Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
>
Штаден Г. Страна и правление МосковитовЗаписки немца-опричника ПРОШЕНИЕ ИМПЕРАТОРУ РУДОЛЬФУ II. ЕГО РИМСКО-КЕСАРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ, КОРОЛЮ ВЕНГЕРСКОМУ И ЧЕШСКОМУ, НАШЕМУ ВСЕМИЛОСТЕВИЙШЕМУ ГОСУДАРЮ ВСЕПОДДАНЕЙШЕЕ И ВСЕПОКОРНЕЙШЕЕ ПРОШЕНИЕ ОТ МЕНЯ, ГЕНРИХА ШТАДЕНА. Всепресветлейший, вельможнейший, непобедимейший римский император, король венгерский и чешский, наш всемилостивейший государь! Каким образом Русская земля до сих пор управлялась; как князья владели собственными уделами, вотчинами и поместьями; как вели они войну против крымского хана - извечного врага их государства; где они с ним обычно сходились; как далеко опустошил он их страну; как выжег он Москву и как неуклонно стремится к тому, чтобы присоединить к себе Русскую землю, а великого князя с обоими его сыновьями увести с собой в Крым и завладеть великокняжеской казной - в этом моем послании найдете, ваше римско-кесарское величество, письменное изложение всего этого. Еще сообщил я о том, как великий князь без пощады и сожаления убивал правителей своей собственной земли и как все это было и как происходило. Как Всемогущий Бог покарал страну чумой и голодом и как много еще других в ней бывало бед. Я имею в виду при этом намерение крымского царя захватить Русскую землю при помощи турецкого султана, казанских, астраханских и нагайских татар и князя Михаила из Черкасской земли. Короля польского, который посажен на престол турецким султаном, когда крымский хан не имел должного успеха, я не считаю. СТРАНА И ПРАВЛЕНИЕ МОСКОВИТОВ. Пресветлейшему, вельможнейшему и непобедимейшему Римскому императору, королю венгерскому и чешскому, нашему всемилостивейшему государю. Великого князя на Москве правление и всей страны описание, как в ней во всякого рода случаях и обстоятельствах управляются и живут, мною Генрихом Штаденом, с поспешением и коротко, но беспристрастно записано. В Русской земле на Москве у великого князя было много фюрстов, или князей, у которых были особые, им выделенные области, города, дворы и деревни. А именно: князь Иван Дмитриевич Бельский, князь Михаил Воротынский, князь Никита Одоевский, князь Андрей Курбский, князь Василий Темкин, князь Петр Шуйский и еще много других князей; еще Иван Шереметьев, а также Турунтай, Алексей и его сын Федор Басмановы, Иван Мстиславский и много других таких же начальников высокого чина. Они постоянно ходили войной - особенно против извечного врага Русской земли царя крымского. Для того ежегодно из их среды избирались пять особых начальников, и каждый начальник имел отдельные ему поместья, уезды и города. Остальные князья и бояре владели поместьями по собственному списку. Пятый полк в середине был главным над четыремя остальными, и этот большой полк представлял собою особувеликого князя. Когда на них нападал враг, то каждый из этих пяти полков оставался при своем начальнике. Выступая против врага, один полк становился впереди; другой - по правую; третий по левую руку. Четвертый полк был последним, или самым задним. Какой бы из этих полков не натыкался на врага, он становился передовым - по приказу воеводы, посылавшего туда голову. А все остальные, посылая начальнику передового полка, если нужно, помощь людьми, сохраняли свои места, чтобы враг не смог сломить боевого порядка с флангов или с тыла или чтобы воевода большого полка не потерпел обиды. Как эти военачальники, так и другие им подобные бывали правителями, воеводами или наместниками в особых областях с городами - "уездах" и сменялись каждые два года. И все их прегрешения, преступления, постыдные дела, всякое людодерство и насилие - все, что причинили они купцам и мужикам да и забыли! - все это выносили наружу те, кто приходил им на смену. У них были писанные судебники, по которым они должны были судить. Но это забывалось! Были затем бояре высоких родов, которые судили, сидя в Москве; в своих руках они держали все управление. В каждом судном приказе и во всех других приказах сидел то или иной князь или боярин, и что приказывал он дьяку писать, тот так и писал. Иван Петрович Челяднин был первым боярином и судьей на Москве в отсутствие великого князя. Он один имел обыкновение судить праведно, почему простой люд был к нему расположен. На Казенном дворе сидели Микита Фурников, Хозяин Юрьевич Тютин и дьяк Григорий Локуров. Они получали все деньги - доходы страны - из других приказов и опять пускали их из казны, каждый по своему усмотрению. Всячески утягивали они от простонародья третью деньгу и хорошо набили свою мошну. Однако отчеты представляли великому князю в полном порядке. Микита Романович сидел в Приказе подклетных сел: это те села, которые служили для содержания дворца. Как он там хозяйничал, о том не толковали. Причина тому - он был шурином великого князя. В Поместном приказе сидели Путило Михайлович и Данила Степанович. Оба они хорошо набили свою мошну, ибо им одним была приказана раздача поместий; половину нужно было у них выкупать, а кто не имел, что дать, тот ничего и не получал. Иван Григорьевич был в Разряде. Те князья и бояре, которые давали денег в этот приказ, не записывались в воинские смотренные списки, а кто не мог дать денег, тот должен был отправляться в поход, даже если ничего, кроме палки, не мог принести на смотр. В этом приказе ведались все польские дела. Иван Булгаков сидел в Приказе Большой казны. Деньги, поступавшие из других городов и уездов, здесь уплачивались и взвешивались так, что всякий раз пятидесятая часть оказывалась в утечке еще до записки. При выплате же из приказа не хватало уже десятой части. В Разбойном приказе сидел Григорий Шапкин. Если где-либо в стране - по уездам, городам, деревням и по большим дорогам - словят убийцу, а тот откупится, так его подстрекали, чтобы он оговаривал торговых людей и богатых крестьян, будто и они ему помогали. Так эти "великие господа" добывали себе деньги. В общей судной избе, или на дворе "Земский двор", сидели Иван Долгоруков и Иван Мятлев. Сюда приводились на суд все те, кого пьяными находили и хватали ночью по улицам. Штраф был в 10 алтын, что составляет 30 мариенгрошей(2) или польских грошей. Если где-нибудь в тайных корчмах находили пиво, мед или вино, все это отбиралось и доставлялось на этот двор. Виновный должен был выплатить тогда установленный штраф в 2 рубля, что составляет 6 талеров, и к тому же бывал бит публично на торгу батогами. Было много приказчиков или чиновников, которые за этим надзирали. И прежде чем приведут они кого-нибудь на Земский двор, еще на улице могут они дело неправое сделать правым, а правое, наоборот, неправым. К кому из купцов или торговых людей эти приказные не были расположены, к тем в дом подсылали они бродягу, который как бы по дружбе приносил стопочку вина. За ним тотчас же являлись приказные с целовальниками и в присутствии целовальников хватали парня вместе с хозяином, хозяйкой и всей челядью. Хозяину приходилось тогда растрясать свою мошну, коли он хотел сохранит свою шкуру. Было также много недельщиков(3), которые всякого высылали на суд за деньги, причем сумма определялась в зависимости от расстояния. Они ставили на суд всякого в стране. Обвиняемому назначался первый срок явки соразмерно с тем, жил ли тот далеко или близко. Недельщик же, придя на место, брал с собой сближайшей таможни, но не с поместий и не с уездов, двух или трех целовальников и бросал память в дом или во двор обвиняемому. Так повторялось до третьего раза. Если обвиняемый давал деньги, то он выигрывал дело, даже если действительно был виноват. Если же он не приходил, то жалобщик мог, словив и связав его, взять и бить но торгу публично до тех пор, пока не заплатит. Можно было также, по желанию истца, сделать человека холопом, если только у него не было защиты: нужно было либо уплатить все с процентами, либо всю свою жизнь вертеть ручную мельницу. Иного лихого человека подговаривали, чтобы он оговорил напрасно богатого купца или крестьянина в уезде: кривду все равно делали правдой. Так добывали эти ребята деньги. В Ямском приказе обычно, когда приказывали отправлять грамоты, устраивали так: копили ребята все грамоты вместе и отправляли их на ямских все зараз. А затем представляли полный счет - сколько раз и когда лошади будто бы были наняты, и оставляли себе деньги, которые должны бы лежать в казне. Угроза великого князя |
|
|
|
|
