<<<     ΛΛΛ     >>>   

Посреди барака шли в два ряда не то столбы, не то подпорки, и у одного

из таких столбов сидел однобригадник Шухова Фетюков, стерег ему завтрак. Это

был из последних бригадников, поплоше Шухова. Снаружи бригада вся в одних

черных бушлатах и в номерах одинаковых, а внутри шибко неравно --

ступеньками идет. Буйновского не посадишь с миской сидеть, а и Шухов не

всякую работу возьмет, есть пониже.

Фетюков заметил Шухова и вздохнул, уступая место.

-- Уж застыло все. Я за тебя есть хотел, думал -- ты в кондее.

И -- не стал ждать, зная, что Шухов ему не оставит, обе миски

отштукатурит дочиста.

Шухов вытянул из валенка ложку. Ложка та была ему дорога, прошла с ним

весь север, он сам отливал ее в песке из алюминиевого провода, на ней и

наколка стояла: "Усть-Ижма, 1944".

Потом Шухов снял шапку с бритой головы -- как ни холодно, но не мог он

себя допустить есть в шапке -- и, взмучивая отстоявшуюся баланду, быстро

проверил, что там попало в миску. Попало так, средне. Не с начала бака

наливали, но и не доболтки. С Фетюкова станет, что он, миску стережа, из нее

картошку выловил.

Одна радость в баланде бывает, что горяча, но Шухову досталась теперь

совсем холодная. Однако он стал есть ее так же медленно, внимчиво. Уж тут

хоть крыша гори -- спешить не надо. Не считая сна, лагерник живет для себя

только утром десять минут за завтраком, да за обедом пять, да пять за

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Шухов вспомнил сегодня судьба решается хотят их 104 ю бригаду фугануть со строительства мастерских
Бригадир
Проверил одну миску ложкой переживем баланде
На выходе двадцать три двадцать три надзиратель заметит
Солженицын А. Один день Ивана Денисовича школьная 7 арматуру