<<<     ΛΛΛ     >>>   

бумажку. - Я хочу, чтоб вы меня уважали. - Он закрыл лицо руками и заплакал;

я решительно не знал, что говорить и делать.

- Успокойтесь, - говорил я ему, - вы слишком чувствительны, не

принимайте все к сердцу, не анализируйте, смотрите на вещи проще. Вы сами

говорите, что у вас есть характер. Возьмите на себя, вам недолго уже

осталось терпеть, - говорит я ему, но очень нескладно, потому что был

взволнован и чувством сострадания, и чувством раскаяния в том, что я

позволил себе мысленно осуждать человека, истинно и глубоко несчастливого.

- Да, - начал он, - ежели бы я слышал хоть раз с тех пор, как я в этом

аду, хоть одно слово участия, совета, дружбы - человеческое слово, такое,

какое я от вас слышу. Может быть, я бы мог спокойно переносить все; может, я

даже взял бы на себя и мог быть даже солдатом, но теперь это ужасно... Когда

я рассуждаю здраво, я желаю смерти, да и зачем мне любить опозоренную жизнь

и себя, который погиб для всего хорошего в мире? А при малейшей опасности я

вдруг невольно начинаю обожать эту подлую жизнь и беречь ее, как что-то

драгоценное, и не могу, je ne puis pas,<<44>> преодолеть себя. То есть я

могу, - продолжал он опять после минутного молчания, - но мне это стоит

слишком большого труда, громадного труда, коли я один. С другими в

обыкновенных условиях, как вы идете в дело, я храбр, j'ai fait mes

preuves,<<45>> потому что я самолюбив и горд: это мой порок, и при других...

Знаете, позвольте мне ночевать у вас, а то у нас целую ночь игра будет, мне

где-нибудь, на земле.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Как много проиграл этот выиграл монетов
И гуськов продолжал в этом роде рассказывать мне историю своего несчастия петербурге арестом
Для меня это все таки маленькое облегчение заметил адъютанта
Заговорил поручик о
Был в большой моде в нашем отряде предложил папирос