промыслов": рыба свежая, солёная и сушёная, рыбий жир, дрова, лес, сало, ягоды.44 Из Норвегии ввозились товары: ром и другие напитки, чай, кофе, сахар, одежда, обувь, мануфактурные товары, уды, верёвки для промыслов, соль, бочки под сало и другие товары "на довольно значительную сумму".45 Поморы Кемского, Онежского, Архангельского и Мурманского уездов увозили в Норвегию, большей частью из Архангельска, муку, крупу, лес, смолу, верёвки, масло, а вывозили из Норвегии свежую и сушёную рыбу для Архангельска. Как считал исправник пограничный Мурман служил для норвежских городов местом сбыта значительного количества товаров, а получаемое сырьё - основа для многих предприятий, рыба и сало перепродаётся на европейские рынки, таким образом, торговля Норвегии с Мурманом более приносила прибыли норвежцам, а не русским.46

Напряжение в российско-норвежских отношениях на местном уровне сохранялось на протяжении начала XX в. Пожалуй, опасениями влияния со стороны Норвегии можно объяснить отказ губернатора политическим ссыльным селиться на Мурманском берегу. Подобное прошение подали в 1903 г. Алексей Петров и Яков Шпак, находящиеся под надзором полиции.47 Министр внутренних дел оставил решение вопроса на усмотрение гражданского губернатора, отклонившего впоследствии просьбу.48 К началу I мировой войны в результате ограничительных мер норвежская колонизация Мурманского побережья практически была остановлена. По данным губернатора Н.В.Сосновского на Кольском полуострове в 1910 г. проживало 72 семей норвежцев (11,5% населения).49 I мировая война значительно подорвала поморско-норвежскую торговлю. В 1915 г. министерство финансов "не нашло возможным разрешить вывоз продовольственных товаров из пределов Архангельской губернии в Норвегию".50 Теперь с Мурмана на продажу могли везти только оленьи рога. В силу объективных экономических причин, а также под давлением местных властей губернии начался выезд норвежцев из России. Данный подход в отношении норвежцев показывают даже не столько дипломатические и государственно-правовые документы, сколько письма и записки местных и центральных властей, посвящённых различным вопросам. На дипломатическом уровне отношения двух государств носили скорее доброжелательный характер (в 1905 г. Россия полностью поддержала Норвегию в её конфликте со Швецией по поводу унии). Но архангельская администрация проявляла всё растущее недовольство иностранным влиянием на северных территориях. Речь шла об ущемлении геополитических интересов России на её собственной же территории. В периодической печати губернии начала века почти не встретить положительного отзыва о норвежских колонистах, зато очень много статей о том вреде, какой приносят иностранцы Мурману. В годы Перовой мировой войны отношение к норвежцам оставалось настороженным, в материалах ГААО есть несколько дел о "шпионах-норвежцах". Не улучшились условия для норвежцев и после Октября 1917 г. и Гражданской войны в Росси.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Из исследователей Поморского университета можно назвать Т.П. Тетеревлёву (Тетеревлёва Т.П. История российской эмиграции в Норвегию в 1918-1930-х гг. Архангельск, 1997) и Р.А. Давыдова (Давыдов Р.А. Архангельская губерния и Северная Норвегия в 1826-1914 гг. Архангельск, 1998).

2 Поморская торговля глазами норвежцев// Оттар. 1992. №192..

3 См.: Пересадило Р.В. Проблемы русско-норвежских взаимоотношений на Севере России в XIX в. // Проблемы материальной и духовной культуры народов России и зарубежных стран. Сыктывкар, 1997.

4 Derry Т.К. Modern Norway. 1814-1972. Oxford., 1973. P.98.

5 Нильсен Й. П. Русская опасность для Норвегии? // Оттар. 1992. № 192.

6 Derry Т.К. Modem Norway. Р. 102.

7 Lieberman S. The Industrialization of Norway. 1800-1920. Oslo-Bergen-Tromse. 1970. P. 105.

8 Noel S.F. North Norway. A History. London. 1952. P. 135.

9 Ibid. S. 114. 10 Ibidem.

11 Ibid. S. 114.

12 Jacobsen R. Sш-rшysund lokalhistorie. Hammerfest. 1983. S. 298.

13 Gamst L. og Samuelsberg H.. Loppas historic. Utgitt av Loppe Kommune. 1983. S. 167.

14 Derry Т.К. North Norway. S.163.

15 Ibidem.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

33 колонизация известия архангельского общества изучения русского севера
Записка архангельского губернатора министру внутренних дел