Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
То знай, что Бертран де Борн предстал, Кем Иоанн подбит на зло в совете. Через меня сын на отца восстал: Ахитофель Авессалома жала Ужаснее в Давида не вонзал! За то, что месть столь близких разлучала, Мой мозг с своим началом разлучен, И в этом пне живет его начало: На мне удар возмездия свершен!* * Ад. Перевод Петрова. Менестрель Богоматери(Средневековая легенда)Легенда, которую мы намерены пересказать здесь, приурочивается к XIII столетию, ко времени Людовика Святого. Жил в это время в Эльзасе благочестивый менестрель. Часто можно было видеть его с неразлучной виолой в руках под сводами храма. Здесь он услаждал молящихся, вселяя в сердца их несказанную радость, когда пел, аккомпанируя на виоле, пасхальные гимны; здесь вызывал он слезы и рыдания, когда пел величественную и грозную песнь Deis irae: слыша его могучий, хватающий за сердце голос, внимая вторящей ему виоле, молящиеся как бы видели перед собой всю потрясающую картину Страшного суда и содрогались перед ней. Но с особенной любовью пел он гимны в честь Девы Марии, за что и прозвали его менестрелем Богоматери. Прошли долгие, долгие годы, и состарился наш менестрель. Ничего не отложил он на черный день и сильно бедствовал. Он бродил по стране, собирая пением и игрой кое-какую милостыню. Его волосы побелели, одежда совсем износилась, голос утратил всю силу и свежесть, но смычок его действовал так же прекрасно, как и в былые невозвратные дни. В один из холодных зимних дней направился он к Страсбургу. Слабый, старенький, он думал про себя невольную думу: «Кто-то сжалится над моей нищетой? Кто накормит меня и приютит под своей кровлей? Когда был я молод и мог увеселять людей своим пеньем, всюду встречал я радушный привет. А теперь кому я нужен? Мне кажется, что все люди говорят мне: «Старый бедняга менестрель, уложи-ка спать свою виолу!» Сокрушаясь о своей печальной судьбе, он подошел почти к самому городу, как вдруг увидел капеллу. Он вошел в нее. На столе стояло накрытое богатыми одеяниями изображение Пресвятой Девы, особенно чтимое в этой стране. Бедный певец подошел к алтарю и с трудом склонил свои старые колена перед статуей Богоматери. Глубоко вздыхая, он жаловался ей на свою гнетущую судьбу. И вот ему показалось, будто Пресвятая Дева обратилась к нему со словами утешения, и горячие слезы покатились по его морщинистым щекам. Охваченный могучим религиозным порывом, он заиграл на своей виоле одну из прекрасных мелодий, сложенных им в честь Девы Марии, и, вдохновившись, как в былые дни, стал сопровождать ее словами, исходившими из тайников души. Его голос звучал так сильно, словно вернулись к нему молодые улетевшие годы. «Ты позвала сама, Благодатная, - пел он, - Ты изведала бедность сама. Ты ее испытала, Чистая, Непорочная. Если звуки виолы моей не доносятся до небес, Ты слышишь голос моего сердца, а сердце мое пылает нежнейшей любовью к Тебе!» Замолкли звуки виолы, замолк его голос. Все было тихо вокруг. Менестрель уже поднялся, чтобы выйти из капеллы, как вдруг чудотворное изображение Святой Девы шевельнулось, и с его ноги спал башмачок, богато изукрашенный чистым золотом. Менестрель его поднял, покрыл поцелуями, долго благодарил Деву Марию за щедрое подаяние и наконец вышел из капеллы, мучимый голодом. В городе он вошел в первую попавшуюся гостиницу. Здесь он спросил себе скромный обед. Денег у него не было вовсе, и он предъявил содержательнице гостиницы свой драгоценный предмет, прося снести его к золотых дел мастеру, выменять на деньги и удержать из последних стоимость обеда. Мастер очень удивился, увидев изящное и богатое изделие, и спросил у своих рабочих, откуда могла бы появиться эта прекрасная вещица. Один из них узнал драгоценность и с полной уверенностью заявил, что ее украли из капеллы Девы Марии, находящейся вблизи города. Дело приняло очень опасный для старого менестреля оборот. Его арестовали и повели к судьям. Туда же пошла за ним целая толпа любопытных. «Где ты украл этот золотой башмачок?» - спросил у него судья. «Никогда не воровал я, - отвечал старик, - во все время моей долгой жизни, а башмачок этот подарила мне Сама Пресвятая Дева после того, как я пожаловался ей на свою страшную нищету». Но слова менестреля не убедили судью. Он сперва посмеялся над певцом, но потом все же спросил у него: «Можешь ты представить свидетелей?» Иванов К. Трубадуры, труверы, миннезингеры истории культуры 12 прелестной |
|
|
|
|
