<<<     ΛΛΛ     >>>   

голову, только большие, безвольно опущенные руки мелко дрожали, дрожал

подбородок, дрожали твердые губы...

- Не надо, друг, не вспоминай! - тихо проговорил я, но он, наверное, не

слышал моих слов и, каким-то огромным усилием воли поборов волнение, вдруг

сказал охрипшим, странно изменившимся голосом:

- До самой смерти, до последнего моего часа, помирать буду, а не прощу

себе, что тогда ее оттолкнул!..

Он снова и надолго замолчал. Пытался свернуть папиросу, но газетная

бумага рвалась, табак сыпался на колени. Наконец он все же кое-как сделал

крученку, несколько раз жадно затянулся и, покашливая, продолжал:

- Оторвался я от Ирины, взял ее лицо в ладони, целую, а у нее губы как

лед. С детишками попрощался, бегу к вагону, уже на ходу вскочил на подножку.

Поезд взял с места тихо-тихо; проезжать мне - мимо своих. Гляжу, детишки мои

осиротелые в кучку сбились, руками мне машут, хотят улыбаться, а оно не

выходит. А Ирина прижала руки к груди; губы белые как мел, что-то она ими

шепчет, смотрит на меня, не сморгнет, а сама вся вперед клонится, будто

хочет шагнуть против сильного ветра... Такой она и в памяти мне на всю жизнь

осталась: руки, прижатые к груди, белые губы и широко раскрытые глаза,

полные слез... По большей части такой я ее и во сне всегда вижу... Зачем я

ее тогда оттолкнул? Сердце до сих пор, как вспомню, будто тупым ножом

режут...

Формировали нас под Белой Церковью, на Украине. Дали мне ЗИС-5. На нем

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Комендант стал серьезный с виду
Комиссары познани предатель
Шолохов М. Судьба человека школьная 12 краюшку
Это говорит ближний ко мне окончил парнишка
Тут у самого от жалости к ней сердце на части разрывается