<<<     ΛΛΛ     >>>   

всю ночь в снегу просидел, - вспомнил он, - и ничего. Ну, а Севастьяна-то

откопали, - тут же представился ему другой случай, - так тот помер,

закоченел весь, как туша мороженая.

Остался бы в Гришкином ночевать, ничего бы не было". И, старательно

запахнувшись, так чтобы тепло меха нигде не пропадало даром, а везде - и в

шее, и в коленях, и в ступнях - грело его, он закрыл глаза, стараясь опять

заснуть. Но сколько он ни старался теперь, он не мог уже забыться, а,

напротив, чувствовал себя совершенно бодрым и оживленным. Опять он начал

считать барыши, долги за людьми, опять стал хвастаться сам перед собой и

радоваться на себя и на свое положение, - но все теперь постоянно

прерывалось подкрадывающимся страхом и досадной мыслью о том, зачем он не

остался ночевать в Гришкином. "То ли дело: лежал бы на лавке, тепло", Он

несколько раз переворачивался, укладывался, стараясь найти более ловкое и

защищенное от ветра положение, но все ему казалось неловко; он опять

приподнимался, переменял положение, укутывал ноги, закрывал глаза и затихал.

Но или скрюченные ноги в крепких валеных сапогах начинали ныть, или

продувало где-нибудь, и он, полежав недолго, опять с досадой на себя

вспоминал о том, как бы он теперь мог спокойно лежать в теплой избе в

Гришкином, и опять поднимался, ворочался, кутался, и опять укладывался.

Раз Василию Андреичу почудилось, что он слышат дальний крик петухов. Он

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Василий андреич
Василий андреич
Василий андреич перегнулся к задку веретье светлее
Толстой Л. Хозяин и работник классики 9 холоднее
Толстой Л. Хозяин и работник классики 6 больнице