<<<     ΛΛΛ     >>>   

Я пошел. Он двинулся за мной.

-- Последнее слово -- пятиалтынный? Без почину стою...

Шагов через десять он опять:

-- Последнее слово -- двенадцать копеек...

-- Ладно.

Извозчик бьет кнутом лошаденку. Скользим легко то по снегу, то по оголенным мокрым булыгам, благо широкие деревенские полозья без железных подрезов. Они скользят, а не режут, как у городских санок. Зато на всех косогорах и уклонах горбатой улицы сани раскатываются, тащат за собой набочившуюся лошадь и ударяются широкими отводами о деревянные тумбы. Приходится держаться за спинку, чтобы не вылететь из саней.

Вдруг извозчик оборачивается, глядит на меня:

-- А ты не сбежишь у меня? А то бывает: везешь, везешь, а он в проходные ворота -- юрк!

-- Куда мне сбежать-- я первый день в Москве...

-- То-то! Жалуется на дорогу:

-- Хотел сегодня на хозяйской гитаре выехать, а то туда, к Кремлю, мостовые совсем оголели...

-- На чем? -- спрашиваю.-- На гитаре?

-- Ну да, на колибере... вон на таком, гляди.

Из переулка поворачивал на такой же, как и наша, косматой лошаденке странный экипаж. Действительно, какая-то гитара на колесах. А впереди -- сиденье для кучера. На этой "гитаре" ехали купчиха в салопе с куньим воротником, лицом и ногами в левую сторону, и чиновник в фуражке с кокардой, с портфелем, повернутый весь в правую сторону, к нам лицом.

Так я в первый раз увидел колибер, уже уступивший место дрожкам, высокому экипажу с дрожащим при езде кузовом, задняя часть которого лежала на высоких, полукругом, рессорах. Впоследствии дрожки были положены на плоские рессоры и стали называться, да и теперь зовутся, пролетками.

Мы ехали по Немецкой. Извозчик разговорился:

-- Эту лошадь -- завтра в деревню. Вчера на Конной у Илюшина взял за сорок рублей киргизку... Добрая. Четыре года. Износу ей не будет... На той неделе обоз с рыбой из-за Волги пришел. Ну, барышники у них лошадей укупили, а с нас вдвое берут. Зато в долг. Каждый понедельник трешку плати. Легко разве? Так все извозчики обзаводятся. Сибиряки привезут товар в Москву и половину лошадей распродадут...

Переезжаем Садовую. У Земляного вала -- вдруг суматоха. По всем улицам извозчики, кучера, ломовики на-

хлестывают лошадей и жмутся к самым тротуарам. Мой возница остановился на углу Садовой.

Вдали зсенят колокольчики.

Извозчик обернулся ко мне и испуганно шепчет:

-- Кульеры! Гляди!

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Дом был большой
Рудников размахивается дьяволы молчание
Гиляровский В. Москва и москвичи 1 написал
В те годы курение папирос только начинало вытеснять нюхательный табак
Стояло человек пятнадцать