<<<     ΛΛΛ     >>>   

-- Dieu, quelle virulente sortie [4] -- отвечал, нисколько не

смутясь такою встречей, вошедший князь, в придворном, шитом мундире, в

чулках, башмаках, при звездах, с светлым выражением плоского лица. Он

говорил на том изысканном французском языке, на котором не только говорили,

но и думали наши деды, и с теми тихими, покровительственными интонациями,

которые свойственны состаревшемуся в свете и при дворе значительному

человеку. Он подошел к Анне Павловне, поцеловал ее руку, подставив ей свою

надушенную и сияющую лысину, и покойно уселся на диване.

-- Avant tout dites moi, comment vous allez, chere amie? [5]

Успокойте друга, -- сказал он, не изменяя голоса и тоном, в котором из-за

приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка.

-- Как можно быть здоровой... когда нравственно страдаешь? Разве можно

оставаться спокойною в наше время, когда есть у человека чувство? -- сказала

Анна Павловна. -- Вы весь вечер у меня, надеюсь?

-- А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться

там, -- сказал князь. -- Дочь заедет за мной и повезет меня.

-- Я думала, что нынешний праздник отменен. Je vous avoue que toutes

ces fetes et tous ces feux d'artifice commencent a devenir insipides.

[6]

-- Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, -- сказал

князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел,

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Толстой Л. Война и мир классики 11 неприятно
Толстой Л. Война и мир классики 10 ростовы
Принимая сражение
Сказала она
Увидав строгое лицо адъютанта