<<<     ΛΛΛ     >>>   

В середине 80-х гг. Мексика занимала второе место среди стран третьего мира по размерам внешнего долга, переживала резкий скачок инфляции, сопровождавшийся массовой безработицей и сокращением реальных доходов, при высочайших темпах рождаемости и, соответственно, роста населения. Мексиканские инвесторы в спешном порядке переводили за границу десятки миллиардов долларов, а страну покидали миллионы людей: от неквалифицированных рабочих до опытных профессионалов.

Естественно, в этих условиях процветала махровая коррупция, которая не миновала и правительственные круги.

В 1987 г. президентом страны был избран 44-летний доктор экономики Карлос Салинас де Гортари — кандидат

от правящей Институционно-революционной партии. Став президентом, Салинас начал экономическую реформу. Сценарий которой был выдержан в духе неолиберальной доктрины, основные постулаты которой состоят в:

* полной либерализации цен и их формировании на основе спроса и предложения;

* сужении до минимума вмешательства государства в хозяйственную деятельность и рыночные отношения:

* ориентации на максимизацию прибыли, развертывание между производителями свободной рыночной конкуренции и ликвидации всех видов государственных субсидий;

* открытой внешнеэкономической политике, выравнивании условий функционирования национального и иностранного капиталов.

Первое, что сделал Салинас, — распродал 195 малопроизводительных и зачастую погрязших во взяточничестве государственных компаний — от отелей до сталелитейных заводов. Полученные деньги были использованы для резкого сокращения мексиканского внутреннего долга и частично на социальные программы. Например, продажа мексиканской государственной авиакомпании позволила провести электричество в один из крупнейших трущобных районов Мехико — самого быстрорастущего города мира, в котором в начале будущего века будет жить более 25 млн. человек.

Правительство стремилось развить те отрасли, которые обеспечены местной сырьевой базой и ресурсами. Было прекращено финансирование ряда предприятий, в продукции которых хотя и нуждается страна, но не обеспеченных или слабо использующих местные сырьевые ресурсы.

Появление у Мексики крупных ресурсов нефти превратило Мексику в одну из крупнейших нефтедобывающих стран, что дало ей возможность более широкого выбора экономических партнеров в деле финансирования и кредитования проектов развития национальной экономики. Перспектива динамичного экономического роста восстановили доверие иностранных вкладчиков, а также увеличили предложение займов и кредитов как со стороны международных финансовых центров, так и со стороны государственных и частных иностранных банков. Воспользовавшись нефтяным бумом, в Мексику устремились западноевропейские, канадские, японские и арабские капиталы. Наиболее крупные займы и кредиты были получены государственной нефтяной корпорацией “Пемекс” на сумму II млрд. долларов сроком на II лет.

В 1991 г. темпы экономического роста в Мексике превысили аналогичные показатели почти всех индустриально развитых стран мира. Показатели фондовой биржи поднялись в 2,5 раза. Существенного сократился внешний долг и доля государственных предприятий в валовом внутреннем продукте. Началось формирование среднего класса. Считается, что с 1977 по 1981 гг. в стране создавалось в среднем по 900 тыс. новых рабочих мест. Повысился фонд заработной платы. Результатом явилось сокращение мигрирующих в США, а также приток сельских жителей в городские центры, сократилась эмиграция, уровень рождаемости и естественного прироста понизился на 10%.

Но эти сдвиги в экономике дались Мексике дорогой ценой и не освободили страну от структурной зависимости от иностранных монополий, прежде всего североамериканских. Тем не менее то, что происходило в Мексике, журнал “Форбс” называл настоящим экономическим “чудом” еще в середине 90-х годов. Однако во второй половине 90-х сильнейший валютно-финансовый кризис потряс до основания экономику страны. Началось массовое бегство иностранных капиталов, падение курса национальной валюты, инфляция, спад производства и снижение уровня жизни. Сегодня о мексиканском экономическом “чуде” специалисты говорят уже с существенно меньшим восторгом.

Южная Корея

Исторически Юг Кореи был развит значительно меньше, чем Север. В момент разделения страны ВВП на Юге был почти вдвое ниже, чем на Севере и не превышал 300 долларов в год на душу населения.

“История успеха” Кореи началась в начале 70-х гг. и связана с высокими темпами роста ВВП, которые составили 8,6% в период с 1962—1988 гг. и превращением страны из традиционно сельскохозяйственной в одну из индустриально развитых стран, занимающую 13 место в списке ведущих торговых государств мира. ВВП превышает 5000 долларов в год на душу населения.

Наиболее весомыми факторами, служившими движущей силой роста корейской экономики, явились государственное регулирование и заимствование зарубежных технологий при дешевой рабочей силе, уровень квалификации которой быстро повышался. Дисциплина и традиционное для стран Юго-Восточной Азии ответственное отношение к труду и бизнесу также сыграли весьма важную роль.

Достаточно авторитарное правительство Южной Кореи отложило демократические и политические преобразования в пользу экономического развития. Достижению финансово-денежной сбалансированности уделялось первоочередное внимание. Монополия в кредитно-финансовой системе и в валютной сфере давала возможность концентрировать финансовые и валютные ресурсы в руках государства, которое активно воздействовало на формирование основных пропорций общественного производства. При этом основная ставка делалась на всемерное поощрение экспорта. Государство использовало субсидирование национальных экспортеров, которым предоставлялись банковские льготы. По самым скромным оценкам, только в 70-е годы они ежегодно поглощали не менее 1/10 ВНП. Прямые же иностранные капиталовложения составляли менее 2% от совокупных валовых инвестиций. К правительству часто обращались с просьбами взять на себя риск, связанный с инвестиционной деятельностью частных предпринимателей. При этом нужно отметить, что кредиты концентрировались в потенциально наиболее эффективных сферах экономики. Начиная с 70-х годов специальными законами выделялись 7 отраслей первоочередного внимания: машиностроение, электроника, текстильная промышленность, черная и цветная металлургия, нефтехимия, кораблестроение. Льготы, предоставляемые государством, привели к образованию высоко-монополизированной производственной и особенно экспортной структуры. В первой половине 80-х годов доля 30 крупнейших южнокорейских конгломератов в обрабатывающей промышленности достигла 1/3, а в экспорте превысила 1/2.

Правительство Южной Кореи достаточно удачно применяло централизованное планирование с использованием средне- и долгосрочных планов и целевых программ, со строгой системой контроля хозяйственной деятельности и безжалостным экономическим уничтожением неудачников.

Выполнение кардинальных задач индустриализации упиралось в проблему заимствования и внедрения новейшей техники и передовой технологии. В период с 1962 по 1982 гг. между Южной Кореей и развитыми капиталистическими странами была зафиксирована 2281 сделка на приобретение технических “know-how” на общую сумму 681 млн. дол., что составило 47,7% суммы прямых инвестиций за тот же период. Львиная доля этих сделок заключалась с японскими бизнесменами (56%). За 10 лет (1967—1977) японские предприниматели получили 52 млн. дол. южнокорейских отчислений за используемую технику и технологию, ближайший соперник — Америка — в два раза меньше. При этом бывали случаи (причем далеко не единичные), когда японские фирмы продавали оборудование по спекулятивным ценам при том, что выпускаемая на этом оборудовании продукция не отвечала принятым стандартам. В результате в апреле 1979 г. корейские власти внесли очередные поправки в правила привлечения иностранной технологии. В частности, правила запрещали покупку технологий, если контрактом предусматривалось всего лишь простое использование образцов, фабричных марок и торговых знаков. Но выполнить это условие не позволили очередные Азиатские игры 1986 г. и Олимпиада 1988 г. Предвкушая огромный наплыв зарубежных гостей, власти моментально ослабили запрет на использование заграничных фабричных знаков. Как следствие этого, число фирм, использующих иностранные торговые марки за период с 1978 по 1983 год, увеличилось в 32,3 раза.

Постепенно правительство делало все большую ставку на привлечение самых совершенных технологий. Президент настаивал на том, чтобы все частные фирмы в обязательном порядке обменивались имеющимися в их распоряжении зарубежными технологиями. В свою очередь, министерство торговли и промышленности объявило, что оно будет поощрять внедрение мелкими и средними фирмами новых зарубежных технологий.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Западной германии
Кризис системы свободной конкуренцииименно в эпоху свободной конкуренции
Развитие института частной собственности как базового экономического института общества
Долларов
Службы привлекали все население города церковные средневековья