<<<     ΛΛΛ     >>>   

дни, Бойль старательно обходил такие слова, как пушки, ружья,

боеприпасы, солдаты, не говоря уже об оказании реальной помощи

уязвимым с моря прибрежным пунктам. Военный губернатор больше всего

уповал на загадочный для него русский характер, на дубины, топоры и

самодельные крестьянские пики, считая, видимо, эти предметы

национальным русским оружием. Вместо помощи оружием и людьми Бойль

советовал своим подчиненным внушать жителям, что "нечего бояться

неприятеля, который храбрится только издалека и знает, каковы

архангельские удальцы"(5).

Обращения Бойля к населению, написанные псевдонародным языком,

могли в конечном итоге создать только превратное представление о

противнике, расхолодить защитников беломорского побережья. Начальник

губернии всерьез уверял жителей, что у врага "нет ни силы, ни умения",

и он "ни весть как боится русских, и если баба какая, хотя в шутку,

аукнет из-за угла, то у неприятеля ноги подкосятся, да что-нибудь и

больше сделается"(6).

Бойль полагал, что поморский крестьянин легко кулаком пришибет

троих врагов, если только не потеряет присутствия духа, и тем

оправдывал свою преступную халатность в укреплении Колы, Онеги, Кеми,

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Колебалось от 500 до 1000 человек
И в новых условиях соловецкий монастырь сохранял большое стратегическое значение
Край подчинялся военному губернатору
Нет возможности разместить в оных арестантов
Прочие монастырские службы