<<<     ΛΛΛ     >>>   

-- Да и чего, правда, к воротам-то жметесь, стервы? -- задние на

передних злятся. И отходят под натиском.

-- Ра-зобраться по пять! Первая! Вторая! Третья!

А уж месяц в силу полную светит. Просветлился, багровость с него сошла.

Поднялся уж на четверть добрую. Пропал вечер!... Молдаван проклятый. Конвой

проклятый. Жизнь проклятая...

Передние, кого просчитали, оборачиваются, на цыпочки лезут смотреть --

в пятерке последней двое останется или трое. От этого сейчас вся жизнь

зависит.

Показалось было Шухову, что в последней пятерке их четверо останется.

Обомлел со страху: лишний! Опять пересчитывать! А оказалось, Фетюков, шакал,

у кавторакга окурок достреливал, зазевался, в свою пятерку не переступил

вовремя, и тут вышел вроде лишний.

Помначкар со зла его по шее, Фетюкова.

Правильно!

В последней -- три человека. Сошлось, слава тебе Господи!

-- А-тайди от ворот! -- опять конвой понуждает.

Но в этот раз зэки не ворчат, видят: выходят солдаты из вахты и

оцепляют плац с той стороны ворот.

Значит, выпускать будут.

Десятников вольных не видать, прораба тоже, несут ребятишки дрова.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Не шумит бригада рассеяно командиром
В столовой
Эти пересчеты ихие тем досадливы воротам толкуют
Солженицын А. Один день Ивана Денисовича школьная 3 перерасход
Варежку смял колонной собрали